АКТЕРСКИЕ И ТЕАТРАЛЬНЫЕ БАЙКИ

БАЙКИ О МХАТе

 

   Каждый, хоть сколько-нибудь интересующийся театром, знает, что великие

мэтры российской сцены, «отцы-основатели» МХАТ Станиславский и

Немирович-Данченко поссорились еще до революции и не общались до конца

дней своих. МХАТ практически представлял собою два театра: контора

Станиславского — контора Немировича, секретарь того — секретарь другого,

артисты того — артисты этого... Неудобство, чего и говорить! Словом, однажды,

говорят, было решено их помирить. Образовалась инициативная группа,

провелись переговоры и, наконец, был создан сценарий примирения.

После спектакля «Царь Федор Иоанович», поставленного ими когда-то

совместно к открытию театра, на сцене должна была выстроиться вся труппа.

Под торжественную музыку и аплодисменты справа должен был выйти

Станиславский, слева — Немирович. Сойдясь в центре, они пожмут друг другу

руки на вечный мир и дружбу. Крики «ура», цветы и прочее...

Корифеи сценарий приняли: им самим давно надоела дурацкая ситуация.
      В назначенный день всё пошло как по маслу: труппа выстроилась, грянула

музыка, корифеи двинулись из кулис навстречу друг другу...

Но Станиславский был громадина, почти вдвое выше Немировича, и своими

длинными ногами успел к середине сцены чуть раньше. Немирович, увидев

это, заторопился, зацепился ножками за ковер и грохнулся прямо к ногам

соратника. Станиславский оторопело поглядел на лежащего у ног Немировича,

развел руками и пробасил: «Ну-у... Зачем же уж так-то?..»

Больше они не разговаривали никогда.

Великий дока по части театра, Станиславский в реальной жизни был наивен,

как малое дитя. Легендарными стали его безуспешные попытки уяснить

систему взаимоотношений при Советской власти. Имевший массу льгот и

привилегий, он никак не мог запомнить даже словосочетание

«закрытый распределитель». «

Кушайте фрукты, — угощал он гостей, — они, знаете ли,

из "тайного закрепителя"!»

После чего делал испуганные глаза, прикладывал палец к губам и говорил:

«Тс-с-с!»...

 

* * *

      Однажды Станиславский сидел в ложе со Сталиным,  захаживавшим

во МХАТ довольно часто. Просматривая репертуар, «лучший друг советских

артистов» ткнул пальцем в листок:

«А па-чи-му мы давно нэ видим в рэ-пэр-ту-арэ "Дны Турбыных" пысатэля

Булгакова?»

Станиславский всплеснул руками, приложив палец к губам, произнес «Тс-с-с!»,

прокрался на цыпочках к двери ложи, заглянул за портьеру — нет ли кого, так

же на цыпочках вернулся к Сталину, еще раз сказал «Тс-с-с!», после чего

прошептал вождю на ухо, показывая пальцем в потолок:

«ОНИ за-пре-тили!! Только это ужасный секрет!»
    Насмеявшись вволю, Сталин серьезно заверил: «Оны раз-рэ-шат! Сдэлаэм!»
      ...Звоня Великому вождю, вежливый Станиславский всякий раз оговаривал:

«Товарищ Сталин! Извините Бога ради, никак не могу запомнить вашего

имени-отчества!..»

* * *

 

  Малый театр едет на гастроли. В тамбуре у туалета стоит в ожидании

знаменитая Варвара Массалитинова. Минут пятнадцать мается, а туалет все

занят. Наконец, не выдерживает и могучим, низким голосом своим громко

произносит: «Здесь стоит народная артистка РСФСР Массалитинова!»

В ответ из-за двери раздается еще более мощный и низкий голос:

«А здесь сидит народная артистка СССР Пашенная! Подождешь, Варька!»

 

* * *

      В тридцатые годы — встреча артистов Малого театра с трудящимися

Москвы. Речь держит Александра Александровна Яблочкина — знаменитая

актриса, видный общественный деятель. С пафосом она вещает: «Тяжела

была доля актрисы в царской России. Ее не считали за человека, обижали

подачками... На бенефис, бывало, бросали на сцену кошельки с деньгами,

подносили разные жемчуга и брильянты. Бывало так, что на содержание

брали! Да-да, графы разные, князья...» Сидящая рядом великая «старуха»

Евдокия Турчанинова дергает ее за подол: «Шурочка, что ты несешь!»

Яблочкина, спохватившись: «И рабочие, рабочие!..»

 

From:  http://www.theatre-studio.ru/l ibrary/lvovich_b/actors_kurilk a.html

 

Оговорки артистов во время спектакля — особо любимый предмет актерской

курилки. Им несть числа — от безобидных до могущих иметь очень серьезные

последствия.
  
      Олег Ефремов, игравший императора Николая Первого, вместо:

«Я в ответе за всё и за всех!» — заявил: «Я в ответе за всё... и за свет!»

На что игравший рядом Евстигнеев не преминул откликнуться:

«Тогда уж и за газ, ваше величество!»

 

* * *

      Вахтанговцы играли пьесу «В начале века». Одна из сцен заканчивается

таким диалогом: «Господа, поручик Уточкин приземлился!»

— «Сейчас эта новость всколыхнет города Бордо и Марсель!»

Вместо этого актер, прибежавший с новостью, прокричал:

«Поручик Уточкин... разбился!»

Его партнер, понимая, что радостный тон здесь не будет уместен,

задумчиво протянул:

«Да-а, сейчас эта новость всколыхнет города... Мордо и Бордель!»

Зритель очень веселился, актеры давились смехом — пришлось временно

дать занавес.

* * *

      Гарик Острин в «Современнике» однажды вместо:

«Поставить охрану у входа в Совнарком и в ЦИК!»

— распорядился: «Поставить охрану у входа в Совнарком и в цирк!»

* * *

      Один ныне известный актер, играя во французской пьесе, никак не мог

произнести: «Вчера на улице Вожирар я ограбил банк!». Вот это «Вожирар»

у него никак не получалось! То «Вожилар», то «Выжирал»... Уже генеральные

идут, а у него всё никак! На премьере перед этой фразой все артисты замерли,

герой поднатужился и произнес: «Вчера на улице... ВО-ЖИ-РАР!..»

Труппа облегченно выдохнула. Счастливец радостно улыбнулся и громогласно

закончил: «...Я ограбил БАНЮ!»

* * *

      В пьесе про пограничников исполнитель главной роли вместо:

«...Я отличный певун и плясун!» — радостно и громко прокричал на весь зал:

«Я отличный ПИСУН и ПЛЕВУН!!!»

 

* * *

      В дурацкой пьесе про советских ученых актер, игравший секретаря партийной организации института, вместо текста:

«Зачем же так огульно охаивать...» — произнес:

«Зачем же так ОГАЛЬНО ОХУИВАТЬ...», за что был немедленно из театра

уволен.

* * *

      Но круче всех оговорился Евгений Евстигнеев в спектакле по пьесе

Шатрова «Большевики». Выйдя от только что раненного Ленина в зал, где

заседала вся большевистская верхушка, вместо фразы:

«У Ленина лоб желтый, восковой...» он сообщил: «У Ленина... жоп желтый!..».

Спектакль надолго остановился. «Легендарные комиссары» расползлись

за кулисы и не хотели возвращаться.

* * *

      Мама моего приятеля — режиссера, очень приличная драматическая

актриса, оказавшись во время войны в Новосибирске, служила в тамошнем

цирке. На премьере нового представления ей выпало широко показать на

правительственную ложу и сказать в адрес сидящего там городского

партийного руководства: «...И кто всем нам прокладывает путь!».

Переволновавшись, она на весь цирк звонко выкрикнула:

«...И кто ВРАГАМ прокладывает путь!» Взяли ее тем же вечером и выпустили

только потому, что сговорившиеся циркачи в один голос утверждали, что она

сказала правильно, «...а вам послышалось!».

* * *

      Эту байку мне рассказал диктор Центрального телевидения Владимир Ухин,

любимый «Дядя Володя» всей детворы, много лет подряд желавший малышам

спокойной ночи вместе с Хрюшей и Степашкой. Как-то раз он вместе с

дежурной бригадой в студии «доставали» диктора Валентину Печорину.

Она должна была объявить фильм из серии «Следствие ведут знатоки» — он

назывался «Подпасок с огурцом». Зная природную смешливость Вали, эти

хулиганы внушали ей, что она ни за что не скажет правильно, а выйдя в эфир,

непременно произнесет: «Подпасок с...» — не рискую приводить здесь это

всем хорошо знакомое слово. Она же утверждала, что ни за что не ошибется.

Так продолжалось весь вечер, пока Валечка не вышла в эфир.

«А сейчас, — привычно улыбаясь, сказала она, — фильм из серии

"Следствие ведут знатоки"...» Тут она, видимо, представила себе лица

«доставал», ждущих, что она оговорится, еще раз улыбнулась и вдруг сказала:

«Подросток с колбасой!»

* * *

      Клара Новикова одно время очень плотно сотрудничала с писателем

Алешей Цапиком. Она читала его монологи, а он выступал номером в ее

сольных вечерах. Однажды конферансье Роман Романов, несколько раз

переспросив у Цапика его редкую фамилию, вышел на сцену и объявил:

«Писатель-сатирик Алексей ПОЦИК».

Радости зала не было предела: сначала заржали те, кто понял, потом те, кому

объяснили. Если кто-нибудь из читателей не знает, как переводится с языка

«идиш» слово «поцик» — спросите у знакомых евреев, вам объяснят.

* * *

      Однажды довольно известный конферансье подбежал на концерте

к замечательной певице Маквале Касрашвили:

«Лапулек, быстренько-быстренько: как вас объявить?

Я люблю, чтобы оригинальненько!!!»

«Ну... не надо ничего придумывать, — ответила Маквала.

— Просто скажите: "Солистка Большого Театра Союза ССР, народная артистка

Грузинской ССР Маквала Касрашвили!"»

«Фу, лапулек, — скривился конферансье, — как банально!

Ну ладно, я что-нибудь сам!..» и возвестил:

«А сейчас... на эту сцену выходит Большое Искусство!

Для вас поет любимица публики... блистательная... Макака! Насрадзе!!!»

* * *
      Еще одна оговорка кого-то из конферансье:

«Народный артист СССР Давид Ойстрах! Соло на арфистке Вере Дуловой!»

* * *
      На радио очень популярна история о дикторе, читавшем стихи:

«Плыви, мой челн, по воле волн!».

Своим роскошным баритоном он произнес: «Плыви, мой ЧЛЕН...» — и,

поняв, что оговорился, величественно закончил: «...По воле ВЕЛН»