О НЕДОСТАТКАХ СОВЕРШЕННЫХ ПОДДЕЛОК

Юлия Латынина (фото: Дарья Воронцова, 2010 г.)

О недостатках совершенных подделок

 

Почему пропагандистский фейк не должен быть тщательно сделан, а проcто бить кувалдой по архетипу

Часть первая: Мортон Смит

В 1941-м году двадцатишестилетний студент-античник Мортон Смит посетил православный монастырь Мар Саба (Лавра святого Саввы Освященного), в двадцати километрах от Иерусалима. Вообще-то Мортон Смит получил стипендию от Harvard Divinity School, в рамках которой он должен был объехать все Средиземноморье, но так как в это время в Средиземноморье (а также во всем остальном мире) шла война, то Мортон Смит застрял в Палестине.

Проведя два месяца в Мар Саба, Мортон Смит вернулся в Иерусалим, где закончил свою докторскую диссертацию о параллелях между Танахом и Евангелиями, которую он на всякий случай написал на иврите.

Спустя 17 лет Мортон Смит, к этому времени превратившийся из 26-летнего студента в одного из самых именитых эрудитов во всем, что касалось истории раннего христианства, посетил Мар Саба снова. Мортона Смита интересовала библиотека монастыря, которая так никогда и не была каталогизирована. Проф. Смит был готов бесплатно составить каталог в надежде обнаружить какой-нибудь древний клочок, или копию, или манускрипт, который обессмертит его имя в узких научных кругах.

Мортону Смиту повезло, — среди разбросанных и разрозненных бумаг профессор обнаружил письмо Климента Александрийского — одного из отцов церкви, жившего в начале 3 в.

Конечно, это была копия — какой-то монастырский писец скопировал письмо около середины 18 века на пустые страницы издания писем Игнатия Антиохийского — одного из самых ранних христианских мучеников и епископов, жившего в начале 2-го столетия.

Письмо Климента было посвящено «Секретному Евангелию от Марка» и мерзкой секте карпократов.

Карпократы были хорошо известной в 3 в разновидностью гностиков. Такие отцы церкви, как Ириней Лионский, Ипполит Римский и, конечно, сам Климент пролили над их грехами немало чернил.

Климент в своих сочинениях вообще не жалел для изображения карпократов самых черных красок. Можно сказать, что он был специалист по обличению карпократов.

Карпократы, как утверждал Климент, на своих богослужениях занимались оргиями. Они даже изобрели свою, особую, теологию, чтобы эти оргии оправдывать. Они считали, что душа должна испытать все соблазны тела, чтобы достичь освобождения, и по этому поводу совокуплялись во время литургии в самых невероятных сочетаниях. Короче, если бы современные продюсеры порнухи читали бы Климента Александрийского, то они бы сняли по мотивам карпократов многосерийный антихудожественный фильм.

Однако то, что обнаружил Мортон Смит, было не хорошо известным текстом «Стромат», а доселе неизвестным письмом на хорошо знакомую Клименту тему.

В письме этом Климент поздравлял своего корреспондента, некоего Теодора, с тем, что тот «заставил замолчать чудовищные измышления карпократов».  

Само по себе это было бы не так важно — измышлениям этим Климент посвятил не один лист папируса, но в данном случае Климент указывает источник этих «чудовищных измышлений», —

извращенное карпократами Тайное Евангелие от Марка.

Климент сообщает, что Марк написал два Евангелия — одно, общеизвестное, по итогам своих бесед с апостолом Петром в Риме, и второе, рассказывающее о тайном учении Иисуса, записанное в Александрии. Это-то второе Евангелие как-то добыли карпократы, и, внеся в него нечестивые изменения, основали на нем свою богомерзкую доктрину.

В письме Климент цитирует кусок Тайного Евангелия. Кусок этот следует после Марка, 10, 34. В куске рассказывается, как Иисус воскресил в Вифании юношу.

«И подойдя, Иисус откатил камень от двери гробницы. И войдя, немедленно протянул руку находившемуся там юноше и поднял его, держа его за руку. Ученик же, взглянув на Него, возлюбил Его и начал умолять Его быть с Ним. И выйдя из гробницы, они пришли в дом юноши, а он был богат. И спустя шесть дней, Иисус сказал ему, что он должен сделать. И когда наступил вечер, юноша пришел к Нему, в одной плащанице, накинутой на голое тело, и остался с Ним в ту ночь, так как Иисус учил его тайне Царства Божия. И встав, Он вернулся на другой берег.»

Этот кусок Климент признает подлинным, но сурово предостерегает своего корреспондента, Теодора, от вставки, которую сделали карпократы. Саму вставку Климент не приводит, а опровергает ее так. «Но слов «голый с голым» и всего остального, о чем ты писал, здесь нет».

Итак, согласно Клименту, в 3-м веке существовало три Евангелия от Марка. Одно, общедоступное, то, которое и сейчас мы можем прочесть в Синодальном Переводе. В этом Евангелии ничего не говорилось о юноше, воскрешенном в Вифании.

Другое, тайное, доступное «для чтения только тем, кого посвящают в великие таинства». В этом Евангелии говорилось о том, как юноша, воскрешенный Иисусом в Вифании, пришел к нему «ночью в одной плащанице, накинутой на голое тело» и провел с Иисусом ночь в изучении тайн Царства Божия.

И, наконец, третье Евангелие, «которое Карпократ истолковал согласно своим плотским богохульным представлениям и осквернил, смешав святые непорочные слова с самой наглой ложью». В этом Евангелии, видимо, уточнялось, как именно Иисус и воскрешенный им юноша вместе постигали ночью тайны Царства Божия. В нем были слова «голый с голым» и «все остальное».

Тут надо напомнить, что на дворе был 1957-й год, и Алан Тюринг только что (три года назад) покончил жизнь самоубийством. А Американская ассоциация психологов считала гомосексуализм психическим отклонением.

И тут вдруг Климент рассказывает нам о каком-то тайном  Евангелии от Марка, в котором Иисус по ночам учил Царству Божию молодых людей, приходивших к нему в одной рубашечке на голое тело.

Wow!

^{Монастырь Мар Саба}

Поэтому проф. Мортон Смит не спешил. Следующие 15 лет он посвятил проверке подлинности письма.

Прежде всего, напомню, что оригинала не было, а была копия — ее списал какой-то греческий писец. Копия была записана в знаменитое издание писем Ингатия Антиохийского, напечатанное в 1646-м в Амстердаме книгопечатником Исааком Воссом. Писец должен был писать еще позже. И, действительно, эксперты согласились, что копия написана почерком, характерным для греческих переписчиков середины 18 в.

Но вдруг письмо принадлежало не Клименту? По счастию, на этот вопрос тоже можно было дать ответ. Климент Александрийский является настолько важным для истории церкви персонажем, что еще в начале 20-го века, до всяких компьютеров, маститый германский ученый Отто Стахлин составил полный словарь языка Климента, который не только учел все когда-либо использованные Климентом слова, но и зафиксировал частоту их употребления.

Словарь письма, способ употребления слов, частота — все было Климентовское. Если бы даже кто-то в 4 в. решил подделать такое письмо, он был не смог — ведь у него не было словаря Стахлина.

Но ведь не все письмо было написано Климентом. В нем содержался изрядный отрывок другого текста, — текста, который Климент считал принадлежащим евангелисту Марку. Мортон Смит проанализировал и его. Стиль и словарь этого отрывка не имел ничего общего со словарем Климента и как две капли воды походит на стиль и словарь Евангелия от Марка.

На основании этих изысканий проф. Мортон Смит построил большую теорию о том, что Тайное Евангелие от Марка было первоначальным вариантом Евангелия, которое потом сократили от греха подальше, что «мерзкий» вариант, якобы искаженный карпократами, был тоже оригинальным вариантом, и что тайное содержание учения Иисуса было, гм, как вам сказать?..

Теория проф. Мортона Смита, опубликованная в 1975-м году, натурально породила шок, плач и ужас. Сейчас, разумеется, дело обстоит иначе, и  Тайного Марка с удовольствием цитирует, (разумеется как подлинного) например, Джеймс Нилл в своей эпохальной «The Origins and Role of Same-Sex Relations in Human Societies».

Тут сразу следует сказать, что в существовании Тайного Марка ничего необычного нет. В 3 в. еще и не то существовало. Каждая христианская секта писала себе Евангелия на свой цвет и вкус, и каждая из них именно свое Евангелие именовала подлинным, а все остальные — еретическими. Так что если какие-то свингеры хотели совокупляться в сакральном контексте, то написать соответствующую вставку было раз плюнуть.

Вопрос в другом — был ли мальчик? Ну, тот самый, который по ночам шастал в одной рубашечке?

Я, если честно, полагаю, что мальчика не было, и что все письмо «Климента Александрийского» есть исключительно подделка проф. Смита, который хотел отколоть что-нибудь такое запоминающееся.

Какие основания так считать? Исключительно общие. К примеру, раннее христианство отличалось изумительным разнообразием сект, но все эти секты к сексу относились или плохо, или очень плохо. Даже ортодоксальные рассказы о гностических сектах, предающихся свальному греху, были, судя по всему, чистой геббельсовщиной. Чем больше мы находим сейчас гностических Евангелий, тем очевидно, что в большинстве своем гностики были еще аскетичней прото-ортодоксов.

Или возьмем саму композицию письма. Нетрудно заметить, что, формально осуждая карпократов, и гневно клеймя «нагой с нагим» как отвратительную еретическую вставку, Климент одновременно объявляет подлинным кусок, который выглядит не намного лучше.

По мне, так проф. Смит приехал в Мар Саба в 1941-м, увидел неописанную библиотеку, сказал себе «ага», написал — с помощью словаря Стахлина — письмо Климента, всобачил в него вставку «Марка», а спустя 17 лет записал все это почерком среднестастического греческого писца 18 века и сфотографировал.

Но мысль моя в другом: что эта подделка исполнена идеально. Носу не подточишь. Мортон Смит все рассчитал. Рассчитал он, судя по всему, даже реакцию православной греческой церкви.

Дело в том, что Мортон Смит не взял с собой письма из Мар Саба — он ведь, как честный исследователь, не мог это сделать. Он его только сфотографировал. После публикации письмо, однако, видели другие исследователи — например, Ги Струмса, профессор сравнительного религиоведения в Иерусалимском еврейском университете, и его маститый коллега Дэвид Флассер.

Струмса и Флассер не только нашли копию письма в томике Игнатия Антиохийского, но и передали этот том в Православный Греческий Патриархат, умоляя сделать химический анализ чернил, который только один бы позволил подтвердить или опровергнуть подлинность письма. У Патриархата был дивный шанс разоблачить Мортона Смита. Но перепуганные иерархи — правильно! — вырезали страницы из тома «для сохранности», после чего те испарились в неизвестном направлении.

Итак, первая, промежуточная мораль сего текста такова: учитесь, как надо делать подделки. Не надо снимать странных теток, рассказывающих о распятом мальчике. Проф. Мортон Смит устроил свою хохму в 1973 г., и с тех пор никто — абсолютно никто — не мог доказать, что это хохма.

К сожалению, у этой медали есть обратная сторона. Проф. Мортон Смит, конечно, гений. Текст Климента на 100% выглядит, как текст Климента, текст Марка на 100% выглядит, как текст Марка, а почерк греческого писца 18 в. выглядит, как почерк греческого писца 18 в., а не как Palatino Linotype, скачанный с ближайшего компа.

Супер. Не придерешься. Слов нет.

А теперь вопрос — сколькие из моих читателей до сего дня слышали о проф. Мортоне  Смите и о Тайном Марке?

Обратимся теперь к другой фальсификации, куда более известной.

 

Часть вторая: Лука и Матфей

Раскроем Евангелие от Луки. Не Тайное, а в самом что ни на есть Синодальном Переводе.

В Евангелии этом, прямо сразу, во второй главе, нам сообщается, что семья Иисуса жила в городе Назарете.

^{«Поклонение пастухов» Паоло Веронезе}

Однако рождение Иисуса совпало с объявленной императором Августом переписью, во время которой все пошли записываться, «каждый в свой город» (Лк, 2,3). Плотник Иосиф из Назарета отправился в Вифлеем, «потому что он был из дома и рода Давидова» (Лк, 2,4). В пути его жена родила Иисуса. Так как места в гостинице не было, младенец родился в яслях.

С объяснением этим — сущая беда.

Перепись среди евреев в начале нашей эры, да, была и оставила по себе немалое впечатление, ибо именно по ее поводу случилось восстание Иуды из Галилеи — первое милленаристское восстание евреев. Проблема, однако, в том, что перепись проводилась в Иудее, подконтрольной римлянам, а не в Галилее, подконтрольной Ироду, и уже поэтому не могла затронуть семью из галилейского Назарета. Кроме этого, она проводилась при наместнике Сирии Квирине в 6 г. н.э, а не в 1 г. н.э. Ну, и самое главное — перепись не сопровождалась и не могла сопровождаться такими фантастическими условиями, как возвращение семей по месту прописки предков. Царь Давид жил за тысячу лет до Иосифа.

Представьте себе современную перепись, при которой каждого гражданина потребуют вернуться туда, где тысячу лет назад жил его предок по мужской линии.

Палестина превратилась бы в цыганский табор, бродящий с места на место. Вся хозяйственная жизнь на несколько лет была бы парализована. Население уполовинилось бы от голода и разрухи, вызванного бессмысленным и вредным приказом: ведь перепись предпринималась с целью налогообложения, и переписывалась-то не семья, а в первую очередь ее недвижимость!

Поэтому упоминание такой странной переписи встречается только в Евангелии от Луки, и единственной семьей, которая перемещается в этот момент по Иудее, оказывается семья Иисуса.

Но и это еще не все.

Раскроем теперь другое Евангелие — от Матфея. Может быть, оно что-то уточнит нам по поводу переписи с возвращением по месту прописки?

Увы, Евангелие от Матфея ничего не рассказывает о переписи. Оно рассказывает нам совсем другую историю.

Согласно Матфею, семья Иисуса с самого начала жила в городе Вифлееме. После его рождения в Вифлеем пришли три волхва. Они следовали за звездой на небе и пришли поклониться будущему Царю Израиля. Их визит не остался незамеченным царем Иродом. (Который, кстати, умер ровно за 10 лет до Квириновой переписи). Узнав, что в Вифлееме в этот день родился Царь Израиля, царь Ирод приказал убить в Вифлееме и окрестностях всех младенцев младше двух лет.

^{«Избиение младенцев». Питер Пауль Рубенс}

Новорожденный Иисус избег смерти, потому что Ангел Господень предупредил Иосифа, и он бежал с семейством в Египет, который тогда у мигрантов пользовался большей популярностью, чем Германия — сегодня. Когда семья  вернулась из Египта, она поселилась в городе Назарете.

Проблема с избиением младенцев та же самая, что и с переписью по месту прописки предков: вряд ли такой фантастический приказ мог бы ускользнуть от внимания историков и изумления римских властей. Ничего подобного просто не было.

Итак, два единственных канонических Евангелия, рассказывающих о рождении и детстве Иисуса, рассказывают нам две совершенно разные истории, причем обе из них не имеют никакого отношения к реальности.  

Что общего в этих историях? То, что каждая из них объясняет, каким образом Иисус, выросший в городе Назарете, родился в городе Вифлееме.

Лука утверждает, что это произошло из-за переписи с возвращением по месту прописки предков, а Матфей — что это произошло из-за избиения младенцев.

Почему обоим евангелистам так важно, чтобы Иисус родился в Вифлееме?

Потому что у евреев существовало пророчество, согласно которому будущий Мессия, Царь Израиля из Дома Давидова родится именно в Вифлееме.

«Из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле. (Михея, 5,2)

О городке Назарет ничего такого никто не пророчествовал.

Иисус происходил из города Назарета — это был общеизвестный факт, его невозможно было скрыть. Он был «плотник, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона» (Мк, 6,3), а его апостолы были рыбаки из соседнего Капернаума. Все окружающие знали Иисуса из Назарета, как облупленного. Поэтому родилось несколько вариантов легенды, объяснявшей, что вырос Иисус в Назарете, но родился-то в Вифлееме. Одна из них опиралась на смутные воспоминания о жестокости Ирода, а другая — на еще более смутные воспоминания о какой-то переписи, оставившей, благодаря восстанию Иуды из Галилеи, вероятно, заметный след в памяти, но проходившей не там, не тогда, и не так.

Иначе говоря, в отличие от тщательной мистификации проф. Смита, авторы этих двух выдумок не заморачивались. Любой не то что интеллектуал, а просто хоть немного думающий римлянин, услышав об «избиении младенцев» и переписи с возвращением по месту прописки, мог только разразиться громким хохотом и поставить тот же диагноз, что и Плиний Младший: «безмерно уродливое суеверие».  

Но именно избиение младенцев и история с переписью, в отличие от Тайного Евангелия от Марка, известны всем. Христиане не только верят в обе эти истории почти две тысячи лет, но верят в них одновременно, хотя одна из них напрочь исключает другую.

Но еще и это не все. Что именно обосновывали обе легенды? То, что Иисус есть Мессия. Предсказанный евреям Царь Израиля из Дома Давидова, родившийся в Вифлееме.

В то время, когда они слагались, в 30-60-х годах н.э. — весь Израиль ждал Мессий. И Мессии появлялись, как грибы после дождя. Предложение Мессий еле-еле поспевало за спросом. Двух-трех лет не проходило, чтобы римские легионы не разгоняли очередную толпу, собравшуюся где-нибудь на Иордане вокруг очередного Мессии и ожидающую, чтобы к нему с облаков спустилась вооруженная рать ангелов, которые покончат с проклятыми бездуховными римлянам и устроят, с Мессией во главе, тысячелетнее Царство Божие на земле.

Одним из таких Мессий и был Иисус. Он проповедовал своим ученикам ровно то же, что и другие: Царство Божие на земле с собой во главе, двенадцать тронов, на которых они сядут судить двенадцать колен Израилевых: «стократ более домов и земель» (Мк. 10, 29-30), и все это — еще в этой жизни: «истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие» (Мк, 9, 1)

Ученики Иисуса верили, что «он есть тот, который должен избавить Израиля» (Лк 24: 21), и его приход был «возвращения Царства Израилева», (Деян, 1.6).

Конечно, когда Иисуса распяли, все эти обещания оказались неисполнимы, но его ученики догадались, что Иисуса вовсе не распяли, — он воскрес и вскоре вернется вновь, разумеется, все с той же обязательной программой — ангелами, домами и тронами.

Еще в 62-м году брата Иисуса, Иакова, сбросили со стены Храма за то, что тот проповедовал скорое Второе Пришествие.

Ситуация начала меняться только с апостолом Павлом, который начал проповедовать Иисуса язычникам. Во-первых, апостол Павел перевел на греческий должность Иисуса. Было Мессия, получилось Христос (и то и другое слово означают «помазанный»).  

Во-вторых, язычникам было довольно сложно совладать с самой концепцией Мессии — в отличие от иудеев, у греков история нации вокруг пророков не строилась. Зато она строилась вокруг сыновей богов — всяких Гераклов, Тесеев и Персеев. Сын бога, сошедший на землю, был для греков таким же привычным культурным явлением, как для евреев — пророк.

Так Иисус, в процессе культурной акклиматизации, потихоньку стал становиться из Христа (то есть Мессии) Сыном Бога, а те верующие, которые продолжали его считать человеком и Мессией, стали еретиками и проклятыми эбионитами.

Но при этом, так как процесс превращения Мессии в Сына Бога шел в разных общинах с разной скоростью, то Евангелия сохранили множество историй, в которых Иисус изображается именно Христом, Мессией, а не Сыном Бога.

Проблема наша в том, что легенда о рождении Иисуса в Вифлееме — это одна из этих историй. Иисус родился в Вифлееме, потому что там должен быть родиться Мессия.

Относительно Сын Бога у евреев никаких предсказаний не было. Сын Бога мог родиться где угодно — хоть в Назарете, хоть в Ивантеевке.  Ранним последователям Иисуса было важно доказать, что Иисус родился в Вифлееме, потому что он был Мессия и Царь Израиля. Именно поэтому три мага в Евангелии от Матфея приходят поклониться будущему Царю Израиля. Они не приходят поклониться Богу. Они не приходят поклониться Сыну Бога. В тот момент, когда складывалось предание, записанное потом в Евангелии от Матфея, носители этого предания по-прежнему ждали, что Иисус вернется во Втором Пришествии и станет Царем Израиля. Иначе зачем ему, как Царю Израиля, поклонялись маги?

А теперь сравним. Проф. Мортон Смит изготовил потрясающую подделку. Идеальную подделку. Безупречную. Неразоблачаемую. И кому она известна? Разве что интеллектуальной части гей-сообщества.

А Матфей и Лука написали заведомую неправду, которая заставила бы любого образованного римлянина покатиться от хохота. Более того — два варианта этой неправды противоречили друг другу.

И ничего. Мы любуемся рубенсовским «избиением младенцев» и тициановым «бегством в Египет», и оба мема вошли в золотой фонд европейской культуры.

Евангелие от Мортона Смита куда тщательней. Евангелия от Луки и Матфея,

мягко говоря, куда популярней.

Так что, получается, правы пропагандисты. Фейк не должен быть тщательным. Фейк должен будить в душе архетипы.

Автор: Юлия Латынина