Самый неизвестный из великих ученых Владимир Аронович Хавкин

второй по величине город Индии Бомбей поразила эпидемия чумы – «черной смерти». Прибыв туда по просьбевластей 7 октября 1896 года, Хавкин с небольшой группой сотрудников, как говорится,«на голом месте» создал лабораторию и к концу года, всего за три месяца, изготовилпервые образцы противочумной вакцины. И, как и в случае с созданиемпротивохолерной вакцины, действие новой панацеи испытал на себе. Он ввелполученную вакцину, и через несколько дней, а точнее 10 января 1897 года, ввел себевозбудителя инфекции.
Буквально через час у него началось лихорадочное состояние, поднялась температура ипоявились все известные ему симптомы чумы, но пока состояние не улучшилось, никтоиз персонала лаборатории ни о чем не догадывался. Хавкин продолжал работу, неговоря никому о своем состоянии. Пока признаки болезни не исчезли, никто изокружающих так и не догадался, что он ставил на себе смертельно опасный опыт. 

Владимир Аронович Хавкин (Мордехай Зеэв; 1860, Одесса – 1930, Лозанна, Швейцария) – бактериолог, иммунолог и эпидемиолог, создатель противочумной и противохолерной вакцин, родился 150 лет назад в семье учителя казенной еврейской школы Арона Хавкина и его жены Розалии Дувид-Айзиковны Ландсберг, получил традиционное еврейское образование, то есть окончил хедер. 

Занимаясь в Новороссийском университете (ныне Одесский национальный университет), оказался среди учеников И. Мечникова, будущего лауреата Нобелевской премии, одного из авторов теории иммунитета. Работы молодого ученого по зоологии простейших были настолько интересны, что уже в 1885 г., спустя всего год после окончания университета, они были опубликованы в парижском журнале «Анналы естественных наук». 

Параллельно с наукой Хавкин увлекается политикой и летом 1881 г. становится активистом «Народной воли», но терроризм, исповедуемый этой организацией, вызывает у него протест, и после убийства военного прокурора генерала Стрельникова, он порывает с революционным подпольем. 

У властей Хавкин все годы учебы в университете числился среди неблагонадежных: мало того, что был евреем, так еще и участником студенческих волнений, за что часто подвергался арестам и дважды даже исключался из университета. Путь в науку ему был, естественно, закрыт, но университетское начальство не могло не обратить внимание на талантливого студента и предложило ему компромиссное решение: прощение «грехов» и допуск к занятиям наукой, а взамен – крещение. Хавкин ответил отказом. 

Противостояние с властью закончилось тем, что уже в 1888 г. В.Хавкин перебирается вслед за своим учителем в Швейцарию и занимает место приват-доцента Лозаннского университета. По рекомендации внимательно следившего за научными успехами своего ученика И.Мечникова В.Хавкин уже через год становится сотрудником Пастеровского института в Париже и начинает разрабатывать теорию своего учителя, пытаясь создать эффективные вакцины и сыворотки для профилактики и лечения инфекционных заболеваний. Его научными изысканиями руководил сам великий Луи Пастер, создатель вакцины против бешенства и сибирской язвы. Фортуна была благосклонна к молодому ученому, и уже через три года Хавкин получает вакцину против холеры. 

В тот год, когда это произошло, – 1892, в России свирепствовал голод, на фоне которого вспыхнула эпидемия холеры. Она охватила семьдесят семь российских губерний. За первые три месяца погибли триста тысяч человек. В европейских столицах – от Петербурга до Парижа – началась паника. Нужно было спешить, а новая вакцина еще не прошла клинических испытаний. И Владимир Хавкин принимает беспрецедентное решение: он вводит себе противохолерную вакцину, а через шесть дней – смертельную дозу холерного яда. Этот день – 18 июля 1892 года – стал одним из рубежных в мировой медицине. Ученый не заболел. Потом он повторил свой опыт еще на трех добровольцах – политических эмигрантах из России. Так была доказана не только безопасность вакцины для человека, но и ее величайшая ценность для спасения жизней миллионов людей. 

С согласия Луи Пастера В.Хавкин немедленно предложил свои услуги русскому правительству, но неожиданно получил отказ. Среди причин отказа историки называют еврейское происхождение и политическую неблагонадежность ученого в глазах российских властей. С недоверием отнеслись к его изобретению и правительства других стран – Франции, Германии. И тогда Хавкин обращается к британскому правительству: он просит разрешения испытать свой метод в британских владениях Индии, где холера ежегодно уносила сотни тысяч жизней. Такое разрешение было получено, и в начале 1893 года Хавкин появляется в Калькутте в качестве государственного бактериолога. 

Около двух лет понадобилось Владимиру Хавкину, чтобы наладить производство вакцины. Свыше 42 000 человек он провакцинировал лично. Среди прошедших вакцинацию заболеваемость холерой и смертность от нее сократились в десятки раз. Прививки вакцины Хавкина стали после этого массовыми и применяются, естественно, в несколько обновленном виде во всем мире до сих пор. Холера, охватывавшая некогда целые континенты, отступила. 

Но насладиться славой покорителя холерного эмбриона Хавкину не пришлось. Едва вернувшись в Европу, он вынужден был отправляться назад: второй по величине город Индии Бомбей поразила эпидемия чумы – «черной смерти». Прибыв туда по просьбе властей 7 октября 1896 года, Хавкин с небольшой группой сотрудников, как говорится, «на голом месте» создал лабораторию и к концу года, всего за три месяца, изготовил первые образцы противочумной вакцины. И, как и в случае с созданием противохолерной вакцины, действие новой панацеи испытал на себе. Он ввел полученную вакцину, и через несколько дней, а точнее 10 января 1897 года, ввел себе возбудителя инфекции. 

Буквально через час у него началось лихорадочное состояние, поднялась температура и появились все известные ему симптомы чумы, но пока состояние не улучшилось, никто из персонала лаборатории ни о чем не догадывался. Хавкин продолжал работу, не говоря никому о своем состоянии. Пока признаки болезни не исчезли, никто из окружающих так и не догадался, что он ставил на себе смертельно опасный опыт. 

В том же году в Бомбее с целью наблюдения за ликвидацией эпидемии чумы побывала группа русских врачей. Хавкин встречался с ними и поделился своим опытом, но гости отнеслись ко всему увиденному и услышанному весьма скептически. Однако буквально несколько месяцев спустя в России возникла вспышка чумы, и Хавкин вновь предложил русским властям свои услуги, и вновь не был услышан. Но его правота была очень быстро доказана на опыте, и уже буквально в следующем, 1898 году, в Петербурге появилась первая в России лаборатория, где изготавливалась вакцина, которую называли тогда лимфой Хавкина». 

К началу ХХ века в Индии число вакцинированных по методу Хавкина достигло четырех миллионов человек, и когда было подсчитано, что привитые болели в семь раз меньше и умирали в десять раз реже, Хавкин был назначен главным бактериологом индийского правительства и директором Бомбейской противочумной лаборатории, которая позднее превратилась в крупнейший в Юго-Восточной Азии исследовательский центр по бактериологии и эпидемиологии (с 1925 г. – «Институт имени Хавкина). В 1897 г. королева Виктория наградила Хавкина одним из высших орденов Британской империи. В его честь в Лондоне был дан прием, на котором присутствовали крупнейшие английские медики. С приветственным словом выступил старейший хирург, создатель хирургической антисептики Джозеф Листер. Поблагодарив Хавкина за все то доброе, что тот сделал для Индии и тем самым – для Великобритании, Листер заметил, что из всего гнусного, что есть в мире, самое отвратительное – антисемитизм. 

В Калькутте В.Хавкин прожил еще более полутора десятилетий, посвятив себя не только медицине: здесь он написал исследование, посвященное творчеству Оноре де Бальзака. 

Когда началась Первая мировая война, Хавкина пригласили в Великобританию. Учитывая опасность применения Германией бактериологического оружия, британские войска, участвовавшие в боевых действиях, впервые в истории военной медицины получили прививку тройной вакцины по методу Хавкина – против брюшного тифа и двух основных разновидностей паратифа. 

Последние 15 лет жизни Хавкин прожил в Париже, посвятив себя соблюдению заповедей иудаизма, в верности которому он стал видеть единственную возможность сохранения еврейского народа. Именно в это время и появилась в печати его известная статья «Апология ортодоксального иудаизма», в которой он объясняет и свое отношение к еврейству в целом: «Всегда, что бы я ни делал, я понимал, что бремя ответственности, которую несет мой народ, постоянно лежит и на моих плечах». 

После появления Декларации Бальфура он одним из первых высказал мысль о том, что Великобритания вряд ли так просто пойдет на создание в Палестине еврейского государства. Весь его опыт жизни в Индии и знакомство с колониальной политикой британских властей подсказывали ему это. Многое из его предсказаний сбылось. Но он не сидел сложа руки: вместе с друзьями написал работу о правах евреев в Эрец-Исраэль и диаспоре. Работа была предложена вниманию участников Женевской мирной конференции. 

Общественная активность привела В.Хавкина в 1920 г. в состав центрального комитета Альянса – Всемирного еврейского союза, первой международной еврейской филантропической и просветительской организации, ровесником которой он был. Работая в Альянсе, он имел возможность посетить с рабочими визитами Россию, Польшу и Литву. 

Владимир Хавкин умер 28 октября 1930 года и похоронен на еврейском кладбище Лозанны. Сорок лет спустя Международный комитет памяти Хавкина организовал в Израиле, в районе знаменитого Леса мира имени Кеннеди торжественную посадку тысячи деревьев. Так была заложена мемориальная роща Хавкина. А после его смерти лозанский банк сообщил руководству общества «Эзра», основанного немецкими евреями еще в 1884 г. для поощрения еврейской колонизации в Эрец-Исраэль, что выдающийся ученый Хавкин оставил более полутора миллионов швейцарских франков для материальной поддержки учащихся иешив. Фонд Хавкина существует до сих пор. 

Несмотря на такие выдающиеся заслуги перед человечеством, как фактическая ликвидация заболеваний, уносящих в прошлом целые континенты, никакими серьезными знаками внимания Владимир Хавкин не был наделен. Не случайно еще в свое время другой врач, Антон Павлович Чехов, сказал о нем: «Это самый неизвестный человек».