Советская пропаганда говорила одно, а метапропаганда сообщала иное. Пропаганда вынужденно держалась идеологии, в то время как метапропаганда, обладала правом на креативность. Если она и реализовывала идеологию, то каким-то своим способом. Социализм с человеческим лицом является примером такого рода.

Для советского человека идеологическим было все. Поэтому все должно было работать на единую цель — усиление страны в ее противостоянии с Западом. Железный занавес одновременно стал выполнять роль увеличительного стекла. Поскольку в большинстве своем никто не знал западной реальности, а тем более ее негативы, то во всем оттуда видели только позитив. Любой западный объект, попавший в руки, любая западная песня, прозвучавшая в эфире, становилась инструментарием для того, кто хотел получить такой аргумент против социализма.

Это как факт, который упоминает В. Ключевский, что первыми детские игрушки из немецкой слободы попадали в руки именно царевичей. Он также считал, что, беря в руки объект, мы перенимаем ментальность его создателей. Если принять эту гипотезу, то тогда, чем больше джинсов, плащей болонья или шариковых ручек распространялось в стране, тем сильнее трансформировался разум ее граждан. Вспомним, все старались ходить в импорте, даже провозглашая правильные коммунистические лозунги.

Идеологии (либеральная и коммунистическая) бросали на алтарь своей победы тысячи жертв, ничем в этом плане не отличаясь от религий, которые огнем и мечом уничтожали своих не-единоверцев. Так и события по расстрелу парламента 1993 года стал для России базой создания всех последующих поколений власти, продемонстрировав, что за власть в своих руках правящая элита готова уничтожить свой народ.

Хотя это отражает и покорность населения любой власти, поскольку реальные перехваты власти требуют не такого многочисленного участия населения. Ю. Солозобов приводит, к примеру, такие подсчеты: «Символьное поражение власти — захват центра столицы бунтующей толпой — потребовало участия 5% населения столицы в 1917 году, около 1% в 1991 году (вспомним стотысячные толпы на Манежной). Теперь наблюдается снижение порога события более чем на порядок, до 8 тысяч статистов. Причем совсем не обязательно, чтобы вся толпа была вначале одинаково настроена. Психология толпы такова, что 25% дошедших до критической точки достаточно, чтобы толпа обезумела. Восемь тысяч участников на Манежной означает 2000 «агрессоров», разбитых на пятерки (данные включенного наблюдения). Подготовить 400 «сержантов» — задачка для выборов районного масштаба! По силам PR-конторе средней руки. Горожане, не ставшие актерами общества спектакля прямо на большой дороге, приходят домой. И там с вечерними новостями присоединяются к аудитории. Именно это явление создает возможность для наиболее эффективного политического манипулирования. Таким образом, массовая коммуникация накладывает собственный отпечаток на городское общество. В мегаполисе сам воздух не только подменен смогом, но являет собой удушливую атмосферу провокаций» [1].

Первой под напором «ломается» пропаганда, превращаясь в ритуальный набор слов. Вспомним советское: «Народ и партия едины», «Слава КПСС», «Заветам Ленина верны», «Ленин и партия — близнецы братья!», «Партия — наш рулевой!», «Заветам Ленина верны!» [2 — 3]. Это был такой инструментарий дотелевизионной эпохи. Но именно они, а никакая не идеология в книжном виде, окружали советского человека на улице и дома. Но то, что ты видишь чаще всего, сливается для тебя с фоном. Но в любом случае это были определенные «ключевые фразы», призванные если не бомбардировать мозг, то хотя бы держать его в тонусе. Они были следствием холодной войны, которая шла все время с разной степенью агрессивности. И каждая такая «отметина» потом сохранялась на улице, поскольку идеология и пропаганда достаточно консервативны, не подлежа изменениям.

Сегодня есть даже призыв сохранить тот визуальный срез советских зданий, если он сохранился: «Визуальный код Советского Союза, который был прежде оформлен тотальной кириллицей в форме от уникальных художественных решений до аккуратной типизации, стремительно исчезает из действительности и тем самым становится предельно ценным, вдохновляя неравнодушных фиксировать уходящую натуру, которую могут бесследно демонтировать уже завтра» [4].

Любая революционная ситуация отметает эти идеологические истины, доказывая их неправдивость. В этом случае мы попадаем в конфликт между доминирующей на данный момент пропагандой и новой креативной метапропагандой, которая направлена на доказательство того, что она более права, чем просто пропаганда. Например, за то, что мы за справедливость, а не они, власть предержащие.

Метапропаганда может не совпадать с пропагандой, поскольку не так сильно привязана к идеологии. Метапропаганда может в скрытом виде на глубинном уровне даже противостоять идеологии, как это было в случае перестройки. Пропаганда и идеология — это подчиненный и начальник.

Пропаганда и идеология связаны единой бюрократической цепочкой, по этой причине пропаганда будет реализовывать даже неэффективно то, что сказано наверху иерархии, поскольку для нее это рутинная ежедневная работа. Метапропаганда если и подчинена, то не официально, а скорее финансово, поскольку отрабатывает оплаченное задание, причем в сферах, которые идеологии напрямую не подчинены.

Идеология выступает в роли архитектора, который говорит нечто типа «здесь будет город-сад». У пропаганды в ответ возникает такой набор задач:

 — обосновывать имеющийся порядок,

— поднимать население на новые задачи, например, на строительство БАМа,

— описывать фиктивную реальность, то есть якобы уже построенное, это может быть даже без злого умысла, например, закладка камня, на котором написано, что здесь будет построен университет, что часто применялось в советское время.

 

От идеологии к пропаганде, а затем метапропаганде меняется жесткость связи с конкретными задачами, применяются все более мягкие методы программирования человеческого поведения. Это как два разных полюса: движение от приказа на фронте к фильму «Чапаев». Может говориться об одном и том же, однако «Чапаев» позволяет себе миллион отклонений от действительности. Если военный приказ заставляет, то фильм «Чапаев» привлекает. Развлекательность является таким же инструментом, только со спрятанным программированием человека на нужный тип поведения. А тому, что мы не видим, сложно сопротивляться.

Пропаганда — это попытка охватить абсолютно всю сферу вокруг человека. Нет ни одного объекта в окружении человека, о котором пропаганда не могла бы рассказать. Иллюзия это или нет — не так важно, как всеохватность. На этом «глобусе» есть все точки действительности. Чем такая точка ближе к действительности, например, конкретный герой с четкой фамилией, погибший в таком-то году, тем важнее для пропаганды убрать из публичного знания любые факты, противоречащие пропагандистскому представлению. Пропаганда не любит лишние факты, поскольку тогда их тоже нужно объяснять и интерпретировать. Именно по этой причине пропаганда так любит иллюзии, ведь они не допускают ничего противоречащего пропагандистской карте мира.

Метапропаганда — это наоборот, прорыв в новое и часто неизведанное. Именно по этой причине она может выводить в точки, еще не освоенные пропагандой или освоенные лишь частично. В ряде случаев метапропаганда может даже вступать в противоречие с пропагандой и руководящей ею идеологией.

Пропаганда и метапропаганда создают иллюзии, с которыми работают. Это та искусственная действительность, фикция, о которой Ю. Харари писал, что она является единственным, что отличает людей от животных. Именно эта работа с иллюзиями типа религии, идеологии и позволяет  людям объединяться в большие социальные общности, каких нет у животных.

Но сегодня нейропсихологи могут добавить еще один аргумент в этой же плоскости. Объективными методами выделена зона мозга, которая активируется, когда человек ощущает связь с  чем-то большим [5]. Это может быть церковь, деревья, стадион с болельщиками. И этого типа духовный опыт не связан с религиозностью. При этом аналитическое мышление и духовное базируются на разных нейропроцессах [6].

Все это объясняет феномен массового мышления на стадионах или на певческих праздниках в Прибалтике. Люди начинают ощущать себя частью целого, большого. Вероятно, такими были праздничные демонстрации в СССР на этапе их зарождения.

Современные государства научились создавать условия для того, чтобы население как бы само принимало нужные решения. Это могла быть пропаганда или метапропаганда, но и просто сознательное улучшение условий в одной точке (цели) и ухудшение в другой (источнике). И СССР, и США умели ухудшить условия населения в одной точке, чтобы заставить население смещаться в другую, где была потребность в новых рабочих руках. Так СССР «уничтожало» сельское население, чтобы получить рабочие руки для индустриализации, для новых заводов и фабрик.

Мы жили в стране, зеркально отражавшей Запад. Тот же приоритет машинам, турбинам и самолетам. Но у Запада было преимущество в том, что он заложил в свою структуру экономики строительство потребительского общества, в то время как для СССР экономика была в первую очередь военным инструментом, а для базы осталась только идеология. Соответственно удовлетворенность жизнью на Западе была сильнее, так как они строили «коммунизм» для себя, а мы строили коммунизм для всего мира.

Пропаганда — это системные иллюзии, метапропаганда — это прорывные иллюзии, удерживающие одно представление, делая его максимально сильным. Может быть даже цепочка иллюзий, которая в результате приведет к нужному результату. Этот как пафос, катарсис, феномен которого очень серьезно изучал С. Эйзенштейн, ища пути воздействия на массовое сознание.

Холодная война была столкновением иллюзий. Когда они каждая действовали на своей территории, не пересекаясь, ничего страшного не было. Мы смотрели, как наш разведчик пьет с немцами «За нашу победу», а они смотрели на привлекательность и физическую силу своего Джеймса Бонда. Виртуальные герои побеждали своих виртуальных врагов, создавая в наших душах отмеченное выше прикосновение к чему-то большому. Опасность возникала, когда эти иллюзии сталкивались друг с другом. Например, американский фильм в советском кинотеатре или «Санта-Барбара» на телеэкране в СССР. Вот тут сила этой иллюзии становилась разрушительной.

Тогда более сильная иллюзия внезапно выступала в роли волны-убийцы по отношению к другой иллюзии. Физик В. Захаров говорит волнах-убийцах: «Это довольно редкое катастрофическое явление. Такая волна высотой до 20 метров возникает за 2–3 минуты из сравнительно спокойного моря, то есть как бы из ничего. Среагировать и спасти судно капитан в этом случае часто не успевает. Долгое время ученые вообще не верили в существование этих гигантских волн, считая их выдумкой моряков. Но с тех пор, как в море появились нефтяные платформы, круглосуточно фиксирующие волнение, волны-убийцы и впрямь замечены. И сейчас тема у всех на слуху. Есть фотоподборка пострадавших судов — например, огромный танкер разломан пополам. Волна-убийца подошла под днище, он «встал» на эту волну, но так как конструкция судна не рассчитана на то, чтобы быть поднятой в одной точке, оно ломается надвое. В природе это явление достаточно частое. Называется коллапс: самопроизвольная концентрация энергии в одном месте. Самый простой пример — молния. Энергия распределена между облаками, а потом возникает такая зона, где все концентрируется и выделяется в виде тепла и света» [7].

Российские информационные интервенции в американские президентские выборы демонстрируют, что существуют естественные информационные процессы, сформированные работой соцмедиа, но в то же самое время оказалось возможным управлять этим процессом сознательно, сохраняя  исходный  механизм: каждый говорит или передает дальше то, что ему придет в голову или соответствует его представлениям. Здесь «волной-убийцей» становится одно и то же сообщение, запускаемой по тысячам аккаунтов. Будучи индивидуальными в точке запуска и ретрансляции, они становятся в сумме, соответствующей информационной «волной-убийцей». Своей ориентацией на достижение хаоса внутри общества одновременно решается и задача нужного голосования. Кстати, такую ориентацию на хаос имело и российское вмешательство в недавний референдум в Македонии  [8 — 9].

Про российские силы работали на бойкот референдума, что в результате и произошло. Исследователи фиксируют следующее: «Структура кампании бойкота включала весь инструментарий компьютерной пропаганды: политических ботов, организованный троллинг, дезинформацию, язык ненависти, а также псевдо-политических акторов. В то время как самая большая оппозиционная партия официально не бойкотировала референдум, про-российская и анти-натовскася партия «Объединенная Македония» занималась поддержкой бойкота. Кампания против референдума серьезно опиралась на уже существующие онлайн ресурсы, унаследованные от машины пропаганды прошлого правительства» [10].

И еще одно важное разъяснение: «Российская рука в  Македонии была невидимой. Однако наплыв новостных порталов и фейковых профилей соцмедиа, подпитывающих про-российскую повестку дня в регионе свидетельствует о ее существовании. В июле 2018 центр исследования организованной преступности и коррупции (Organized Crime and Corruption Reporting Project — OCCRP) вскрыл, что Иван Саввиди, российский миллиардер, живущий в Греции и имеющий близкие связи с Кремлем, активно предоставлял финансирование политикам и протестующим, выступающим против изменения названия страны. Во время визита в Скопье министр обороны США Дж.  Мэттис сказал, что «нет сомнений» в том, что Москва финансирует про-российские группы для влияния на референдум » (см. также [11 — 13]).

Сходно на такой высокий уровень противостояния поднимаются только единицы уже внутри самой пропагандистской среды, а не идя извне ее, типа В. Высоцкого или А. Райкина. Кстати, Р. Карцев считал самой трудной аудиторией политбюро и милицию. О нем написали так: «Это был особый юмор — не просто природное чувство смешного и беспощадная наблюдательность питали его; это был еще и юмор противостояния, юмор выжившего народа, бывшего частью народа советского, юмор тех, кому в детстве повезло не сгореть с родителями в нацистских печах, а в молодости хватало сил пробиться через фильтры «пятого пункта»»  [14].

Столкновение идеологий в виде информационной волны-убийцы можно увидеть даже в школьном учебнике математики. Вот фрагмент из экспертного заключения на один российский учебник, подчеркнем еще раз,  математики: «Содержание учебника не способствует формированию патриотизма. Герои произведений Дж. Родари, Ш. Перро, братьев Гримм, А.А. Милна, А. Линдгрен, Э. Распе, гномы, эльфы, факиры со змеями, три поросенка вряд ли призваны воспитывать чувство патриотизма и гордости за свою страну и свой народ»  [15].

Сама эксперт Л. Ульянихина разъясняет: «Вот рисунок, где дети дерутся, – это просто отлично, это один из моих любимых. Они не поделили шарик, мальчик, как мы видим, победил, да здравствует сила. А что это за дама приходит девочке на помощь? Это фея, а в нашей культуре нет такого слова и такого явления. При этом рядом посмотрите, какое некрасивое, размытое изображение Деда Мороза. Что у дедушки с лицом, он что, пьяный? Рядом елка совсем непрезентабельная. Это пошло, просто пошло».

Понятно, что на «своей» территории в норме будет побеждать своя волна, на чужой — чужая, поскольку сопротивление им мало. Только перестроечные потоки, запущенные аппаратом пропаганды ЦК, могли приносить победу на чужой территории от чуждой информационной волны-убийцы.

Сегодня мы живем в постоянстве столкновений с «волнами-убийцами». Постправда и фейки стали не исключением, а нормой. При этом волна-убийца является не просто информационной, а информационно-виртуальной, поскольку с помощью подаваемой информации она пытается разрушить определенные виртуальные образования.

Г. Сатаров, например, видит этот тип столкновения между виртуальностью и реальностью: «Обратите внимание: череда фарсов, вызывающих последнее время наш смех, разыгрывается всегда на двух сценах – главная сцена пространство виртуальной реальности, образуемое телевидением и Интернетом. Вспомогательная сцена – реальная жизнь. На этой реальной сцене (видимой нами не целиком) горят люди, падают сбитые самолеты с нашими военными, герои родины травят людей и т.д. и т.п. (этот список можно продолжать бесконечно). Происходящее на главной сцене вызывает презрительный (хотя и раскатистый) смех. Зрителям древнегреческих трагедий, сидевших на каменных скамьях амфитеатров, гибель людей не показывали, она происходила за задником сцены, а хор комментировал происходящее. В наследство мы получили и то, и другое: мы видим гибель и слышим хор комментаторов. И смех, вызываемый ими, глушит впечатление от содержания реально происходящего. И этот наш смех – прелюдия новых трагедий» [16].

Известны примеры использования информационных волн-убийц Ю. Андроповым с помощью запуска слухов против своих конкурентов на пути к посту генсека. Ленинградского Романова эти слухи обвиняли в использовании царского сервиза из Эрмитажа на свадьбе дочери, а московского Гришина — в связях с московскими коррупционными делами. И оба претендента на пост «пролетели». Кстати, «коррупционер» Гришин уже в постсоветское время умирает в очереди в собесе. Оба эти слуха демонстрировали роль виртуальности, поскольку они били в цель честности и аскетичности, удерживаемой в СССР.

В своих воспоминаниях «Катастрофа. От Хрущева до Горбачева» В. Гришин очень четко оценивает ситуацию правления Л. Брежнева: «Неудачным было ближайшее окружение Л.И. Брежнева — его помощники, референты, консультанты. Во многом влияли на выработку внутренней и внешней политики такие люди в аппарате ЦК или внештатные консультанты, как Арбатов, Иноземцев, Бовин, Черняев, Шахназаров, Загладин и другие. Отношения строились на принципах угодничества и беспрекословного подчинения патрону. Материалы и предложения готовились только угодные Генеральному секретарю. Докладывалось то, что было ему приятно. Непомерно было стремление к возвеличиванию и прославлению Леонида Ильича. Его секретариат (и прежде всего помощник В. Голиков) занимался написанием книг, которые потом шли за подписью Генерального секретаря ЦК (за что ему была даже присуждена Ленинская премия), писались биографические книги, издавались шикарные фотоальбомы о Леониде Ильиче. Составители этих книг или альбомов не забывали и о своих выгодах. Ряд из них получили Ленинские, Государственные премии, награждены правительственными наградами. Все это плохо воспринималось в партии и народе, порождало различные слухи, пересуды и анекдоты. Падал авторитет Генерального секретаря ЦК. Этому способствовали и личные слабости Леонида Ильича Брежнева. Он очень любил получать награды и всяческие почести. Никак не украшали его четыре звезды Героя Советского Союза, многие ордена, полученные в мирное время, главным образом, по случаю дней рождения и других дат»  [17]. Кстати, более радостно он описывает взаимоотношения с Хрущевым и вполне мирные взаимоотношения членов политбюро друг с другом, когда они семьями собирались на воскресные обеды у Хрущева.

А по поводу Горбачева как преемника он говорит несколько раз следующее: «много мифов ходит о том, что Ю.В. Андропов ориентировался на Горбачева как на будущего своего преемника. Думаю, что эти публикации носят конъюнктурный характер. Как бывший член Политбюро, должен сказать, что ни одного свидетельства, что Ю.В. Андропов готовит в преемники Горбачева, мы, члены Политбюро, не имели».

Сегодняшний наш мир по непонятным причинам построен не на фактах, а на версиях. Число этих не до конца проясненных ситуаций очень велико. Их не понимают истории,в них не разбирается население. Правда, население теперь получает вместо политинформаций телесериалы, где все четко рассказывается: и что собой представляла Фурцева, и что делал Жуков.

Вот современная версия борьбы с Г. Романовым: «Романова Андропов нейтрализовал самым банальным образом. Был запущен слух о том, что свадьба младшей дочери Романова проходила с «императорской» роскошью в Таврическом дворце, для чего была взята посуда из запасников Эрмитажа. И хотя свадьба была в 1974 году, вспомнили о ней почему-то в 1976-м. В итоге карьера Романова была застопорена. Распространителями лживой информации о свадьбе дочери Романова сделали не только обывателей, но и первых секретарей горкомов и райкомов КПСС северо-запада СССР. Они проходили переподготовку на курсах Ленинградской Высшей партийной школы, которая в то время располагалась в Таврическом дворце. Я, будучи в 1981 году на курсах, лично слышал эту дезинформацию от старшего преподавателя ЛВПШ Дьяченко, которая проводила экскурсию для слушателей курсов по Таврическому дворцу. Она доверительно сообщила нам, что, якобы, сама присутствовала на этой свадьбе. Между тем доподлинно известно, что Романов никаких излишеств себе и семье не позволял. Он всю жизнь прожил в двухкомнатной квартире. Свадьба его младшей дочери прошла на госдаче. На ней присутствовало всего 10 гостей, а сам Григорий Васильевич серьезно опоздал на свадебный ужин в силу своей служебной занятости [18].

Андропова также обвиняли в череде смертей «оппонентов», мешающих его восхождению на престол, но это еще более запутанная история, хотя и более широко распространенная. Однако и сам Андропов, как оказывается, тоже был жертвой отравления: «Проблема с почками и стала для Андропова роковой, но возникла она задолго до того, как тот возглавил ЦК.

– Знаете, как сам Юрий Владимирович объяснял причину своей болезни, от которой он впоследствии умер? – рассказал бывший зам Андропова по КГБ. – Они с Косыгиным были в поездке по юго-восточным странам и едва вернулись в Москву, как у Андропова заболели надпочечники, а потом и почки. Он полагал, что его отравили во время того неудачного вояжа.

 «Китайцы меня чем-то отравили тогда, но чем – наши врачи так и не выяснили», – уверял после визита в Пекин в 1969-м сам Андропов» [19].

            Отсюда следует существенный факт — Андропов должен был жить в постоянном страхе. С одной стороны, его напугали венгерские события 1956 г., где он был тогда послом. Отсюда шел его определенный страх перед диссидентами, и первое, что он сделал, став главой КГБ, создал управление по борьбе с диссидентами. С другой, отравление 1969 г. должно было изменить весь стиль его жизни, это ежеминутный страх. И это объясняет многие его непонятные поступки. Путин ведь тоже летает на зарубежные встречи со своими собственными продуктами и поварами.

Разрушение виртуального СССР было вполне системным. Любое снятие «ограничителей» приводило к моментальному заполнению «пустот». Причем все это началось задолго до «залпов» перестройки: «Многое в брежневское время происходило как бы случайно, но очень вовремя. Распространялась, например, мода на всякую восточную духовность – уж такую духовную, что от смешного-де старушечьего православия культурному человеку есть смысл брать разве только декоративно-прикладное искусство да «Мастера и Маргариту». Распространялась в ксероксах уфологическая и парапсихологическая литература – с объяснениями (даже в предисловиях), что советское начальство считает исследования «удивительного рядом» «буржуазными лженауками», а раньше так же называло генетику и кибернетику. Посыл уфологических штудий был понятен: «Мы в любом случае под колпаком и всё равно лишь ничтожные черви перед высшим разумом». Существует даже точка зрения, что ядрёные и слегка антисоветские анекдоты «про Петьку, Анку и Василия Иваныча» стали особенно популярны в 1969–1970 гг., когда по всему Союзу и соцлагерю грохотом ленинского марафона высекало шутки более сомнительного содержания. «Si non é vero, é ben trovato». «Если это и неверно, то хорошо сработано». Если кто-то сомневается, что «компетентные органы» могли сочинять анекдоты про Чапаева (а до того – апологетические анекдоты про Сталина), будьте уверены – многие антисоветские анекдоты сочинялись в редакциях «Свободы» и Би-би-си» [20]. Вспомним также, что это было время экстрасенсов, с экрана не сходили Кашпировский и Чумак. Сходная любовь к мистицизму в свое время покорила и дореволюционную Россию, что завершилось 1917 годом.

Не только холодная война была войной иллюзий. СССР и сам жил в системе иллюзий, удерживаемых пропагандой. Перестройка своей гласностью работала против советского набора иллюзий. В результате сильная, казалось бы, страна рухнула без поддержки своего аппарата иллюзий, а точнее путем переключения с помощью этого аппарата с системы иллюзий коммунизма на систему иллюзий капитализма, с системы иллюзий марксизма — на иллюзии либерализма. Это переключение уже обеспечивала не столько пропаганда, как метапропаганда, поскольку советская пропаганда после многих десятилетий стала ритуальной, а метапропаганда всегда является креативной. И то, и другое как бы невидимо для массового сознания. Но пропаганда невидима из-за массовости, а метапропаганда — из-за уникальности, поскольку тяготеет к существованию как бы в единственном экземпляре.

СССР исчезает без выстрелов, хотя потом их будет достаточно. И это вновь говорит о хорошей организации похорон СССР. Насколько искусственным и насколько естественным был этот процесс? Например, С. Кургинян и А. Кудинова видят особую роль М. Бахтина, в том что его смеховая культура оказывается нужной в борьбе с советской серьезностью. Еще один инструментарий лежал в открытии пути переключения на разрешенность Низа  [21 — 22]. Это понятно, поскольку после этого разрешенной становится и удар по Верху, раз сняты ограничения по Низу. Единственным возражением, но с моей точки зрения достаточно весомым, является в принципе сложность такой конструкции. Самым главным аргументом с другой стороны является принципиальная странность переезда Бахтина в Москву, лечение его в кремлевской больнице, издание книг. Правда, и А. Ципко вспоминал, как его просили подготовить материалы по критике марксизма в разных странах. То есть поиск такого магистрального инструментария разрушения все же велся и именно в ЦК.

При этом Р. Косолапов, который был и членом ЦК, и главным редактором журнала «Коммунист», оказался снят со всех постов, когда в письме Горбачеву предсказал провал перестройки [23], отмечает: «Граждане, пережившие перипетии горбачевской перестройки, конечно, помнят кампании «деидеологизации» всех сфер духовного производства и «деполитизации» всех сфер общественной деятельности, в том числе самого политического из институтов – армии, которая к тому же, особенно после провокаторского прилета М. Руста в мае 1987 г., подверглась жестокой травле. Иначе чем идиотизацией населения сии кампании назвать было нельзя. Восхвалять и внедрять рынок с его одномерной индивидуалистической психологией и практикой – это идеологией не считалось. Отстаивать коллективизм с его многомерной гуманистичной направленностью было «неприлично», поскольку пахло коммунистической пропагандой. Без какой-либо веской аргументации в какофонии«плюрализма» была отменена марксистско-ленинская идеология. Странно было бы считать доказательными в этом смысле безграмотные писания «одессита-антисоветчика» (так аттестует он себя сам) А. Ципко, посвященные «опровержению» Маркса на уровне двоечника. Да и его «шефы» далеко не ушли. А. Яковлев с его «зябнущей совестью» «кувыркнулся» через православие в дзенбуддизм. М. Горбачев с его толстыми «мемуарами» не побрезговал зарабатывать на рекламе пиццы, колы и чемоданов» [24].

Теперь следует дать слово и А. Ципко, по которому так прошелся Р. Косолапов: «Для значительной части аппарата ЦК КПСС идеология, коммунизм были еще до перестройки только бутафорией. Эти люди стояли не столько на страже коммунизма, сколько на страже спускаемых сверху правил игры. Если верх спускал жесткие правила, то тогда инициативу брали на себя такие «озверелые догматики», как Олег Рахманин, Ричард Косолапов, Григорий Квасов. Но если на верхних этажах власти произошла перемена ветра, то тогда верх брало прагматическое большинство, защищающее более либеральное правило игры, тогда на поверхность выходили Медведев, Яковлев, Шахназаров, Бикенин»  [25].

И еще одно интересное наблюдение того времени: «у меня образовались контакты с преподавателями политической Академии имени В.И. Ленина. Они звонили мне, поздравляли с выходом статей, приходили ко мне в ЦК. Все они, майоры и полковники, к тому времени уже давно перешли с коммунистических на национал-патриотические позиции. По духу они были белыми офицерами в советской форме. Подобные же процессы, как мне рассказывали, в это же время начали происходить и в КГБ. Требование быстрейшей деидеологизации и армии, и КГБ начало выдвигаться уже в 1989 году. И многие аппаратчики, и многие полковники и майоры были готовы, если бы их кто-то позвал, вернуться к Деникину и к Колчаку. Но они ни за что, ни при каких условиях не согласились бы вернуться к чистому большевизму, к Троцкому, Бухарину, Каменеву и Зиновьеву».

Из воспоминаний А. Ципко вырисовывается картина, что все стало рушиться под сильным влиянием фактора соцстран: «За пятнадцать лет работы в институте Богомолова я привык к разговорам об обреченности восточноевропейского социализма, к ожиданиям того момента, когда все это рухнет. Надо быть честными. Подавляющая часть моих коллег из ИЭМСС АН СССР не только предчувствовала, но и ждала этого краха. Поэтому меня не удивляло, что секретари ЦК, члены Политбюро вдруг начинали также здраво мыслить, как мыслили всегда мои коллеги в ИЭМСС. Помню, как-то в начале 1989, скорее всего в феврале, попросил меня прийти в первый подъезд ЦК, в приемную Яковлева его главный помощник, «правая» и «левая» рука Николай Алексеевич Косолапов. Он только что вышел от шефа, был озабочен. «Александр Николаевич просит помочь, чем можете, – обратился он ко мне. – Нужны материалы, записки, старые, новые, где бы раскрывалась реальная картина положения в странах Восточной Европы, реальные перспективы правящих партий удержаться у власти. Шеф намерен добиваться на Политбюро пересмотра всей нашей стратегии в отношении Восточной Европы. Пора, пока не поздно, принимать серьезные решения. Иначе конец».

Казалось бы, я двадцать лет, после августа 1968 года, только и ждал момента, когда наши руководители перестанут мучить Восточную Европу и дадут этим несчастным странам право жить, как они хотят, как они привыкли.

Но когда это свершилось, когда я из услышанного смог понять, что свершилось, созрел момент для чуда, у меня внутри ничего не проснулось, ни чувство радости, ни чувство облегчения. Ни даже желания помочь Яковлеву найти убедительные аргументы, подталкивающие Политбюро к здравым решениям. Мне в этот момент уже была неинтересна судьба этих стран. Как будто это уже решенный вопрос, как будто эти страны уже освободились от коммунизма»  ([26], см. также [27 — 29]).

            Из всего этого мы видим, что Советский Союз сначала распался в головах элиты, и именно это, а не экономика или военное противостояние с Западом привело к распаду в физическом пространстве. Перестройка транслировала эти мысли из виртуального в информационное пространство. Эти ментальные трансформации лидеров очень серьезно подпитывались острым желанием соцстран уйти из этого лагеря. И здесь, наверное, была обратная направленность. Если в СССР лидеры воздействовали на население перестройкой, чтобы разрушить СССР, то в соцстранах население осуществляло давление на своих лидеров, которые под крылом СССР могли бы жить еще долго и долго, но население им не давало.

Мир меняют не только дела, а даже мечты и планы. Очень часто или США, или СССР обращались к той или иной инновационной и принципиально нетрадиционной сфере, когда узнавали об интересе другой стороны к этому аспекту. То есть если о ней начинали думать там, то это сразу давало толчок здесь. Невоенный пример дали соцстраны, которые «давили» на СССР многообразием своих инициатив.

Или как говорит А. Аузан: «мы имеем структурную неопределенность на 15-20 лет вперед. Но в этих условиях ваши действия становятся способом структуризации действительности. Почему страны разрабатывают длинные планы? Потому что это способ подействовать на мир. Мир альтернативен в очень многих точках бифуркации. И от того, как мы действуем, зависит, каким будет этот мир. Так что либо мы отдаемся воле волн и игре других участников процесса, либо все-таки пытаемся повлиять на этот мир так, как бы нам хотелось. Он управляется не богами. Кстати, советские планы влияли на мир» [30].

Сильные страны выживают лучше слабых, поскольку это они задают правила мира, выгодные для себя. Пока Советский Союз входил в число таких стран, он диктовал миру правила. Когда он ослабел, ему пришлось принять правила других.

 Литература

1. Солозобов Ю Город как «комбинационное оружие» // old.russ.ru/politics/20020716-sol.html
2. Социалистические лозунги // mrslimhouse.livejournal.com/612.html
3. Лозунги Советского Союза // back-in-ussr.com/2013/09/lozungi-sovetskogo-soyuza.html
4. Чеканов Н. Буквы Советов — исчезающий вид. Тающий привет из исчезающей жизни СССР // regnum.ru/news/cultura/2491475.html
5. Livni E. Columbia and Yale scientists found the spiritual part of our brains—religion not required // qz.com/1292368/columbia-and-yale-scientists-just-found-the-spiritual-part-of-our-brains/
6. Jack A.I. a.o. Why Do You Believe in God? Relationships between Religious Belief, Analytic Thinking, Mentalizing and Moral Concern. PLOS ONE 11(5) // journals.plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal.pone.0149989
7. Жизнь — это противостояние хаосу. Интервью В. Захарова // www.kommersant.ru/doc/3751302
8. Squires N. Russia is meddling in Macedonia name-change referendum, US defence chief warns // www.telegraph.co.uk/news/2018/09/17/russia-meddling-macedonia-name-change-referendum-us-defence/
9. Crosby A. Macedonia’s ‘Fake News’ Exports Now For Domestic Consumption // www.rferl.org/a/macedonia-s-fake-news-exports-now-for-domestic-consumption/29507388.html
10. Metodieva A. How Disinformation Harmed the Referendum in Macedonia // www.gmfus.org/blog/2018/10/02/how-disinformation-harmed-referendum-macedonia
11. OCCRP: российский бизнесмен Иван Саввиди перечислил 300 тысяч евро противникам переименования Македонии // www.novayagazeta.ru/news/2018/07/17/143393-occrp-rossiyskiy-biznesmen-ivan-savvidi-perechislil-300-tysyach-evro-protivnikam-pereimenovaniya-makedonii
12. СМИ: Саввиди финансировал протесты против переименования Македонии // www.svoboda.org/a/29372024.html
13. OCCRP и Buzzfeed: российский бизнесмен Иван Саввиди финансировал протесты против переименования Македонии // tvrain.ru/news/occrp_i_buzzfeed_rossijskij_biznesmen-467863/

14.Смешной, как правда. Умер Роман Карцев // www.kommersant.ru/doc/3758917

15. В России запретят известный учебник математики как «недостаточно патриотичный» // www.gazeta.spb.ru/1623079-0/
16. Сатаров Г. Скоро нам будет не до смеха // newizv.ru/article/general/29-09-2018/georgiy-satarov-skoro-nam-budet-ne-do-smeha
17. Гришин В. Катастрофа.От Хрущева до Горбачева // aleksandr-kommari.narod.ru/grishin.htm
18. Швед В. Византийские интриги в Кремле // www.stoletie.ru/versia/vizantijskije_intrigi_v_sovetskom_kremle_909.htm
19. Ролдугин О. Мифы и правда о Юрии Андропове // sobesednik.ru/post/andropov
20. Завольский Д. Советский Союз трагически погиб от убожества // vz.ru/opinions/2018/10/2/944034.html
21. Кудинова А. Информационно-психологическая война № 1 — 25 // www.ussr-2.ru/index.php/politika/sovremennye-vojny/sut-vremeni-o-vojne/138-informatsionno-psikhologicheskaya-vojna/714-informatsionno-psikhologicheskaya-vojna-1-25?showall=&limitstart=
22. Кургинян С. Кризис и другие — 40 // www.kurginyan.ru/publ.shtml?cmd=art&theme=10&id=2259
23. Косолапов, Ричард Иванович // ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BE%D1%81%D0%BE%D0%BB%D0%B0%D0%BF%D0%BE%D0%B2,_%D0%A0%D0%B8%D1%87%D0%B0%D1%80%D0%B4_%D0%98%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87
24. Косолапов Р.И. Оптимизация общественной системы // www.socionauki.ru/journal/files/fio/2014_3/079-103.pdf
25. Ципко А. Аппарат выбирает антикоммунизм // tsipko.ru/2010/01/18/%C2%AB%D0%B2%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%BD%D0%B8%D0%BA-%D0%B0%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B8%C2%BB-%D0%BF%D1%83%D0%B1%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F-%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%B4/
26. Ципко А. «Вестник аналитики». Публикация разделов книги «Прощание с социализмом». 2005 год, № 3(20) // tsipko.ru/2010/01/18/%C2%AB%D0%B2%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%BD%D0%B8%D0%BA-%D0%B0%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B8%C2%BB-%D0%BF%D1%83%D0%B1%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F-%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%B4-2/
27. Ципко А. «Вестник аналитики». Публикация разделов книги «Прощание с социализмом». 2005 год, № 2(19) // tsipko.ru/2010/01/18/%C2%AB%D0%B2%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%BD%D0%B8%D0%BA-%D0%B0%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B8%C2%BB-%D0%BF%D1%83%D0%B1%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F-%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%B4-3/
28. Ципко А. «Вестник аналитики». Публикация разделов книги «Прощание с социализмом». 2004 год, № 1(18) http://tsipko.ru/2010/01/18/%C2%AB%D0%B2%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%BD%D0%B8%D0%BA-%D0%B0%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B8%C2%BB-%D0%BF%D1%83%D0%B1%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F-%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%B4-4/
29. Ципко А. Драма перестройки: кризис национального сознания // tsipko.ru/2010/01/17/%D0%B4%D1%80%D0%B0%D0%BC%D0%B0-%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B5%D1%81%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%B9%D0%BA%D0%B8-%D0%BA%D1%80%D0%B8%D0%B7%D0%B8%D1%81-%D0%BD%D0%B0%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD/
30. Аузан А. Российская элита движется к принципам коллективного руководства // www.znak.com/2018-10-04/rossiyskaya_elita_dvizhetsya_k_principam_kollektivnogo_rukovodstva_lekciya_aleksandra_auzana