Medicine, Psychology and PhysiologyПочему курица не ревнует
Опубликовано 2015-12-19 06:00
| Раиса Львовна Берг | ||||
 |
||||
| Одна из множества блестящих и необычных статей выдающегося Советского, а с 1994 года французского, биолога, писателя и мыслителя, ученицы Н. И. Вавилова, и, И. И. Шмальгаузена Раисы Львовны Берг. Стиль которой настолько самобытен, а содержание так убедительно и захватывающе, что почерк автора, блестящий и ни на кого не похожий, узнаешь сразу================================================================================================ Если Я над чем-нибудь думаю, меня интересует не только сам предмет, но и мнения людей о нем. Я биолог. А думаю Я о жизни и смерти, и почему они есть, и как бы это могло быть иначе, и почему все так, а не иначе, и нельзя ли исправить то, что явно устроено плохо, и не будет ли от этих исправлений какой беды. Но сейчас меня интересует вот этот самый вопрос — почему курица не ревнует? И Я спрашиваю у самых разных людей… «А почему?» — таков самый частый ответ. Многие спрашивают: «А кто ревнует?» Для вывода им нужен сравнительный материал. А один молодой, совсем молодой физик-теоретик сказал: «Я не знаю, почему люди ревнуют, не то что курица». Все это не конструктивные ответы. А вот один раз спрашиваю: почему курица не ревнует? «А что значит ревность?» — спрашивает собеседник. «ревность — это разновидность агрессивного поведения, направленная на представителя своего вида и своего пола, претендующего на место в семье, занятое ревнивцем». — «А что такое семья?» — спрашивает. «Семья, — говорю, — объединение представителей одного вида с целью совместного порождения и, главное, выращивания потомства.» — «А разве курица с кем-нибудь объединяется, чтобы вырастить свое потомство?» — «Нет, не объединяется.» — «Ну вот, потому она и не ревнует», — говорит он. Мой собеседник — математик, и его статья (правда, написанная под псевдонимом) «Кривизна» публикуется в этом номере журнала. Мы сотрудники одного и того же Сибирского отделения Академии наук СССР, но работаем в разных институтах. Вы чувствуете, у этого математика есть ключ к решению проблем. Он не просто спрашивает — спрашивая, он мыслит по законам логики. Подтекст его вопросов таков: в природе царит целесообразность, каждый орган, каждое проявление жизнедеятельности имеют свое назначение. Назначение это состоит в поддержании своего рода. Все, что понижало шансы оставить потомство, сгинуло с лица земли вместе с незадачливыми обладателями пагубных свойств. Ревность-эта охрана партнера по выращиванию потомства от посягательств. Раз курица не ревнует, значит ревность не дала бы ей ни малейшего преимущества в выращивании цыплят. Ревновать некого — партнера нет. Все так. Но почему же именно курица не ревнует, почему именно она не нуждается ни в чьей помощи для выращивания своего потомства? Такого разговора у меня еще ни с кем не было. Буду говорить с вами. С курицей все обстоит очень просто — дети ее всеядны, их корм не портативен, его не натаскаешься. Никаких усилий не хватило бы, хоть таскай с утра до ночи вместе с петухом, чтобы выкормить выводок. Птенцов много — 10-20, они большие. Вот и пусть едят сами с самого первого дня жизни. Дело матери — повести цыплят к корму, подать им пример, как рыться в земле, что есть, а чем пренебречь. А это можно сделать и одной, петух тут совсем не нужен — пусть резвится на здоровье и вообще как хочет, так пусть и живет. Она не ревнива, да и где ей — детей нужно не только водить, но и охранять. Она неразлучна с ними и бесстрашна в борьбе за их жизнь. Не то что вороне, — орлу и то есть чего опасаться, когда она бросается на защиту цыпленка. Технология выкармливания налагает глубокий отпечаток на весь семейный строй вида, на поведение детей и взрослых Будь пища детей портативна, все было бы иначе. Курица не упустила бы своего супруга: умеешь кататься, умей и саночки возить. Породил потомство — теперь таскай корм, вместе обзаводились семьей, вместе будем и детей выкармливать. Так рассуждала бы эта курица, и тут уж сопернице не сдобровать — жизнь детей требует, чтобы отец участвовал в их выкармливании наравне с матерью, а не смотрел бы на сторону. Будь корм детей портативен — она была бы ревнива. Но ревнивая курица уже не курица: назовите любую птицу, таскающую корм своим птенцам, — это синица, ласточка, пеночка — кто хотите, но только не курица. Почему? Что значит ответить на вопрос «почему»? Это значит вскрыть причину явления. Но причина ревности или отсутствия ее лежит в семейном строе, семейный строй зависит от способа выращивания потомства, способ выращивания зависит от портативности корма. Чтобы дать полный ответ на вопрос «почему», нужно обрисовать тот комплекс свойств, ту плеяду признаков, которая закономерным образом включает интересующее нас свойство. Причина каждого признака коренится в другом. И только мы начнем распутывать клубок причин и следствий, как плеяда взаимосвязанных признаков начинает расти, как снежный ком, в оттепель катящийся по склону холма. Ничтожная причина порождает грандиозные следствия. Казалось бы, не все ли равно, поведет ли мать детей к корму или принесет им корм? Такая малость. А вот следствия. Первый вариант Корм портативен. Доставка его детенышам или птенцам рентабельна. Участие отца в выращивании детей — не роскошь, а насущная потребность. Семья носит серьезный и устойчивый характер. Самец и самка внешне не отличимы друг от друга, часто только поведение в брачный период позволяет различить их. Вместе они строят гнездо, вместе ухаживают за детьми. Их взаимные отношения строятся по принципу «не по хорошему мил, а по милу хорош». Самка нежна, она сама ухаживает за самцом. и он ласков и внимателен к ней. Ухаживая друг за другом, птицы разыгрывают пьесу заботы о потомстве. Ритуальная постройка гнезда, ритуальное взаимное кормление. Особенно изощряется самец, доказывая свою приверженность к еще несуществующему потомству. брак строго моногамен. Супруги добры только друг к другу, да и то только, когда привыкнут, а прежде дело доходит чуть не до драк. Пришельцу же несдобровать. Его отгоняют совместными усилиями. И опять-таки повадки кормления детей повинны во всем. Портативна-то она портативна, эта детская пища, но таскать ее издалека занятие невеселое, да и неэкономично, и каждая семья оптимизирует задачу снабжения потомков и для этого обеспечивает себе охотничью территорию. Уж лучше загодя подраться, чем потом маяться с доставкой. «Вся живность, выводящаяся в окрестностях моего гнезда, — моя, а кто посягнет на моих козявок, будет иметь дело со мной». Таков истинный смысл соловьиной песни, что бы ни говорили о ней поэты, как бы сладостно она ни звучала. Самка ревнива. Она нежна и ревнива. Самец нуждается в стимуляции со стороны самки, темперамент его не очень бурный, — однако достаточный, чтобы породить одного-двух, самое большее десять птенцов. Но самка на него не в обиде. Отцовская заботливость с лихвой компенсирует малое число рожденных. Еще неизвестно, кто окажется в выигрыше — обладатель многочисленных детей, лишенных отцовской заботы, или заботливый папаша, кладущий пищу в раскрытые рты своих скудных по числу отпрысков. Боев среди самцов за самок нет. Борьба идет не за партнера, а за охотничью территорию, и в этой борьбе принимают участие и самки. Побежденного не убивают, его изгоняют. Птенцы рождаются беспомощными, голыми, движения их некоординированы. Разинуть клюв во всю Ивановскую — на большее они не способны. Они совсем не вундеркинды. Но из них вырастут гении. Потому что надо быть гением, чтобы построить и устлать мягкой подстилкой гнездо, заботиться о его чистоте, вывести детей и выкормить их подходящей пищей. Условно рефлекторный компонент поведения у взрослых резко преобладает над безусловно рефлекторным. Они умненькие — те, кто носит корм в гнездо, кто моногамен, хотя не так уж темпераментен. Они умны, сентиментальны и злы — по отношению к представителям своего вида они агрессивны. Что поделаешь? Таким делает живое существо охрана собственности в условиях избытка претендентов на одно и то же место под солнцем. Вариант второй Корм не портативен. С этим свойством сопряжен совсем другой комплекс свойств. Участие отца в выращивании детей теряет всякий смысл. Он не кормилец. В лучшем случае он защитник, а то и вовсе бесполезный элемент. Чаще всего семьи нет, и самка одна несет все тяготы заботы о потомстве. Если семейные отношения все же у того или иного вида имеются, то брак полигамен. Боев за охотничью территорию, как и самой охотничьей территории, нет. Бой идет за обладание гаремом. Он не кровопролитен, этот бой. Побежденный в одном бою может стать победителем в схватке с другим самцом. Этот турнир, где каждому предоставляется возможность померяться силами со множеством соперников, дает преимущество виду, так как победителями окажутся действительно наиболее полноценные самцы. Сегодня отогнал соперника — завтра защитил гарем и детенышей от нападения хищника. Виды, у которых бой был кровопролитный, где сильнейший убивал сильного, давно вытеснены теми, у кого преобладал рыцарский стиль столкновений и у кого без гаремов оставались действительно слабейшие. Ухаживание носит односторонний характер. Самец старается привлечь внимание самки. В буквальном смысле слова он распускает перед ней хвост. Он заговаривает ей зубы. Она холодна. Она делает вид, что не слышит и не видит усилий претендента. Она горда и неприступна. Но она не ревнива. Она горячая мать. Гнезда или норы у нее нет. Она сама для своих детей и инкубатор и бруствер. Охраняет она своих детей куда ревнивее, чем мать и отец — моногамы. Те по большей части вдали от гнезда гоняются за этим самым кормом, правда портативным, но и способным улизнуть. Чересчур ревностная охрана выводка со стороны моногамов нерентабельна. Моногамы, если потревожить гнездо, могут бросить его и построить новое. Самка полигамного вида так не поступает. Она жертвует ради выводка жизнью. Самец полигамного вида окрашен, украшен, безумен, страдает манией самоуничтожения. Его яркое оперение, крики, повадки делают его удобной мишенью. Самки одеты в одежды защитного цвета, без толку не кричат, не делают лишних движений. Вид бережет их. Самцов он бросает в пасть отбору. Они предназначены для того, чтобы на себя отвлечь паразитов, хищников. Если уж кому суждено погибнуть, то пусть это будет самец. И овцы целы, и волки сыты, но только за счет баранов. Итак, самки полигамов горды и неревнивы, самцы темпераментны — десятки потомков в сезон — и драчливы. Они самоолицетворение ревности. Ревнивцы-агрессоры оставляли потомство, благородные альтруисты умирали бездетными. Так-то это так, да не совсем Доцент кафедры генетики Ленинградского университета Л. 3. Кайданов показал, что наибольшим успехом у кур пользуются самые драчливые петухи, победители в боях, и тихони — те, что не ввязываются в драки, берегут силы и потихоньку ухаживают за самками. Вот уж поистине — горе побежденным! А дети полигамов? О! Дети очень развиты уже при рождении. Они вундеркинды, те самые вундеркинды, из которых не вырастает ничего особенно выдающегося. Безусловно-рефлекторный элемент в поведении полигамов преобладает над условно-рефлекторным. Они не такие уж большие интеллектуалы, эти травоядные паши, но именно их образ жизни порождает стадные инстинкты, ведет их по пути группового объединения и способствует прогрессу. Совместная оборона делает, в конце концов, жертву неуязвимой, и именно жертвы оказываются победителями в жизненном соревновании видов. Бизоны оказались в этом положении. Грозные хищники несли при них в конце концов лишь санитарную службу. Мы подошли к концу нашего разговора. Вы знаете теперь, почему курица и все самки полигамных видов вместе с нею неревнивы, — в какой комплекс свойств входит отсутствиеревности, и почему петухи, хотя и не все, ревнивы, и почему петух отличается от курицы по повадкам, строению, окраскам, а самец ласточки так похож на свою подругу. Почему цыплята, чуть вылупившись из яйца, уже становятся на ноги и могут следовать за матерью, а ласточка так беспомощна — и многое, многое другое. Вот вам и малость — портативность корма детенышей! Будь то птицы или млекопитающие, семейный строй приобретает сходные черты у всех видов, имеющих сходную технологию выкармливания молоди. Плотоядны или травоядны детеныши, все равно: родители носят им корм — брак моногамен со всеми вытекающими отсюда последствиями. Мать ведет детей к корму — брак полигамен. У морских котиков котята плотоядны, едят рыбу, как и их папы и мамы, но мать ведет их на охоту, и таких папашей, как котики-секачи, еще поискать надо. Но о котиках потом! Можно выделить два типа организации семьи — тип курицы и тип ласточки В одну категорию с курицей попадут олени, жирафы, бизоны, в одну категорию с ласточкой и синицей — волки и лисы. Эти групповые конвергенции (а конвергенцией называется образование в процессе эволюции в сходных условиях существования сходных признаков у неродственных форм) проливают свет на самый способ образования тех комплексов свойств, о которых мы говорили. Они созданы отбором, в данном случае отбором групповым. Каждый признак группы, как бы незначителен он ни был, служит фоном, средой для отбора других признаков, направляет эволюцию по определенному руслу, придает ей закономерный характер. Стоит появиться одному признаку, как другой, сопряженный с ним, возникает с железной необходимостью. Семейный строй слагается шаг за шагом, и если бы курице нужна была ревность, чтобы повысить надежность оставления потомства, — она бы ревновала. Все сказанное здесь представляет собой грубую схему В природе есть множество уклонений от обычного порядка вещей. И подчас кажется, что уклонений больше, чем порядка. «Мы еще очень мало знаем о семейном строе животных». Так сказал мне вдумчивый исследователь нравов птиц, автор прекрасного очерка о жизни синице Е. Панов. Но мне кажется, что исключения только подтвердят правило: там, где птенцовые птицы окажутся полигамами или выводковые — моногамами, мы найдем такие особенности в сборе и характере корма птенцов, которые объяснят нам странности семейного строя. Так, у тропических птиц — колибри, райской птицы, труппала — мать одна, без участия отца строит гнездо и выкармливает детей: корма много, и она справляется сама. В этих условиях для вида выгоднее пропустить самцов сквозь жестокое горнило отбора, сделать их рыцарями, офицерами, а не официантами в своей семье. У куликов брак моногамен, а между тем они птицы выводковые, а не птенцовые. Но они гнездятся у воды и корм добывают из воды, а когда дело касается воды, понятие охотничьей территории либо отпадает, либо резко меняется. Водить детей к корму невозможно, пока они не научатся летать, вот и получается, что без помощи отца в воспитании детей не обойтись, и самцам ведется со стороны самок строгий учет, а где нет свободы, там и ревность…Иногда роль наседки берет на себя самец. Так обстоит дело у страусов и еще у куличка-плавунчика. У этого куличка самцы одеты в скромный наряд, зато оперение самки отливает всеми цветами радуги. Как обстоит у плавунчиков с ревностью, Я не знаю. Согласно теории самки должны быть ревнивы, а самцам же не до ревности! Они в данном случае, как куры. Но что это Я, все говорю и говорю, как будто лекцию в университете читаю. Так не беседуют. Теперь вы спрашивайте, а Я буду отвечать. А зачем нам знать, ревнует курица, или не ревнует? Очень даже важно. ревность — разновидность агрессии. В Институте цитологии и генетики, где Я работаю, в лаборатории эволюционной генетики, член-корреспондент Академии наук СССР Д. К. Беляев поставил перед собой задачу повысить с помощью искусственного отбора плодовитость норки, соболя и серебристой лисицы. Драгоценных этих пушных зверей разводят сейчас в зверосовхозах. Дело не двигалось с мертвой точки, пока не была создана теория связи воспроизводительной способности с агрессией. Тогда выяснилось, что наименее агрессивные лисы дают наибольшее количество потомков. У соболя дело обстоит как раз наоборот — чем злее, тем плодовитей. У норки связи между агрессивностью и плодовитостью не оказалось. Она добывает корм из воды, как кулик, и у нее «все не как у людей». А далее стало понятным, с какими свойствами вида связаны темперамент и плодовитость животных. И тут решающим оказался способ добывания пищи и ее характер. И теперь уже можно предсказывать, какой метод селекции окажется эффективным у того или иного вида — у кого оставлять на племя самых злых, а у кого — более добрых. Добрых, конечно, в этом случае как-то особенно жалко, когда подумаешь, что разводят их ради шкурки. Но вот Я опять начинаю думать о жизни и смерти, а надлежит мне думать сейчас о курице и ее эмоциях. Так вот, курицы — это только модель!
================================================================================
Раиса Львовна Берг(1913 – 2006) – выдающийся ученый-эволюционист, генетик, талантливый популяризатор науки, дочь академика Л.С.Берга, ученица Н.И.Вавилова, Г.Дж.Мёллера, И.И.Шмальгаузена. Вместе с тем, разносторонне одаренная личность, художник, отчаянный правозащитник и мемуарист. Ее квартира всегда становилась салоном интеллектуалов, художников, поэтов, артистов. В Академгородке ее научными и дружескими собеседниками были известные математики и кибернетики, люди яркой индивидуальности – А.А.Ляпунов, И.А.Полетаев, А.И.Фет, Ю.И.Кулаков. В Москве и Ленинграде – академики А.А.Сахаров и Л.В.Канторович, генетики Н.В.Тимофеев-Ресовский, В.В.Сахаров, В.П.Эфроимсон, А.А.Малиновский, поэт Александр Галич. В 1962 г. на ее даче в Комарово жил поэт Иосиф Бродский, были созданы «Песни счастливой зимы». В 1968 г. лишилась работы после подписания коллективного письма научных работников в защиту политзаключённых А.И.Гинзбурга (осуждённого после издания «Белой книги» о политическом процессе А.Д.Синявского и Ю.М.Даниэля), Ю.Т.Галанскова и В.И.Лашковой. В декабре 1974 г. эмигрировала в США. С 1994 г. жила во Франции, похоронена на кладбище Пер Лашез в Париже. В рамках вечера состоится презентация книги Р.Л. Берг «Почему курица не ревнует»,вышедшей в издательстве «Алетейя» в феврале 2013 г.
Википедия о Раисе Львовне Берг (27 марта [9 апреля] 1913, Санкт-Петербург, Российская империя — 1 марта 2006, Париж,Франция) — советский, американский и французский генетик, популяризатор науки и мемуарист. Доктор биологических наук(1964). 
Дочь зоолога и географа, президента Всесоюзного географического обществаакадемика Льва Семёновича Берга и Паулины Адольфовны (Авраамовны) Катловкер (1881—1943), племянница издателяБ. А. Катловкера. ОкончилаЛенинградский университет по специальности «генетика животных» (1935), аспирантуру там же (1939). УченицаН. И. Вавилова, Г. Дж. Мёллера, И. И. Шмальгаузена и других выдающихся учёных. В 1944—1947 годах — старший научный сотрудник Института эволюционной морфологии животных им. А. Н. Северцова. Доцент кафедры зоологии и дарвинизма Ленинградского государственного педагогического института имени А. И. Герцена (1948). В период разгрома советской генетики, инспирированного Т. Д. Лысенко и его сторонниками на сессии ВАСХНИЛ 20 августа 1948 года, была, как и большинство учёных-генетиков, уволена с работы (оставалась практически безработной в течение шести лет). В 1949 году была временно зачислена научным сотрудником во ВНИИ озёрного и речного рыбного хозяйства. Ассистент (1954—1957), доцент (1957—1960) кафедры дарвинизма биолого-почвенного факультета ЛГУ. Старший научный сотрудник Биологического научно-исследовательского института ЛГУ (1960—1963). В 1963—1968 годах — организатор и заведующая лабораторией генетики популяций Института цитологии и генетики СО АН СССР (Новосибирск). Одновременно профессор кафедры общей биологии (1965—1966) и кафедры цитологии и генетики факультета естественных наук (1967) Новосибирского государственного университета. В 1968—1970 годах — заведующая группой в Агрофизическом институте ВАСХНИЛ в Ленинграде. Одновременно (1968—1974) — профессор ЛГПИ. В 1968 году лишилась работы после подписания коллективного письма научных работников в защиту политзаключённых А. И. Гинзбурга (осуждённого после издания «Белой книги» о политическом процессе А. Д. Синявского и Ю. М. Даниэля),Ю. Т. Галанскова и В. И. Лашковой. В декабре 1974 года эмигрировала в США. Работала в университете Висконсина (Мадисон; 1976—1981),университете Вашингтона (Сент-Луис; 1981—1985), университете Миссури (Сент-Луис; 1985—1994). С 1994 года жила во Франции. Похоронена на парижском кладбище Пер-Лашез. Автор многочисленных работ в области популяционной и эволюционной генетики. С середины 1960-х годов занималась популяризацией науки, публиковала эссе в журнале «Знание — сила». В 1983 году опубликовала книгу «Суховей. Воспоминания генетика»[1]. В 1993 году новосибирским филиалом издательства «Наука» был издан сборник избранных трудов по эволюционной генетике «Генетика и эволюция». Сын — доктор географических наук Дмитрий Дмитриевич Квасов (1932—1989), автор книги «Л. С. Берг» (совместно с В. А. Исаченковым; М.: Просвещение, 1988), монографий «Позднечетвертичная история крупных озёр и внутренних морей Восточной Европы» (Л.: Наука, 1975), «История озёр позднего мезозоя и кайнозоя» (с соавторами, Л.: Наука, 1988), «История Ладожского, Онежского, Псковско-Чудского озёр, Байкала и Ханки» (с соавторами; Л.: Наука, 1990) и других. Муж (1945—1952) — генетик Валентин Сергеевич Кирпичников (дочери: Елизавета, род. 1947; Мария, род. 1948). Осенью 1962 года на даче Р. Л. Берг в Комарово жил поэт Иосиф Бродский; здесь были созданы «Песни счастливой зимы»[2]. Награды[править | править вики-текст]
|
||||
|
Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. Войдите в систему используя свою учетную запись на сайте: |
||