1. Что нас ожидает на российском направлении

Еще совсем недавно, в конце 2014 года, позиции России на международной арене выглядели далеко не лучшим образом. Российский президент на саммите G20, проходившем в австралийском Брисбене 15-16 ноября 2014г. оказался под шквалом критики со стороны западных лидеров в связи с ролью Москвы в конфликте на востоке Украины. Результатом была международная изоляция Владимира Путина. Тогда казалось, что нет никаких сил в мире, способных поколебать эту расстановку сил. Именно, казалось. Реальность оказалась совсем иной. За короткий срок российский президент не просто восстановил свое влияние в мире, но и резко его усилил. Звание самого влиятельного человека в мире от журнала Forbs в декабре 2016 г. он получил совсем не случайно.

Что же могло произойти всего лишь за 2 года, от ноября 2014-го до декабря 2016-го? Срок совершенно ничтожный на часах истории. Может, какая-то сверхъестественная сила вмешалась? Например, в форме сухощавой дамы в длинном черном платье с пелеринкой и остроконечной шляпе с широкими полями, то биш феи. Она взмахнула своей волшебной палочкой, пробормотала: «Абракадабра, абракадабра» и все разительно изменилось в судьбе ВВ – вчера был изгой, сегодня - герой.

Хорошо, а как зовут эту фею?

В истории, как мы знаем, было немало чародеев, фей и волшебниц, добрых и злых – в детстве мы знали их имена, но со временем они подзабылись. Но как ни ройся в памяти, феи «Глобализации» там не найти. Уверен. А ведь именно она и позволила Владимиру Путину пройти очень короткий путь от почти изгоя до самого влиятельного человека на планете.

До эпохи глобализации мир, как мы теперь понимаем, был устроен довольно просто. Его создавали национальные государства, либо объдиненные в блоки и союзы, либо нейтральные. После Второй мировой войны - с одной стороны, страны, принадлежащие к западной цивилизации, с другой – к социалистическому лагерю. Где-то в стороне – развивающиеся страны, или страны третьего мира. Раз, два, три – все просто и понятно. С завершением Холодной войны и распадом соцлагеря пришла новая эпоха. Со временем она получила название глобализации. Обычно, под этим термином понимают процесс свободного перемещения товаров, капитала и людей по всему миру, в частности, перенос производства из промышленно-развитых западных стран в страны третьего мира. Это верно, но это только часть процесса глобализации, он намного шире и глубже.

Все отношения в мире стали совершенно иными, словно фея Глобализация разом смешала все карты мировых игроков и раздала их заново.

Изменилось само понятие национального государства. И здесь дело не только в том, что появились различные органы наднационального управления, такие как ООН, Европейский Союз, НАТО, МВФ или Мировой банк. Исчезло по сути понятие национальной экономики. В конференц-залах международных корпораций представлены карты мира, разделенного не границами государств, а границами рынков. Северо-американский рынок, Европейский рынок, африканский рынок, ближневосточный рынок, южно-азиатский рынок, китайский рынок, азиатско-тихоокеанский рынок и т.п. В крупных корпорациях мыслят именно такими категориями. Чем больше корпорация, тем больше элементов, но принцип все тот же – в нем нет места национальным государствам с их народами и интересами. Когда директор ФБР Джеймс Коми обратился к руководителю Apple Тиму Куку с просьбой открыть телефон террориста из Сан-Бернардино, аргументируя, что Apple - американская компания, Кук ответил, что нет, не американская, а глобальная.

В этом легко убедиться, только посмотрев родословную, например, iPhones. Все знают, что этот телефон разработан в Соединенных Штатах, в Калифорнии создано и поддерживается программное обеспечение. Также известно, что на китайских заводах производится конечная сборка смартфонов. Но только специалисты знают, что:

• Акселерометр изготовлен немецкой компанией Bosch Sensortech,
• Аудио чипы – продукт американской компании Cirrus Logic,
• Батарея – корейская, Samsung,
• Камера – японская, Sony,
• Сетевые чипы -американские, Qualcomm.
• Стеклянный экран – американский, Corning,
• Гироскоп – швейцарский, STMicroelectronics,
• LCD экран – японский, Sharp,
• Процессор А5 – изготавлен Samsung на заводе S2 в техасском Остине.

Ну и так далее, этот список обширен и велик. Он говорит о том, что такой сложный и умный продукт как iPhone стал возможным только в результате международного разделения труда, что является очень важной частью глобализации. Его попросту невозможно было бы производить в Соединенных Штатах. На китайских заводах тайваньской компании Foxconn сборкой смарфонов занято порядка 200 тыс. рабочих. 8 700 инженеров контролируют этот процесс. У нас банально нет такого количества людей с необходимыми навыками... Если хотите представить себе символ экономической глобализации, взгляните лишний раз на свой iPhone.

Ну, а тем временем экономическая глобализация давно переросла свои начальные рамки, став феноменом геополитическим. В этом процессе преобразования мира, как и обычно, оказались и те, кто выиграл и те, кто проиграл. Выиграли большие международные  корпорации с их акционерами, выиграли страны Азии, прежде всего, Китай, куда пришло современное производство. Выиграли наши соседки Канада и Мексика, ставшие индустриальной платформой нашей страны. В Европе выиграла Германия, получившая гарантированные рынки сбыта. Этот перечень можно продолжить, но он не так уж столь велик.

А кто же проиграл? Если в целом, то средний класс западных стран, включая Соединенные Штаты. Старший советник американского президента Стив Бэннон определил это так: «Глобалисты распотрошили американский рабочий класс и создали средний класс в Азии». По мере расширения глобализации в разных формах стал наростать протест против ее последствий. Самой простой и понятной формой такого протеста стал национализм. В Европе резко усилились националистические настроения, где одним из важных компонентов был антиамериканизм. Соединенные Штаты в глазах всего мира были мотором глобализации, ее символом. Антиамериканизм объединил и тех, кто был исповедовал новый национализм и был на правом фланге общественной жизни, и тех левых, кто по инерции ненавидел американский империализм.

Вот именно к настроениям этих людей и обратился Владимир Путин, когда начиная с 2007 года он обозначил свой внешнеполитический курс как открытое сопротивление «американскому однополярному миру», сопротивление глобализации, продвигаемой американцами. Его откровенный национализм аппелировал к правым, его антиглобализм – к левым. В результате он стал пользоваться репутацией мужественного лидера, этакого мачо мировой политики, бросившего вызов самой мощной державе мира, Америке. Неспроста он нашел поддержку Марин Ле Пен сразу после аннексии Крыма. Не в Крыме здесь дело, лидер французких националистов поддержала лидера русских собратьев по духу.

Английский «Brexit» подчеркнул это с неожиданной для многих силой. И опять, совсем неспроста лидер английских националистов Найджел Фарраж нашел поддержку в Кремле. А с ним - и лидеры националистов всей Европы, от венгерского президента до каталонских сепаратистов. Путину удалось создать что-то вроде Коминтерна, но только националистического и на неформальной основе. «Националисты всех стран, соединяйтесь». Всемирная волна протестов против глобализации подняла Путина очень высоко, и он, как хороший сёрфер, умело оседлал ее. В этом оказалась его сила, которую до самого последнего времени не смогли распознать западные лидеры. Идея национального государства, оказывается, никуда не уходила...

Подобные волны протестов против глобализации, во многом еще порожденные  катастрофическим отчуждением элит и населения страны, подняли Дональда Трампа и за очень короткое время (от 16 июня 2015 г. до 8 ноября 2016 г.) донесли его от нью-йоркского пентхауза до Белого Дома..

Либеральный глобалист Барака Обама так и не смог за восемь лет найти общий язык с антиглобалистом, консервативным националистом Путиным. А как он старался вначале! Одна только оранжевая коробочка с надписью «Перезагрузка» чего стоит... А обещание быть более гибким в случае своего переизбрания... Но все напрасно. Обама и Путин видели мир совершенно иначе, у них не было ничего общего. В таком случае не только невозможно договориться, но даже понять друг друга...

 А Дональд Трамп - это совершенно другая история. Он, как и Путин, антиглобалист и националист. Видят мир примерно одним и тем же образом. Разница только в том, что один – это националист русский, а другой – американский.

Политическая философия антиглобализма сближает обоих лидеров, позволяет выработать общий язык, понять друг друга. И это дает основу для переговорного процесса. Но о чем разговаривать? Националисты, по определению, понимают и защищают интересы своей нации. Следовательно, разговор между Трампом и Путиным будет идти в рамках защиты своих национальных интересов. Когда эти интересы не пересекаются – тишь, гладь и Божья благодать. А если пересекаются, как быть тогда? Судя по всему, основой переговоров Трампа и Путина будет именно это – определение своих национальных интересов и, соответственно, сфер влияния. Именно к этому стремился в последние годы Путин – сесть с Обамой за столь переговоров, разложить на нем карты мира (Европы, прежде всего) и четко определить – где наше и где ваше. Ялта 2.0, как окрестили журналисты этот воображаемый процесс. Но именно это Обама делать и не собирался. Такой передел мира уничтожил бы саму основу того миропорядка, который сложился после разрушения Берлинской стены. Этот миропорядок стал основой либеральной глобализации последней четверти века.

В отличие от Обамы, Трамп видит мир совершенно иначе, намного ближе к Путину. Это позволяет предположить, что переговоры между американским и российским президентом состоятся и будут успешны в своей начальной фазе. Например, совместная борьба с Исламским государством, международным терроризмом. В результате, Владимир Путин получит многое из того, о чем мечталось... Многое, но это не означает все. А затем придется точно определить границы интересов и сфер влияния. И, самое главное, неукоснительно соблюдать все договоренности. Но это будет уже потом...

2. Что нас ожидает на европейском направлении

Традиционно, Европа делится на несколько частей. Эпоха Холодной войны все упростила до двух – Западной  и Восточной. Казалось бы, в годы, прошедшие со дня падения Берлинской стены, это разделение должно было уйти, Европа должна была стать единой. Отчасти это верно, но только отчасти... В очень многих аспектах старое деление сохранилось и, более того, никуда не собирается уходить. Только теперь принято говорить «Старая Европа» и «Новая Европа». Можно многое изменить, почти все... кроме истории и географии.

Старая Европа

В течение всех послевоенных лет Западная Европа была образцом для всего мира. Экономическое процветание органично соединялось с социально-общественным прогрессом. Залогом этого процветания и его символом стал Европейский Союз. Европейские народы выбрали интеграцию и этот путь обещал всем светлое будущее. Казалось бы, ничто не предвещало грозы. Но Великая рецессия 2008 г. показала, что многие ожидания были попросту неоправданы. Положительный потенциал интеграции оказался исчерпанным не только для многих европейских стран, но и в самых, казалось бы, преуспевающих, возник слой людей, пострадавших от глобализации.

Как оказалось, глобализация, даже в ее привлекательном европейском варианте, принесла не равные экономические возможности, а высокую степень всеобщей взаимосвязи. А она раздражает всех. И богатых (регионы, страны, люди), которые считают, что их обирают в пользу отстающих. И бедных (таких как Греция), которые полагают, что их загнали в ситуацию, когда не остается выбора, кроме как полагаться на более состоятельных партнеров, впадая от них в еще большую зависимость. При этом, национальные чувства никуда не ушли, чем более всеохватной становится экономическая реальность, тем острее желание за что-то зацепиться, чтобы сохранить собственную идентичность.

В этом контексте становится понятным резкий рост национализма в Старой Европе. Причем, принимающим порой наиболее радикальную свою форму – сепаратизма. Еще из курса школьной физики мы помним о центробежной и центростремительной силах. В приложении к геополитике можно сравнить стремление к интеграции с центростремительной силой, а сепаратизм – с центробежной. Сейчас, судя по многих факторам, центробежные силы начинают главенствовать в Старой Европе. Система вышла из равновесия. Английский Brexit служит лучшим подтверждение этого.

О выходе из ЕС сейчас постоянно твердит лидер французских националистов Марин Ле Пен. Победит ли она в ходе президентских выборов в апреле – большой вопрос. Но тенденция обозначена. Повестка дня французской большой политики меняется кардинально. Санкции Евросоюза в отношении России нецелесообразны, считает фаворит президентских выборов во Франции консерватор Франсуа Фийон. Это заявление он сделал в понедельник, 23 января, в ходе визита в Берлин. Причем здесь речь идет о беспроигрышной — win-win — ситуации: путинские элиты вполне удовлетворятся голлистом      Франсуа Фийоном, ну а уж вишенкой на торте правого популизма, благоволящего нынешнему российскому гибридному авторитаризму, может оказаться победа Марин Ле Пен.

Центробежные процессы терзают не только ЕС, но уже и отдельные европейские государства. Великобритания проголосовала в июне за выход из ЕС. Это было настоящим шоком для Европы. Но меньшим, а может быть и больши шоком, но уже для самого Объдиненного Королевства, стало желание шотландских националистов провести референдум о независимости от Великобритании. На юге-западе Европы тоже неспокойно. Мадрид теряет роль и влияние на континенте из-за неспособности справиться с экономическим кризисом, и Барселона ощущает (возможно - иллюзорно), будто бы в одиночку будет весить больше. В отличие от Лондона Мадрид отвергает само право каталонцев на плебисцит (Испания по конституции - унитарное государство), так что политическая и юридическая борьба предстоит сокрушительная.

Какую форму могут принять это процессы, мы увидим после серии европейских выборов. Этот политический сезон открывают 15 марта Нидерланды. 23 апреля и 7 мая - два тура выборов во Франции. 24 сентября парламентские выборы в Германии. Они  покажут нам новый расклад политических сил в Германии. А есть еще слабое южное подбрюшье Евросоюза: шаткое правительство в Италии, созданное после ухода в отставку Маттео Ренци, очень проблемные Испания, Португалия, Греция...

В этом контексте критически важными станут немецкие  выборы. Если Ангела Меркель будет переизбрана, то ФРГ сможет сохранить Европейский Союз, пусть и в несколько усеченном виде. Если нет... то впереди победа европейских националистов, дезинтеграция Европы. Все дело в том, что немцы от фрау канцелерин устали. По данным социологических опросов — почти половина жителей ФРГ не хотят видеть Ангелу во главе исполнительной власти. Её политика открытых дверей в отношении мигрантов с Ближнего Востока достала обычных граждан, которые терпят неудобства от нагловатых беженцев. Да и жертвовать своим достатком ради спасения Греции и других слабых стран Евросоюза хочется единицам. У европейских националистов появился реальный шанс на победу.

 

В случае победы национализма в Европе наибольшую выгоду от этого получит Кремль. Именно европейские санкции оказались наиболее чувствительными для экономики России. Американские носят скорее символический характер. Но не только это. Экономически и политически объединенная Европа сильнее России. Санкции это явственно проявили. В случае дезинтеграции каждая европейская страна должна взаимодействовать с Россией на свой страх и риск. Конечно же, тогда вес России и ее влияние на европейские дела увеличиваются многократно.

Вполне возможно, что мы на пороге возвращение времен того российского величия, о котором екатеринский канцлер Безбородко вспоминал: «В Европе ни одна пушка не могла выстрелить без разрешения русского царя». Усилия для этого прилагаются немалые. В ноябре прошлого года в Вашингтоне прошла презентация доклада Атлантического совета «Троянские кони Кремля». Например, в Германии такими троянскими конями названы Восточный комитет немецкой экономики, отдельные представители партии социал-демократов (SPD) и немецко-российский форум наравне с праворадикальным журналом «Компакт» и движением «Патриотичные европейцы против исламизации Запада». Доклад и представленная в нем схема пророссийских лоббистских организаций вызвали большие споры и дебаты в ФРГ.

Но Германией, как бы она не была важна, и этими организациями усилия Кремля не ограничены. Авторы доклада признали «троянскими конями» Кремля в Великобритании — Партию независимости Соединенного Королевства, Британскую национальную партию; отдельных представителей тори и лейбористов; во Франции — «Национальный фронт» и представителей «Республиканцев»; в Германии — Партию левых и «Альтернативу для Германии»; в Литве — партию «Порядок и юстиция»; в Австрии — Партию свободы; в Италии — партию «Лига Севера» и отдельных представителей партии демократов; в Греции — народное общество «Золотая заря» и партию Syriza; в Болгарии — партию «Атака»; в Чехии — Коммунистическую партию и Рабочую партию социальной справедливости; в Словакии — Народную партию Словакии и представителей социал-демократов.

Как мы с вами только что убедились, сегодня европейские ультра-левые и ультра-правые, коммунисты и неофашисты вместе чеканят шаг, подчиняясь ритму кремлевских барабанов... Еще двадцать пять – тридцать лет назад это невозможно было бы представить. Но времена изменились. Кардинально.

Новая Европа

Под Новой Европой – с легкой руки Дональда Рамсфелда – принято понимать бывшие страны соцлагеря плюс несколько, тоже бывших, республик Советского Союза, расположенных на востоке европейского континента. Начиная с поздней осени 2013 г. внимание европейцев – и не только их! – оказалось сфокусированным на Украине. История второго Майдана, бегства Януковича, аннексии Крыма и последовавших за этим событий хорошо всем известна, не буду повторяться. Важно другое: Соединенные Штаты вместе со своими союзниками выступили в защиту не только (а может быть и не столько) молодой украинской демократии, но и основ миропорядка, сложившегося после Второй мировой войны. Выступили в защиту принципа нерушимости европейских границ, недопустимости их силовой перекройки. Американские санкции, помощь Украине, критика российской политики резко ухудшили американо-российские отношения.

Начиная с марта 2014 г. российские СМИ стали усиленно муссировать тему возможной Третьей мировой войны. Чего только стоило заявление официального кремлевского пропагандиста Дмитрия Кисилева о возможности России превратить Америку в пепел за пол-часа... За словесной риторикой последовали облеты российской авиацией американских военных кораблей в международных водах, появления российских самолетов-ракетоносцев и атомных подлодок невдалеке от американских берегов и т.п. Эту стратегию взаимодействия России с Соединенными Штатами можно определить как возвращение к балансированию на грани войны. Штука малоприятная и в годы Холодной войны, а сейчас, когда все намного ускорилось и жизненно важные решения передоверяются компьютерам, намного более опасная. Есть ли реальная возможность для новой американской администрации разрешения противоречий мирным путем? То есть, заключить «большую сделку»  с Путиным?

Но вначале следует разобраться, а что же хочет Кремль в этом регионе земного шара?

Это не секрет. Владимир Путин достаточно откровенно положил на стол свои основные требования и аргументы. Именно его требования, подкрепленные конкретным шагами – такими, как аннексия Крыма -  стали причиной столь резкого похолодания между Белым домом и Кремлем при президенте Обаме. Путин не просто хочет какой-то конкретной сделки с Америкой, а в ее лице с коллективным Западом. Он мечтает о намного большем - о смиренном принятии  Америкой «права» России по собственному усмотрению интерпретировать основные принципы, стандарты и правила международных отношений. Куда входит и российское толкование идеи суверенитета, принципа территориального невмешательства, союзнических обязательств и так далее. Что, конечно, создало бы полный хаос в международных отношениях – гораздо больший, чем нынешний. Призрак Третьей мировой войны стал бы приобретать материальные черты...

Более того, есть специфические требования, которые путинский Кремль уже выдвигал на протяжении последних двух лет. Это, во-первых, признание де-факто нового геополитического статус-кво, то есть, Крыма как части РФ. Во-вторых, отказ от санкций. И, в-третьих, признать Украину (а также Грузию, Молдавию, Белорусь и прочие бывшие советские республики) сферой влияния России. В-четвертых, принятие России в качестве самостоятельного игрока на Ближнем Востоке. Есть также ряд других предложений, которые высказывались Кремлем. Скажем, претензии на Арктический бассейн.

Примечательно ужесточение позиции Кремля. В воскресенье 12 февраля в рамках интервью НТВ глава российского МИДа Сергей Лавров очертил позицию России для будущих переговоров с Соединенными Штатами. Эта позиция сводится к нескольким основным пунктам.

• Первый: Украина – зона влияния России. Всем остальным предлагается отказаться от проекта, продемонстрировавшего за последние годы свою бесперспективность, который только тянет финансы, но не приносит никаких выгод. В этом случае Москва готова «забыть и простить» все проблемы, которые ей были причинены по данному поводу.
• Второй: Москва будет решать украинскую проблему по своему усмотрению. Инструментом решения будет децентрализация. К чему это в итоге приведет – к дезинтеграции Украины или пересборке государства по новым принципам – дело России.
• Третий: если Запад (включая США) не готов принять российские предложения, то Москва готова подождать еще несколько лет, пока он продолжит свой «забег по граблям».

Круто... Но тогда зададимся простым вопросом, а что Трамп потребует от Путина в обмен на его согласие учитывать столь амбициозные интересы Кремля? Сейчас становится очевидным, что помощь Путина нужна на трех важнейших для Трампа направлениях американской внешней политики.

• Во-первых, уничтожение ИГИЛ. Трамп американскую морскую пехоту в Сирию посылать не собирается, а только ударами с воздуха Халифат не уничтожить.
• Во-вторых, сдерживание Ирана. Трамп хотел бы примерно наказать Иран, но пока за его спиной Россия и Китай сделать это очень сложно, практически, невозможно. Если, конечно, не начать там полномасшабную войну. Но трудно представить, что такая война нужна Трампу. Ну а без русской поддержки Иран, как считают в лагере Трампа, станет значительно поддатливей.
• В-третьих, Трамп, как и его ближайший советник Бэннон, полагает неотложной задачей сдерживание китайского экспансионизма. Как экономического, так и геополитического. И тут бы опять пригодился Путин: без российских полезных ресурсов и военных технологий Китай вел бы себя скромнее на международной арене.

Ну и в плане пробы пера, Трамп недавно высказал идею о том, что санкции в отношении России можно обменять на согласие Кремля на ядерное разоружение. На что Кремль отреагировал молниеносно: это же вздор, это же чепуха – Москва никогда не откажется от ядерного зонтика, который является основной гарантией интересов России, а также источником российской агрессивности на международной сцене.

Пока, из всех трех позиций наиболее вероятной выглядит совместная массированная операция против ИГИЛ. Причем, театром военных действий могут стать еще две-три страны. Если Москва предложит нечто подобное, то Трамп, не сомневаюсь, такое предложение примет. Более того, он его с нетерпением ждет. Что касается Ирана и Китая... тут все значительно сложнее. Здесь заслуживает внимания интервью, которое дал американский президент популярному телеведущему Fox News Биллу О'Райли. Их беседа вышла в эфир 5 февраля, в особое время – непосредственно перед финальным матчем Суперкубка по американскому футболу. На этот раз сошлись в схватке «Патриоты» из Новой Англии и атлантские «Соколы». Суперкубoк это самое главное событие телевизионного года, собирающее огромную  аудиторию, не менее 110 миллионов американцев. Понятно, что любое обращение к такой аудитории – рекламное или любое другое – готовится с особой тщательностью.

Разговор начался с ограничений на въезд в США, потом собеседники перешли к Ирану, а затем О'Рaйли вдруг задал вопрос о Владимире Путине. «Я уважаю Путина, но я много кого уважаю, но это не значит, что я со всеми смогу поладить», — подчеркнул Трамп. «Но ведь Путин — убийца», — заявил О'Райли. «Да мало ли убийц. У нас тоже много убийц. Думаете, наша страна такая уж невинная?» — в ответ сказал Трамп.

Американский президент подчеркнул, что, по его мнению, «США лучше ладить с Россией, чем наоборот». «Если Россия помогает нам в борьбе с «Исламским государством» и исламским терроризмом, а эта борьба является основной, то это хорошо», — сказал Трамп.

В этом интервью нет неожиданных вопросов и случайных ответов. Каждое слово, каждый жест тщательно выверенны и отредактированны.

Это интервью - послание, адресованное лично Владимиру Путину и его приближенным. Смысл прост: я знаю, что ты убийца, конечно, не в прямом смысле этого слова, а в политическом. Но об этом забуду, если поможешь разобраться с ИГИЛ и сдержать Иран. И тогда я приглашу тебя встать вровень со мной... Будем как Рузвельт и  Сталин... Ну, а если не поможешь, могу и вспомнить кое-что...

Изначальное моральное равенство позиций создает идеальную основу для переговоров по разделу сфер влияния в мире, пресловутой «Ялты 2.0». Будет ли эта встреча в Рейкьявике или где-то еще, не столь уж важно. Примечательно другое – Трамп пошел на серьезный политический риск, став первым в истории страны лидером, поставившим знак равенства между Соединенными Штатами и чуждым авторитарным режимом. По факту, Трамп отказался от идеи «американской исключительности». А это серьезно. Например, как утверждает Майк Хакаби, «отрицание американской исключительности означает по сути отрицание сердца и души этого народа».

Примет ли эту подачу Путин? Решится ли он отправить значительный российский контингент на Ближний Восток? Вполне возможно, что да. Приз велик – все то огромное геополитическое пространство, которое по старинке называют постсоветским. Российскому президенту сейчас представляется уникальный шанс, который вряд ли сможет повториться.

3. Что нас ожидает на сирийском направлении

С приходом Трампа в Белый Дом позиция Соединенных Штатов по прекращению сирийского конфликта (по сути, множества самых различных войн под самыми разными флагами) принимает более внятные формы. Во-первых, полное уничтножение квазигосударства под названием Халифат. Режим Башара Асада не представляет опасности как источник терроризма и может оставаться. Если присоединится к войне с Халифатом – добро пожаловать! В этом намечается если не полное совпадение американской и российской позиции, то их очевидная близость. Далее, администрация Трамп вполне спокойно реагирует на      постоянное российское военное присутствие в восточном средиземноморье. Что резко контрастирует с позицией предыдущей администрации.

Но, вроде бы, наметились и серьезные расхождения. Проблема сирийских беженцев не менее важна для Трампа, чем уничтожение Исламского государства. С этой целью он предлагает создать так называемые зоны безопасности на севере Сирии. Именно эти зоны должны стать накопителями для беженцев, покинувших родные дома. Тогда они не будут пересекать сирийско-турецкую границу, попадать затем в турецкие лагеря для беженцев, а оттуда – в Европу или США.  Этот план не нов, в различной форме его обсуждали начиная с 2012 года. Тогдашний госсекретарь Хиллари Клинтон на нем настаивала, но президент Обама был против. Он опасался, что Соединенные Штаты могут завязнуть в гражданской войне в Сирии.

Теперь Дональд Трамп собрался сделать шаг, от которого долго отказывался его предшественник Барак Обама. В интервью ABC News американский президент заявил, что он введет зоны безопасности для перемещенных гражданских лиц в Сирии. New York Times сообщила, что Трамп планирует подписать указ о создании зон безопасности в Сирии. В проекте документа сказано, что госсекретарь США и министр обороны в течение 90 дней после подписания указа должны разработать план по созданию таких зон в Сирии и «в странах региона».

Это все понятно и разумно. Проблема в том, что сейчас север Сирии, в отличие от прошлых лет, контролируется режимом Асада с помощью своего российского союзника. А насколько желанны там американцы?

Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, комментируя решение Трампа о создании "безопасных зон", заявил, что американские партнеры не советовались с Москвой по этому поводу. Представитель Кремля полагает, что Вашингтону следует подумать о всех "возможных последствиях" такого шага, чтобы это не усугубило ситуацию c беженцами. А директор Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии Семен Багдасаров более конкретен. Он считает, что "зонами безопасности" в Сирии Трамп хочет вытеснить российскую авиацию.

Конечно, такой ход может значительно ухудшить отношения с Кремлем. Причем, на том направлении, где, казалось бы, возможно полное единение сердец. Но принимая во внимание подход Трампа к решению международных проблем, можно допустить, что разговоры о зонах безопасности это только  виртуальный рычаг влияния. Попытка подтолкнуть Путина к шагам, необходимым Трампу. «Есть многое в природе, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам».

4. Что нас ожидает на иранском направлении

8 января в Иране хоронили бывшего президента этой страны Акбара Хашеми Рафсанджани, умершего в возрасте 82 лет. Этот человек в прошлом был одним из самых верных сторонников верховного руководителя аятоллы Али Хаменеи, считающегося лидером местных консерваторов. Однако позднее экс-президент, пользуясь своим огромным влиянием и авторитетом стал поддерживать иранских реформистов, заслужив их безграничное уважение. Из-за этого похороны Рафсанджани превратились в гигантский митинг оппонентов действующего верховного правителя: десятки тысяч людей скандировали лозунги об освобождении политзаключенных и проведении реформ, хотя тут же присутствовала вся иранская верхушка (за исключением тяжело больного рахбара).

В результате изначально траурное мероприятие явочным порядком стало демонстрацией мощнейшего запроса на реформы в Иране. Хотя телевидение в ходе прямой трансляции заглушало оппозиционеров религиозной музыкой, в стране всем было понятно, что там на самом деле происходит. Эти похороны (точнее, стихийная манифестация оппозиции) могут серьезно повлиять на исход выборов следующего верховного правителя. А они не за горами. Рахбар, по слухам, серьезно болен.

В 94 милях к югу от Тегерана расположен город Кум. Это название мало, что говорит американцам, а зря. Кум – это религиозная столица Ирана. Там 200 релиозных школ и теологических организаций самого разного уровня. В Куме проживают большинство шиитских духовных лидеров (аятолл). Именно там  каждый год, сроком на неделю, собирается так называемый Совет экспертов.  Он состоит из 86 представителей исламского духовенства Совет экспертов избирает Высшего руководителя и имеет право сместить его с должности в любое время (хотя такого прецедента ещё не было: нынешний Высший руководитель, Али Хаменеи — всего второй в истории страны, тогда как первый, Хомейни, скончался, будучи ещё на посту).

Вполне возможно, что экстренное заседание Совета экспертов может быть оказаться близким по времени с очередными президентскими выборами, намеченными на середину мая. Нынешний президент Хасан Роухани, выступающий за диалог с Западом, главный официальный внутриполитический противник консерваторов. Сейчас есть некий баланс между консервативным аятоллой Хаменеи и прагматичным президентом Роухани. Ну, а если будет избран более прогматичный духовный лидер? Тогда консерваторам придется потесниться. Причем, всерьез и надолго. Нынешний молодой, образованный Иран уже совсем не тот, что был еще двадцать – тридцать лет назад. Не зря аятолла Хомейни любил  повторять: «Мы опасаемся не западных армий, а западных университетов».

Для генерала Касема Сулеймани, командующего Корпусом стражей исламской революции, избрание нового духовного лидера и выборы президента будут решающей схваткой. Или ему удастся сохранить свою власть и влияние при консервативных рахбаре и президенте, или придется потесниться – если победят сторонники реформ. Ядерная сделка, бывшая плодом реформаторов, серьезно укрепила их позиции. Иран вышел из изоляции, нефть продается, экономика на подъеме. Что должен сделать в таком случае Сулеймани? Очень вероятно, пойти на серьезное обострение отношений с Соединенными Штатами. Рассчитывая на то, что новая администрация будет реагировать быстрее и значительно жестче, чем предыдущая... Старый, как мир, прием – сплотить нацию вокруг вождя (дуче, фюрера) благодаря внешней опасности. На волне патриотической мобилизации подавить реформаторов как в Куме, так и Тегеране.

Именно в этом плане следует рассматривать испытание новой баллистической ракеты средней дальности, проведенное 29 января, в воскресенье. Боезаряду удалось пролететь около 1 тыс. километров. «Тесты прошли согласно нашим планам, и мы не позволим иностранцам вмешиваться в наши оборонные дела», — сказал Министр обороны Ирана Хосейн Дехкан. По словам главы военного ведомства Ирана, прошедшие испытания не нарушают условия «ядерной сделки» с Вашингтоном.

Но в самом Вашингтоне об этом думали иначе. В среду 1 февраля с официальным заявлением выступил советник президента по национальной безопасности Майкл Флинн. «Президент Трамп резко критиковал различные соглашения, достигнутые Ираном и администрацией Обамы, а также ООН, как слабые и неэффективные. Вместо того, чтобы быть благодарным за это, Иран чувствует себя ободренным. Сегодня мы официально предупреждаем Иран», — заявил Флинн, не уточнив, правда, в чем именно заключается предупреждение. По его словам, запуск баллистической ракеты противоречит резолюции СБ ООН номер 2231, которая призывает Иран воздерживаться от запуска баллистических ракет.

 

Немедленно, в ответ поступило заявление советника президента Ирана по международным делам Али Акбар Велаяти: «Тегеран не нуждается в разрешении какого-либо государства для собственной защиты», а «угрозы Ирану бесполезны».

 

Уточнение американской стороны наступило  в пятницу, 3 февраля. Президент Трамп ввел санкции против 13 лиц и 12 компаний в связи с запуском баллистической ракеты Ираном, сообщило министерство финансов. Среди них также граждане и фирмы из ОАЭ, Ливана и Китая.

Новые санкции во многом похожи на те, что были введены против Ирана администрацией Барака Обамы. Стоит отметить, что их введение произошло несколько часов спустя после заявлений Трампа относительно действий иранских властей. «Иран играет с огнем — они не ценят, каким «добрым» по отношению к ним был президент Обама. Я таким не буду!» — написал Трамп.

Снова санкции? За последние годы это слово стало самым ненавистным в Иране. Поэтому столь радостно встретили иранцы отмену санкций в связи с ядерной сделкой. Последовавшее за этим резкое улучшение жизни иранцев были главным аргументом реформаторов в борьбе за умы и сердца своих сограждан. Но для генерала Сулеймани и его окружения судьбы иранцев мало что значат. Так, расходный материал... Главное – удержание власти. Он за ценой не постоит.

Это означает, что в ближайшие месяцы будут новые пуски ракет, а провокации иранского флота в проливе будут только нарастать. Сулеймани нуждается в паре потопленных иранских катеров, а может быть, и подбитом американском эсминце. Что совсем скверно... Но кому – как. На волне внешнеполитического кризиса к власти и в Куме, и в Тегеране придут самые твердолобые консерваторы. Именно ради этого генерал Сулеймани и затеял свою многоходовую комбинацию.

Тем временем, Ормузский пролив будет закрыт, стоимость барреля нефти подскочит вдвое... втрое. Наш фондовый рынок отреагирует падением на пару тысяч пунктов... или более. Очень многое в развитии этого кризиса будет зависеть от позиции обитателя Белого Дома. Или настоящая война или... надо как-то сдерживать Иран, не доводя ситуацию до прямого столкновения. Для этого американский президент попросит помощи своего российского коллеги. Не сомневайтесь. Просто больше некого. Учитывая то, что в отношении политики тегеранских реформаторов Москва испытывает плохо скрываемое раздражение, можно предположить какие-то шаги навстречу американской позиции. Да и вообще, Кремлю намного ближе консерватор Касем Сулеймани, чем либерал Хасан Роухани и если он уйдет – тем лучше.

 

5. Что нас ожидает на китайском направлении

Разговором по телефону с президентом Тайваня Цай Инвэнь тогда президент-элект Дональд Трамп поставил под вопрос традиционную для США со времен Ричарда Никсона политику одного Китая. А на следующий день в ответ на критику разъяснил, что сделал это, чтобы выбить из КНР торговые преференции, после чего с удовольствием забудет о Тайване. Затем были слушания в Сенате, когда Рекс Тиллерсон заговорил совершенно не своейственным ему языком военных угроз... Откуда это все? Только ли желание иметь рычаг давления при переговорах с Пекином? Это вполне объяснимо. Но не только. И здесь возникает, во многом загадачная, фигура старшего советника президента Стива Бэннона. В добавок к своему посту, он был введен президентским указом от 28 января в состав Совета национальной безопасности (СНБ). Судя по всему, он теперь стал самым влиятельным лицом в президентской администрации. Настолько влиятельным, что его уже называют «серым кардиналом».

Но еще совсем недавно он возглавлял новостной сайт Breitbart. И там у него было свое радио-шоу. Любимые темы – угрозы, исходящие от Ислама и Китая. «Есть экспансионистский Ислам и есть экспансионистский Китай. Правильно? Они мотивированы. Они высокомерны. Они на подъеме. И они думают, что иудео-христианский Запад находится в упадке», — заявил Бэннон в своем эфире в феврале 2016 года. А чуть позднее, в марте, он предупреждал: «Мы будем воевать в Южно-Китайском море через пять-десять лет... По этому поводу нет сомнений. На своих островах они располагают в основном стационарные авианосцы с ракетами. Они придут сюда — перед лицом Соединенных Штатов. И скажут, что это их древнее внутреннее море».

Настроения Бэннона, учитывая его особое положение во внутреннем круге Трампа, позволяют понять многое в нашем новом внешнеполитическом курсе. Кстати, в день инаугурации Трампа, военные Китая предупредили, что война между двумя странами — реальная возможность. Война «во время срока действующего президента» или «война, вспыхивающая за один день» — не просто хлесткие заголовки, они становятся реальностью, — написал официальный сайт Народно-освободительной армии Китая.

Так мы с вами вышли на первый вектор нашей политики в отношении Поднебесной – военный. Но ведь есть еще и второй вектор - основной до последнего времени - экономический. Или, так даже точнее, политико-экономический.

Самое главное, что успел здесь сделать Трамп – вышел из Транс-Транстихоокеанского партнёрства. Почему? Он еще в ходе избирательной компании говорил об угрозе этого соглашения для американских рабочих мест. А сохрание рабочих мест это безусловный приоритет для нашего президента.

Но соглашение возникло не случайно. Экономическое и военное первенство Соединенных Штатов обеспечило десятилетия стабильности В Азии. Вместе с тем, растущее могущество Китая бросило вызов сложившемуся статус-кво. С целью блокирования этого вызова Барак Обама предложил стратегический «поворот» в сторону Азии. Он опирался, главным образом, на создание Транс-Тихоокеанского партнёрства (ТТП).

Администрация Обама надеялась, что с помощью этого торгово-экономического подобия НАТО удастся сдержать экспансию Китая в бассейне Тихого океана. Для начала соглашение должно было уменьшить пошлины для 12 стран-участниц, которые представляли около 40% мировой экономики. Затем речь могла идти о более глубокой интеграции. Кроме того, некоторые пункты должны были помочь провести определенные экономические реформы в таких странах, как Вьетнам.

В Пекине, конечно, прекрасно понимали против кого он был направлен. Китай уже несколько лет критиковал идею договора. И сложа руки не сидел. Китай энергично укреплял свои экономические связи в Азии, Тихоокеанском регионе и Латинской Америке с помощью программы «Один пояс, одна дорога», Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, Нового банка развития (ранее Банк БРИКС), а также собственных проектов региональных зон свободной торговли, конкурирующих с ТТП.

После решения Трампа все огромное пространство, которое покинули Соединенные Штаты, достается Поднебесной империи. В геополитике, как известно, вакуума не бывает. Бросив таких наших азиатских союзников как Япония, Филиппины, Южная Корея, Тайвань, мы полностью меняем расстановку сил в регионе. У этих стран не остается иного выбора, кроме как пасть ниц перед Китаем. Прошло всего несколько дней после публикации указа Трампа, как Филиппины и Сингапур высказали свою «заинтересованность в региональных проектах под эгидой КНР».

На наших глазах Китай выходит на ключевые, поистине уникальные доминирующие позиции в огромном Азиатско-Тихоокеанском регионе. Даже более, Пекин готов, в отсутствие США, возглавить процессы мировой глобализации. В этом контексте речь председателя КНР Си Цзиньпина 17 января на Всемирном экономическом форуме в Давосе была знаменательной. «Правильным будет использовать любую возможность для того, чтобы совместно принять вызов и наметить верный курс экономической глобализации», — заявил председатель Си. Он пояснил бестолковым, что причиной поразившего Европу наплыва мигрантов стала не глобализация сама по себе, но войны и конфликты, а финансовой кризис 2007–2008 годов спровоцировали гонка за прибылью и отсутствие необходимых правил регулирования экономики. Бороться с этими явлениями, по словам главы КНР, необходимо, но отказ от совместных действий и самоизоляция только ухудшат ситуацию.

«Мы должны сказать нет протекционизму», — заявил Си Цзиньпин, отметив, что сторонники протекционизма, чтобы укрыться от опасностей, готовы «запереться в темной комнате, лишив себя воздуха и света».

Если отбросить азиатскую метафористичность, то из его речи явственно следует, что Китай не только готов защищать  глобализационные процессы, самое главное, Китай готов быть лидером мировой экономики. Вполне вероятно, что с этого момента начинается «золотой век» Китая.

А сегодня мы с вами оказались свидетелями энергичного формирования двух разнонаправленных китайских векторов американской внешней политики. Экономический вектор ведёт из Азии в Америку, мы уходим. Военный вектор, наоборот, стремится в Азию, точнее, в Южно-Китайское и Восточно-Китайские моря. Мы туда приходим. Куда же мы движемся?

Вообще-то, в американской истории политика следовала за экономикой. Какой нам смысл защищать, например, Филиппины, если экономически мы от них отказались? Да и не нуждается теперь президент Дутерте в наших вооруженных силах. Он уже обо всем договорился с Китаем. За ним последуют все остальные наши, к сожалению, бывшие партнеры и союзники... Увы, такова реальность. В этих условиях все разговоры о военном сдерживании Китая останутся только сотрясанием воздуха, попыткой сделать Пекин более уступчивым в новом цикле торговых переговоров.

Но насколько готова Поднебесная империя поступиться своими интересами? Какие шаги она сможет сделать навстречу требованиям Вашингтона? Ничего экстраординарного ожидать не следует. Китайцы все хорошо понимают. Но они совсем не против сохранить лицо Дональду Трампу.

Что же касается России, то там опасаются, и вполне справедливо, любых осложнений с Китаем. Поэтому в Москве говорят, что потенциальная модель договоренности с США насчет Китая может быть построена не на военно-политическом, а на геоэкономическом базисе: масштабное экономическое сотрудничество в Сибири и на Дальнем Востоке. С вовлечением Южной Кореи и Японии. Но это абсолютно не то, на что надеется американский президент.

Заключение

Подводя итоги, можно сделать несколько вполне очевидных выводов.

Во-первых, следует ожидать тесной кооперации между США и Россией в Сирии. Вполне возможно, что российский президент пошлет значительный наземный контингент в те края, чтобы разгромить ИГИЛ. Дональд Трамп постарается убедить американцев, что это его грандиозный успех.

Во-вторых, Владимир Путин получит многое из того, о чем мечтает. Вашингтон примет де-факто аннексию Крыма. Будут значительно уменьшены или полностью отменены санкции. Но вопрос о признании постсоветского пространства российской сферой влияния останется открытым.

В-третьих, вполне возможным выглядит конфликт с Ираном. Генерал Сулеймани будет провоцировать американскую сторону тем или иным образом. Это ему необходимо для удержания власти. В свою очередь, администрация Трампа, в отличие от предыдущей, готова продемонстрировать твердость. Как сказал американский президент в своем недавнем интервью каналу Fox News: «Санкции – только начало». А в пятницу, 10 февраля, Трамп указал главе Ирана, что «лучше быть осторожным» в выражениях... Как мы видим, все предпосылки для конфликта налицо. Предотвращать его или улаживать придется с помощью Кремля. Что он за это потребует? Узнаем по ходу пьесы.

В-четвертых, Пекин пойдет на какие-то символические шаги в нормализации торговли в ответ на требования Вашингтона. Мы пока им нужны. А конфликт в Южно-Китайском море маловероятен. Но очень вероятным представляется создание аналога Транс-Тихоокеанского партнёрства во главе с Китаем. Это будет первый, но гигантский шаг на пути создания Pax Sinica (Китайского мира).

 В-пятых, в Европе серьезно усилится влияние России. Во Франции на президентских выборах может победить пророссийский кандидат. Европейский Союз сохранится, но в ослабленном виде. Санкции против России будут серьезно ослаблены или полностью отменены. Еще недавно столь активное НАТО будет говорить вполголоса. Украине, так или иначе, придется искать компромисс с Россией. Здесь очень многое зависит от результатов «большой сделки» Трампа с Путиным и выборов в Германии.

В-пятых, что касается нашей страны, то мы сосредоточимся на решении своих проблем. У нас их накопилось предостаточно, чего только стоит замена громоздкой и неэффективной программы ObamaCare. А если к этому прибавить проблемы с иммиграцией, включая стену на границе с Мексикой, проблемы сохранения нашей промышленности, создания новых рабочих мест, налоговую реформу, то можно понять, что для очень многих американцев это затмит все, что произойдет за двумя океанами. «Америка прежде всего» - как это сформулировал наш президент.

P.S. А что, если Владимир Путин не захочет (не сможет) играть на мировой сцене ту роль, которую ему приготовил Дональд Трамп? Или, что вполне возможно, разведет простодушного американца? Ведь такая вероятность существует? Ну, чисто гипотетически... Тогда нам всем придется вспомнить древнюю мудрость, говорящую что от любви до ненависти один шаг. Всего один шаг...