Реконструировать Санкт-Петербургскую консерваторию без взаимодействия строителей с учеными невозможно

“НА встрече с Сенаторами Президент РФ Владимир Путин заявил о необходимости проведения реконструкции Санкт-Петербургской государственной консерватории. «Не могу не сказать, и обращу внимание представителей Санкт-Петербурга на реконструкцию и ремонт Петербургской консерватории. Замечательная идея реконструировать. Скоро она просто превратится в беду. Я уже обращал внимание на это действующих сегодня руководителей, они правда прямой ответственности за этот долгострой не несут, они недавно только работают, но я прошу и вас, уважаемы коллеги, и еще раз правительству напоминаю – заняться этим вопросом и довести его, в конце концов, до логического завершения», — сказал Владимир Путин на встрече с сенаторами в Кремле.”

Случайно увидев встречу Президента России с сенаторами в тот самый момент, в который делалось цитируемое заявление, я, сидя на кресле, подпрыгнул, сам того не подозревая и не желая. Дело в том, что буквально за пару недель до этого в литературном журнале Чайка был опубликован мой-мое не то воспоминание, не то притча, не то рассказ НЕ БАРЕ В ПИВБАРЕ о том, как в семидесятые годы я в пивбаре на тогда Кировском, а ныне Каменноостровском проспекте я оказался за столиком с прорабом, руководившим восстановлением Малого Зала Ленинградской Консерватории, именовавшегося при царях-батюшках Александре Третьем и Николае Втором “Залом квартетных собраний”. В котором после его ремонта, главной частью которого было положение на пол паркета, исчезла знаменитая на всю Россию акустика. Когда подсевшего ко мне работягу стали допрашивать в руководстве консерватории, что он с паркетом сделал, он огрызнулся на интеллигентов-профессоров и лауреатов конкурсов, что все делал как положено. Все положил и ни паркетинки не украл. Когда же его стали попросту умолять вспомнить, не было ли во время ремонта чего-то особенно, сосед, попивая пивко наполовину с водочкой (в соответстии с народной мудростью пиво без водки – деньги на ветер), припомнил, что  под паркетом, подложкой если на языке мастеров, а не заказчиков, стояли рядами бутылки французского шампанского, между ними войлок и еще какая то (по его определению) дрянь, все это он к чертовой матери выкинул и положил паркет на пол, приклеив по госту. В результате эти интеллигенты-придиры его заставили перестелить паркет, поставив и положив под него под него что смогли. После чего премию дали, но акустика – “как говорят эти профессора-идиоты” – все равно стала не та.

Рассказ грустно-веселый, советую его прочитать. Однако связь между выступлением Президента России, и тем, что я опубликовал написанный лет сорок назад рассказ как раз перед постановкой вопроса о ремонте консерватории Президентом России, является чем то вроде пророчества. Которое меня даже пугает: c чего я это рассказ о ремонте Ленинградской консерватории вспомнил и обнародовал как раз перед выступлением Президента на ту же, казалось бы невероятно конкретную, тему? Которая спустя полвека вряд ли кого-нибудь может и занимать!

В любом случае, поставив воспоминание о начале восстановления тогда Ленинградской консерватории рядом с выступлением Президента России полвека спустя, приходишь к неизбежному выводу, что проблема не в долгострое, и даже не в воровстве. Проблема не в том, что выделенные на восстановление Консерватории в ее первозданном виде (а на ее месте – напомним – когда-то стоял Большой Петровский Театр, сгоревший в 1853-ем году) растрачены и разворованы. Что конечно печально и плохо. А в том, что российские строители в принципе не могут восстановить концертные залы! Потому что они понятия не имеют о том, как создавать акустику. Какое это многовековое – и даже многотысячелетнее – искусство. Ни компания «Меандр», руководство которой разворовало выделенные деньги (и по телеканалам показывали, как этих преступников арестовывали), ни какая другая восстановить акустику не в состоянии, потому что не строителям этим следует заниматься!

Вспомоним что в древней Греции когда Поликлет Младший в пятом веке до нашей эры построил театр в Эпидавре на десятки тысяч зрителей, в центре его и сейчас можно бросить монетку и звон от падения слышен в последнем ряду. В советские же времена с акустикой у большевиков были большие проблемы. Микрофоны и матюгальники могли худо-бедно поставить так чтобы слышно было (при этом на стадионах звук матюгальников с противоположных трибун не позволял понять что произносится), но с 1917 года по как минимум 1991 не было создано ни одного зала, в котором можно было давать симфонические и оперные концерты без микрофонов.

Проблема ремонта Консерватории не только в том, что среди петербургских строителей (как среди москвичей времен “мастера и Маргариты”) есть жулики. А в том, что реставрации концертных залов и театров поручаются вообще не тем мастерам. Заниматься этим строители должны в тесном контакте с специалистами по акустике, сопротивлению материалов, распространению звуковых волн и их отражению от разных сред – с физиками, химиками, компьютерщиками, историками архитектуры, историками технологий (специальность, насколько я знаю, отсутствующая) музыковедами и опероведами... Процент распределения денег, выделенных на реставрацию исторических концертных залов и театров, между учеными, исследователями, специалистами по компьютерному моделированию с одной стороны и строителями с другой, должен быть как минимум пятьдесят на пятьдесят, поровну и это как minimum minimorum. Восстановление консерватории – так же, как любого старинного театра – дело специалистов, которые вымерли, как мамонты. Но на научной основе такое восстановление возможно – не поглупели же люди, индивидуально и коллективно, (не только европейские, но и российские) с приходом эры интернета&технологий до такой степени, что даже приближенно сделать того, что делали предки, не могут! Неужто прогресс во многом регресс? Вопрос не философский, а актуальный. В любом случае необходимо изменить взаимодействие между строителями и учеными, интеллигенцией и работягами, созиданием и строительством. И изменить кардинально. Которое со времен Союза, где взаимодействие это почти отсутствовало, похоже, почти не менялось. А это в поднятой Президентом проблеме даже важнее, чем проблема разворовывания средств. Намного важнее!

Пока восстановление шедевров былого будет рассматриваться как объект строительства и только строительства, и поручаться строительным фирмам, реконструкция будет наполовину уничтожением. Что и происходит в реальности. Не только в Консерватории и не только в России. 

Юрий Магаршак главный редактор журнала Новых Концепций

Находившееся на месте Санкт-Петербургской Консерватории здание Большого Петровского театра, просуществовавшее 30 лет, прежде чем в результате пожара сгорело

Малый Зал Санкт-Петербургской Консерватории, именовавшийся при царях-батюшках Александре Третьем и Николае Втором “Залом квартетных собраний”