Распад России связан с экономическим крахом

российский экономист рассказал то, о чем упорно молчит Кремль

17 октября 2018

Российский экономист Владислав Иноземцев рассказал о все менее завидном положении России в современном мире и все более вероятной распаде страны на части. На большом массиве данных автор доказывает тупиковость курса, выбранного для России ее нынешним руководством - мрачный анализ Иноземцева подкреплен фактами в полной мере. Вдумчивое сопоставление динамики национального развития с мировой выявляет растущую пропасть, отделяющую страну уже не только от развитых, но и от развивающихся государств, пишет Republic.ru. Если в экономическом развитии Российской Федерации не произойдет радикальной смены тренда, ее ДЕЗИНТЕГРАЦИЯ окажется ВПОЛНЕ ВЕРОЯТНОЙ.

«Власти изобретают все более изощренные аргументы в пользу сделанного ими выбора, парализуя у своих сограждан ту способность к критической рефлексии, которая становится в мире XXI века самым важным качеством человека», – отмечает автор.  Положение России как державы «второго мира» определяется ее слабостью практически во всем, что сегодня ценится в международных делах.  Российская Федерация остается крупнейшим в мире государством по размеру территории, и, вероятно, самой богатой природными ресурсами страной. Однако территория сейчас скорее «обязательство», чем актив, так как требует развития, а оно – денег.  Спрос на сырье будет всегда – но при этом Россия остается зависимой от цен на него, которые пока складываются практически без ее участия (хотя в последнее время мы видим активные попытки РФ принять участие в их регулировании посредством присоединения к картельным соглашениям стран – членов ОПЕК).

По наследству от СССР стране достался крупнейший в мире ядерный арсенал и место постоянного члена в Совете Безопасности ООН – но практика показывает, что важные решения в мире можно принимать и без санкции Совбеза, а ядерное оружие способно образумить агрессора, но вряд ли может быть применено (а если может, то только один раз – и итогом окажется тот «мир без России», который не вызывает в Кремле энтузиазма). Собственно, на этом наши «козыри» исчерпываются. При этом стоит отметить, что россиян мало: 44,9% от числа американцев, 29,1% – от европейцев (33,6%, если не считать Великобританию) и всего 10,6% от числа китайцев.  Доля России в населении Земли – всего 1,93% (и этот показатель снизился с 5,2% в 1913 году). Экономически мы также не выглядим слишком впечатляюще: ВВП РФ составил в прошлом [2017-м] году 92,09 трлн руб., или ,58 трлн по текущему обменному курсу валют (я беру этот показатель, так как можно доказывать самим себе, что мы намного богаче, но для действий на международной арене нужны инвестиции в долларах, а не в «учетных рублях»), что не превышает 2,0% глобального показателя и находится ниже цифр 1913 года (5,03%).  Мы крайне блекло смотримся по показателям экспорта готовых промышленных изделий (к ним по международным классификациям можно отнести только 16–17% вывозимых из страны товаров), и Россия в этом ряду немного отстает от… Словакии. По высокотехнологичному экспорту (,84 млрд в 2014 году) мы более чем втрое отстаем от в прошлом нищего Вьетнама (,86 млрд), от Сингапура – почти в 14 раз (7,4 млрд), а от Китая (8,6 млрд) – в 57 раз. В 2016 году Россия впервые экспортировала нефти и газа меньше (на 7,9 млрд), чем Китай – одних лишь мобильных телефонов (на 6,1 млрд). Россия «проваливается» в международных индексах цитирования и патентования – и пока нисходящий тренд устойчив. Совокупные прямые инвестиции российских компаний за рубеж составляли в 2013 году 9 млрд – около 16% от китайских и менее 3,5% от европейских. Россия пытается компенсировать ⁠свое исчезновение с экономической карты мира наращиванием военной мощи: с ⁠2000-го по 2015 год ⁠военные расходы выросли в номинальном выражении ⁠в 15,6 раза, ⁠с 260 млрд до 4,95 ⁠трлн руб., достигнув, по западным оценкам, ⁠к 2016 году 4,9% ВВП и уступая в этом отношении из развитых стран только израильским.  Однако эти расходы пока не позволяют говорить о том, что Россия выглядит глобальным военным игроком. На восточных рубежах Тихоокеанский флот существенно уступает военно-морским силам Южной Кореи, на южных Черноморский флот – флоту Турции, а в целом у России нет ни одной авианосной группировки, сравнимой с любой из семи американских.  Для поддержания оперативного соединения военно-морского флота в Средиземном море у берегов Сирии были задействованы надводные силы трех флотов (Черноморского, Тихоокеанского и Северного) – просто потому, что ни один из этих флотов не обладает достаточным количеством флагманских кораблей (ракетных крейсеров, оснащенных в том числе системами ПВО/ПРО С-300), чтобы самостоятельно проводить ротацию этого соединения. И НАТО, и Китай сегодня имеют более сильные армии, чем Россия. Первая превосходит Россию в системах разведки и связи, в высокоточных вооружениях, в способности глобальной проекции силы (чего стоят хотя бы 10 действующих американских авианосцев и 22 ракетных крейсера класса Ticonderoga); второй – в общей численности армии, в обычных морских вооружениях, в системах космической разведки и связи. Конечно, Россия защищена от любой угрозы извне своим ядерным арсеналом – но для наступательной политики и расширения своей зоны влияния одного этого совершенно недостаточно. При этом положение России в современном мире серьезно отличается от положения других держав, которые схожи с ней по экономическому потенциалу и степени влиятельности в региональной политике. В отличие от тех же Японии, Бразилии, Индии, Турции или Мексики, которые находятся на относительно «открытом» геополитическом пространстве, выступают очевидными экономическими лидерами в своих регионах и имеют тесные связи с несколькими центрами «первого мира» одновременно, Россия сегодня расположена между двумя крупнейшими игроками в Евразии – Европейским союзом и Китаем и практически не имеет вокруг себя значимых экономик, которые могли бы ее потенциально усилить. 

Фундаментальное отличие геополитического позиционирования современной России от недавно еще существовавшего Советского Союза состоит в том, что за последние 30 лет масштабы как ее экономики, так и экономик соседних стран разительно изменились. В 1980 году номинальный ВВП СССР оценивался западными экспертами в ,2 трлн, тогда как ВВП Западной Германии – в 0 млрд, а ВВП Китая – в 6 млрд.  Советский Союз опережал как ФРГ, так и КНР по многим позициям в производстве промышленных товаров, а его технологическое отставание было далеко не безусловным; при этом Европейское экономическое сообщество невозможно было рассматривать как политическое объединение, а Европа до поры до времени оставалась разделенной по той линии, которая была проведена по окончании Второй мировой войны. В 2017 году российский ВВП (опять-таки, согласно текущим рыночным курсам валют) приблизился к ,6 трлн, в то время как ВВП объединившейся Европы (даже без Великобритании) составил ,5 трлн, а Китая – чуть менее трлн. 

В этой ситуации Россия сталкивается с бóльшими вызовами, чем любая страна «второго мира», так как превращается в пространство, отделяющее одну державу «первого мира» от другой. И если в экономическом развитии Российской Федерации не произойдет радикальной смены тренда, ее ДЕЗИНТЕГРАЦИЯ окажется ВПОЛНЕ ВЕРОЯТНОЙ. Наконец, нужно быть реалистами и понимать, что проблема состоит не только в том, что за последние несколько десятилетий Россия стала намного слабее по сравнению с Европой или Китаем.  Она стала слабее и в абсолютном выражении: разрушено значительное число важных отраслей – от приборостроения до авиационной промышленности (в 2016 году Россия произвела 30 гражданских самолетов против 194, выпущенных СССР в 1988-м); не заметен прогресс даже в столь любимых властями нефтяной и газовой отраслях: в 1990–2015 годах объем добычи в них соответственно вырос на 4,8% и сократился на 2,9%: в результате если в 1990 году доля РСФСР в мировой добыче нефти составляла 16,2%, а газа – 29,8%, то по итогам 2015 года эти показатели снизились до 12,4 и 12,3%. Даже если говорить не о «гражданских» отраслях, а о производстве вооружений, окажется, что в 1984 году знаменитый Уралвагонзавод произвел 1559 танков Т-72, а в 2015 году в войска поставлена была только партия из новых 20 танков Т-14.  Если в американской компании Lockheed Martin в год на одного сотрудника приходилось 7 тысяч выручки, то в российской ОАК этот показатель составлял 404 тысячи, но рублей. Кризис в промышленности – и гражданской, и военной – приобретает непреодолимый характер, подталкиваемый устойчивой деградацией инженерно-технического образования и фундаментальной науки. Рассказ о проблемах можно продолжать, но очевидно одно: Россия сегодня «сжата» между двумя крупнейшими мировыми экономическими и военно-политическими центрами и явно не способна тягаться с ними ни в хозяйственной, ни в военной сферах. В подобных условиях наиболее рациональным выбором было бы тесное сближение – причем «по всем направлениям» – с одним из ближайших соседей: либо с Европейским союзом, либо с Китаем, причем сближение ради экономического процветания и обеспечения коллективной безопасности и координации внешней политики. Между тем ничего подобного не происходит: самоотстранение от Европы становится все более явным, но и никакого entente cordiale («сердечного согласия». – ред) c Китаем пока не намечается. Причины и того и другого понятны – но при этом довольно иррациональны.  С одной стороны, это неприятие современной европейской идеологии, ставящей права человека, несомненно, выше принципов суверенитета государственной власти, и своего рода «средневековое» равнение на Китай, для которого важнее использование сырьевого потенциала России, чем ее социальное и политическое развитие.  С другой стороны, это постоянное «оглядывание» на оставшегося участника «первого мира» – Соединенные Штаты, с которыми Кремль все еще пытается разговаривать на равных, несмотря на полное отсутствие для этого каких-либо предпосылок; учет «американского фактора» радикально деформирует сегодня российскую внешнеполитическую логику, отвлекая страну от постановки и эффективного достижения реалистических целей в пределах Евразии. Сегодня в мире широко распространено мнение о России как государстве, которое стремится лишь расшатать современную глобальную конфигурацию. Эта деструктивная повестка, на мой взгляд, крайне опасна, так как ведет к такой изоляции, которая по прошествии некоего времени станет необратимой. 

Пока мировые лидеры все еще заявляют, что «никакие глобальные проблемы не могут быть решены без участия России», хотя очевидно, что таких проблем становится все меньше, а сами эти слова повторяются скорее по инерции.  Трагедия современной российской внешней политики состоит в том, что страна пытается действовать как an indispensable nation (единственной «незаменимой нацией» бывший американский президент Билл Клинтон и экс-госсекрарь Мадлен Олбрайт называли США. – ред), хотя не имеет к тому никаких предпосылок; стремится вернуться в прежние времена, давно не отвечая требованиям, которые ранее предъявлялись к глобальным сверхдержавам. Провокационные действия Москвы порождены стремлением вынудить оппонентов к диалогу – но при этом из вида упускается отсутствие самого предмета обсуждения. В современной политике не принято, чтобы одни государства (например, США и Россия) обсуждали статус других (например, Украины).  Поддержка диктаторов, тысячами убивающих своих граждан с применением химического оружия, не может сделать страну партнером цивилизованного мира даже при необходимости совместной борьбы с «терроризмом».  Сегодня мало привлечь к себе внимание – нужно иметь повестку дня, обсуждать которую согласились бы остальные стороны. У Кремля ее нет, и именно поэтому кризис в российской внешней политике является не только чрезвычайно острым, но и практически непреодолимым. Несмотря на дорогую нефть, российский рубль ведет себя весьма нестабильно из-за санкций Запада. В конце года, уверяет "Незыгарь", он может "катастрофически обвалиться". Об этом свидетельствует настораживающее поведение путинского олигарха Сечина.

читайте подробнее на сайте "Диалог.UA": https://www.dialog.ua/russia/162593_1539729061