по свидетельству соседа по дому Путина в Ленинграде, который в бытность не майором Комитета Госбезопасности и не Президентом России а мальчиком приходил в их комнату в коммуналке играть с сверстником-сыном и (кстати) крадя игрушки, детской кличкой Володи была ГАДЕНЫШ

===============================================

Профессор Государственного университета Илии (Грузия) Олег Панфилов

 

Россия уже может подводить итог своего никчемного существования – ни друзей, ни партнеров, ни денег, ни продуктов

Когда российский вождь Путин хочет подчеркнуть свою близость к народу, он говорит, что его детство прошло в подворотне. Мол, вот он – я, ваш до мозга костей, свой среди своих, полагая, что большинство населения тоже произошло из подворотни. Или, по крайней мере, населению должны нравиться шныри из подворотни. Посмотрев на детскую фотографию вождя, начинаешь ему не верить – не мог этот пацан с челочкой, пухленькими губками и насупленным взглядом быть из подворотни. Подворотня – это своеобразная свобода, когда вид должен иметь залихватский и наглый, а этого скорее всего звали «дистрофиком» и били нещадно. Поэтому, что получилось – то получилось.

Но Путин настойчиво строит страну-подворотню. Зачем? – пишет грузинский профессор Олег Панфилов для Крым.Реалии.

Дело совсем не в том, что Путин придумывает себе биографию, в которой много «темных пятен», а у повзрослевшего – еще и с криминальным оттенком. Дело в том, что Путин считает Россию подворотней, если разговаривает с населением таким тоном, используя жаргон подворотни. Подворотня – это как комсомол для коммунистов, молодая поросль, вливающаяся в стройные ряды строителей «светлого будущего». Подворотня – школа жизни для людей с криминальным настоящим и будущим, школа жизни для будущих воров в законе. Лишь единицы смогли вырваться из понятий подворотни и стать нормальным человеком. Такие, как правило, не бравируют своим детским воспитанием и «завязывают» с прошлым окончательно.

Среди воспитанников подворотен отыскиваются те, кто хотел бы быть авторитетом, и если тогда не получилось, то попытки продолжаются сейчас. В детской психологии такой феномен можно назвать «синдромом нереализованного пацана» – постфактум он крутой, у него крутые друзья, он живет по понятиям, а не законам. Отсюда и жаргон – «замучаетесь пыль глотать» и ранее – «мочить в сортире». За подобный лексикон в другой нормальной стране давно бы отправили в отставку или бы подняли такой скандал, после которого любитель говорить на фене навсегда бы ее забыл. За такие словечки в детской подворотне можно было схлопотать, сейчас у него охрана, национальная гвардия в 400 тысяч человек и Шойгу со своими «деревянными солдатиками». Как говорится, пацан может уехать подальше от подворотни, подворотня же с ним не расстанется никогда.

Вместо экономики был создан общак, вместо Конституции и Уголовного кодекса появились понятия

В 2000 году Путина ждали, радовались все – от совков и патриотов-исконников до либералов и демократов. Все ждали «спасителя» земли русской, избавителя от невзгод и угроз. Говорили про «сильную руку», про зоркий взгляд, про защитника и покровителя.

Представьте себе пацана, который и в подворотне был так себе, и сразу – на такой пост, все 146 тогда миллионов смотрели на невысокое угловатое чудо, говорящее тихим голосом с хорошо поставленными паузами. Был бы пацан авторитетом в подворотне, он бы не стеснялся своего роста. Пропаганда незамедлительно начала создавать авторитет – летчика, танкиста, подводника, вождя стаи, ветеринара тигрицы и прочее, и прочее. Большой подворотней должен руководить большой авторитет. Это на Западе надо оканчивать колледжи и университеты, быть депутатом – конгрессменом, сенатором и публичным политиком, в России достаточно научиться распальцовке и уметь по фене ботать,подчеркивая, что «в подворотне принято бить первым».

Придумав красивую легенду про подворотню, возмужавший майор КГБ захотел создать себе счастливую и благополучную жизнь – такую большую подворотню, где он был бы главным, все бы его боялись, прислушивались, а он мог бы грозить соседним подворотням и иногда воевать с ними. Благополучно увернувшись от уголовного дела в Санкт-Петербурге, он оказывается в Москве, совершив карьеру, о которой доселе в этой стране никто не мечтал. По всей видимости некоей группе товарищей срочно понадобился свой «зицпредседатель Фунт» – как раз такой, который, во-первых, уже был замаран, во-вторых, был амбициозен, в-третьих, жадный до материальных средств. На самом деле, «качеств» с лихвой хватило на то, чтобы россияне довели себя до высшей степени патриотического оргазма, считая, что бывший завклубом в Дрездене и фигурант уголовного дела в Санкт-Петербурге достоин быть их вождем. Какая страна – такой и вождь.

На самом деле, у огромной страны с богатейшими ресурсами были все шансы стать не подворотней, а на самом деле мировой сверхдержавой, живущей не только за счет нефти и газа, но и высоких технологий. Мечты не стали сбываться почти сразу, и ко второму сроку Путина из страны стали бежать думающие люди, понявшие, что где-то нужны их мозги, за которые можно получить неплохие деньги и шансы на хорошее будущее. В России по-прежнему искали врагов, придумывали проблемы и доблестно с ними боролись, все как в Советском Союзе.

Постепенно вместо экономики был создан общак, как положено в подворотне, вместо Конституции и Уголовного кодекса появились понятия, которые, как известно, расходятся с законами. Определен круг близких, «шестерок», хранителей общака, «быков»-охранников, «сказочников»-пропагандистов. Метод все такой же, как в подворотне – одним конфетки, другим – в морду, третьим – срок за непослушание. Отношение населения в подворотне к пахану должно быть уважительным, хотя бы процентов на 86, остальные обязаны бояться и дрожать от страха.

Внутри, как говорят, за 16 лет все уладилось, все «тип-топ» - народ ликует, когда не ликует, то ненавидит врагов. Но у одной седьмой суши должны быть какие-то отношения с остальным внешним пространством. А это – огромная проблема:издалека к ней тоже относятся как к подворотне, точнее, как к некоему криминальному образованию, без законов и демократии, с опаской. К примеру, в большинстве стран главным проявлением демократии считают выборы, а в подворотне – назначения, как пахан сказал, так и будет. Еще считается, что главным признаком свободы слова является дискуссия и «в спорах рождается истина», в подворотне считают, что говорить имеют право только те, кто любит вождя. В подворотне теперь нет независимого суда, нет гражданского контроля за правоохранительными органами, зато есть ручная Государственная дума, которая обсуждает и принимает для подворотни понятия, которые давно уже нарушили Конституцию настолько, что она стала пустым документом.

Как и в любой другой подворотне, в стране-подворотне ничего толком не производят – ни самолетов, ни автомобилей, ни швейных или стиральных машин, импорт продуктов – больше 40 процентов, импорт ширпотреба – еще больше. Прежние паханы тоже были необразованные, они хотели, чтобы подвластное им население жило так, как их воспитали, то есть, никак. Единственная обязанность населения – беспрекословное подчинение – «ты начальник – я дурак, ты начальник – я дурак».

Теперь страна-подворотня одна-одинешенька, со всеми расплевалась, обидела, с кем-то успела повоевать-убить. В той детской подворотне обычно все заканчивается, когда шпана взрослеет и уходит кто куда – кто в банды, под арест, суд и в зону, кому удается в нормальную жизнь. Для взросления и определения своего будущего достаточно 10-15 лет.

Срок подошел, и страна-подворотня уже может подводить итог своего никчемного существования – ни друзей, ни партнеров, ни денег, ни продуктов.

Путин и его российская подворотня