Когнитивно-информационная теория как новая философская парадигма гуманитарного познания

 

 

Проблемы современной методологии гуманитарного познания связаны с объектом исследования, его методом и способами проверки достоверности выводов. Во-первых, очевидны особенности самого объекта исследования – общества и человеческой психики: внутренний мир человека ненаблюдаем и подвижен; внешнее поведение индивида и групп не охватывает  сущностных свойств человека; эксперимент и непосредственное наблюдение возможны лишь в ограниченной степени. Во-вторых,  отсутствует единая теория познания и разработанная система общепризнанных понятий.  Проблему доказательного познания социальных явлений оказались неспособны решить основные философские доктрины XIX-XX вв. – классический позитивизм и исторический материализм (поскольку придерживались в общем и целом упрощенной  теории «отражения»); неокантианский релятивизм и постмодернизм (поскольку исходили из другой крайности – непознаваемости мира и привнесения сознания исследователя в общество и историю). Феноменологический подход предложил альтернативный двум предшествующим доктринам вариант решения, сформулировав проблему различения объекта и предмета познания - соотношения вещи и информации, которую из нее возможно получить (вещь сама по себе и вещь для нас). Феноменологический подход означал несомненный шаг вперед, приняв идею  познаваемости явлений, но он не разработал методов такого познания в гуманитарных науках. В третьих, и это самое важное, для современной гуманитарной науки (в отличие от естественной) до сих пор  характерно отсутствие единых критериев доказательности в познании. Теоретическим выражением данной ситуации стало: а) противопоставление наук о природе и наук о духе (концепция разделения номотетических и идиографических наук, сформулированная в германской неокантианской философии начала ХХ в.); в) отрицание рядом дисциплин сравнительного метода как способа познания общественных закономерностей и явлений (как идиографических - неповторимых и уникальных); с) отказ от системности концепции мировой истории и отрицание за ней звания полноценной науки (особенно в условиях глобализации и отказа от линейной концепции истории). Это приводит многих современных исследователей к  выводу о невозможности гуманитарного (исторического) познания в принципе или, во всяком случае, невозможности такого познания как строго научного.

Когнитивно-информационная теория, разработанная выдающимся российским ученым, профессором О.М.Медушевской (1922-2007),   преодолевает эти противоречия. С одной стороны, она показывает односторонность традиционных познавательных схем, обозначая обе стороны ситуации познания: есть вещи, и есть логика выведения их системных связей, поиск смысла.   С другой,-  дает новую формулу объекта исследования гуманитарных наук, которым является система когнитивно-информационных связей общества и способы их раскрытия[1]. На этой основе становится возможен  научный синтез ряда  направлений гуманитарного знания –  теории информации и когнитивных наук (изучающих человеческое мышление), с одной стороны, философии истории, структурной лингвистики, антропологии, источниковедения - с другой[2]. Наконец,  данная теория предлагает решение проблемы познаваемости: определяет предмет и методологию данной области знаний,  раскрывает логику научного познания - путь, по которому научная мысль должна следовать, если она действительно стремится к достижению доказательных и эмпирически верифицируемых результатов. В нашу задачу входит  раскрыть значение когнитивно-информационной теории, представить систему ее категорий,  и показать ее перспективы для философии гуманитарного познания.

 

Когнитивно-информационная теория: система основных понятий

 

 Выстраивается принципиально новая теория гуманитарного познания, основанная на рассмотрении информационного феномена. Вне целостности  информационной системы  общество не может функционировать в принципе. Не выработав научного общего понятия  информационной системы, нельзя  анализировать способы ее функционирования и изучать структуры.  Поэтому ключевое значение имеет выработка адекватных понятий, отражающих информационный феномен как системный и целостный[3]. Прежде всего, необходима критика того понятийного инструментария, который не соответствует этим требованиям -  отказ от вводящего в заблуждение распространенного понятия «информационное общество»: этот термин возник в связи с доминированием информационного сектора, информационных технологий в новейшее время. Но общество «неинформационным» не бывает: его информационная системность и целостность присуща общественной организации любого типа,  выступая   в качестве  универсального способа его связи, представленного как в истории, так и в современности, охватывает как общество в целом, так и отдельные социальные группы, проявляет себя на различных уровнях социальной иерархии. И, следовательно, именно способ его связей, прежде всего информационных, должен оказаться в центре настоящего внимания исследователей. 

В связи с неадекватностью существующих подходов когнитивно-информационная теория выдвигает ряд новых системных категорий: это понятие информационной сферы, которая (по аналогии с категориями биосферы и ноосферы) определяет материально-вещественный след совокупного когнитивного феномена человеческого мышления, проявлявшегося в деятельности;  информационной среды человека – пространства, в котором реализуется способность опосредованного (через материальный продукт) и информационного обмена, охватывающего, таким образом все разумное человечество в его истории. Информационный обмен существует по горизонтали (он имеет непосредственный характер, поскольку обмен идет в режиме настоящего времени - наблюдения вещей, обмена ими) и по вертикали (ретроспективный или опосредованный информационный обмен).

Ключевое значение для когнитивной концепции гуманитарного познания  имеет именно  понятие опосредованного информационного обмена – специфически человеческой способности обмена информацией через посредство целенаправленно  созданных единиц интеллектуального продукта. Опосредованный информационный обмен  осуществляется через материальный продукт, представляющий собой результат целенаправленной человеческой деятельности – осознанного поведения индивида, направленного к достижению поставленной цели.

Сама возможность данного вида обмена, принципиального для гуманитарного (исторического) познания,  обусловлена процессами социальной адаптации, включающими две фазы - антропологическую адаптацию (помощь общества в освоении навыков человеческого поведения в виде становления «на ноги» в буквальном смысле слова) и когнитивную адаптацию - условие вхождения индивида в  человеческую информационную среду через способность  воплощать идею мышления в  вещь и также, соответственно, способность распознавать в структуре  целенаправленно созданной вещи ее назначение, функцию и смысл ее создания,  распознавать идею другого индивида. Способность фиксировать информацию  вовне и распознавать  информацию, зафиксированную в вещи (как умение «писать» и соответственно «читать» продукт интеллекта) есть ключевой момент в становлении личности и сообщества.

Центральная проблема когнитивных наук – это феномен преобразования мысли (живой или динамичной информации) в вещь (информацию статичную). Естественные науки изучают процессы функционирования мышления, психология – психические аспекты мышления – действия и поведения, а историческая наука - изучает эмпирически данный продукт, целенаправленно создаваемый человеком[4]. Феномен преобразования информации в вещь и вещи в информацию на разных уровнях испытывает качественные изменения. Он многократно описан и со стороны и изнутри: как возникает идея, смысл, как идея находит понимание, адекватный отклик в другом сознании, как происходит постепенное осуществление проекта: возникает замысел, материалы, средства, команда, воплощение продукта и его опробование, коррекция, развитие проекта, отношение к нему социума. В ходе этого процесса происходит  расщепление идеи и продукта, превращение идеи в продукт, продукта в общее достояние – вещь (товар). Преобразованию идеи в продукт могут мешать социальные условия (работа «в стол»). Но, будучи преобразованной и фиксированной  в материальном продукте, идея обретает свое эмпирическое воплощение.

Эта схема позволяет говорить об информационном обмене между индивидами и социумом. Важно, что каждый новый уровень преобразований динамической информации в статическую (продукт) и продукта в динамическую информацию участников социума идет непрерывно (даже если индивид по тем или иным причинам выбывает из этого функционирования, его продукт продолжает свое участие в информационном обмене). Поэтому каждый новый виток информационного обмена  идет не по кругу, а постоянно наращивает общий объем информационного ресурса, участвующего в информационном обмене. Есть в этой схеме преобразовательные ситуации, которые индивид совершает в глубине своего сознания. Это - идея обретения смысла,  понимания,  творчества, когда мысль выступает в виде идеального образа будущего интеллектуального продукта. Накопление информации в вещественных формах составляет содержание прогресса в истории.  Информационные связи внутри социумов замкнуты. Это - его общая картина мира. На основании данного подхода становится возможным  введение  понятия макрообъекта исторической науки как всей  совокупности   интеллектуальных продуктов – целенаправленно создаваемых продуктов человеческой деятельности, всегда структурированных под цель их создания.

С позиций когнитивно-информационной теории системный объект исследования - «исторический процесс - есть процесс взаимодействия индивидов, которые осуществляют свою целенаправленную деятельность в рамках эволюционно и глобально единого информационного пространства. Ключевое значение имеет в этой связи понятие деятельности, определяемой как  способ существования человека (самореализации индивида), преобразующего энергию своего замысла  посредством последовательного воплощения  в ряд целенаправленно созданных интеллектуальных продуктов. Это  определение опирается на ключевое понятие  реализованного продукта, что делает «исторический процесс  в принципе исторически познаваемым через посредство совокупности интеллектуальных продуктов человеческой деятельности».

На этой основе становится возможной реабилитация понятия прогресса, неоднократно подвергавшегося сомнению и снисходительной критике в так называемой постмодернистской историографии. Прогресс – понятие, вполне объяснимое  с позиций когнитивно-информационной теории. Каждый индивид, фиксирующий свой личностный опыт в создании интеллектуального продукта как вещи (реализованного в пространственных рамках) вносит свой вклад в общий информационный ресурс человечества. Следовательно, каждое последующее поколение обладает новым уровнем информации о мире, обществе и человеке. Этот постоянно пополняемый информационный ресурс открывает все новые возможности динамичного развития человечества, то есть прогресса. Чтобы превратить эту возможность в действительность, наука о человеке должна совершенствовать свои методы получения нового знания.

 

Информация и ее функции в обществе

 

Вся логика построения когнитивной теории гуманитарного познания и выработанных ею категорий связана, следовательно, с основополагающим понятием информации, которое до сих пор не получило в науке единого определения. Важно проследить, поэтому, как решает проблему данная концепция.  Современная теория отправляется от идей Н.Винера: «Информация,- говорит он,- это обозначение содержания, полученного из внешнего мира в процессе нашего приспособления к нему и приспособления к нему наших чувств. Процесс получения и использования информации  является процессом  нашего приспособления  к случайностям внешней среды и нашей жизнедеятельности  в этой среде»[5]. Из этого определения можно вывести ряд заключений, которые ограничивают понятие информации, обозначая ряд признаков,  которыми она должна обладать, тех свойств, которые ее характеризуют. Вернее, отсутствие  которых показывает, «что не есть» информация: 1) Информация есть явление, которое представляет не просто свойство живой системы, но свойство индивида как особой живой системы. 2) Исходным импульсом для ее формирования  являются материальные воздействия внешнего мира (реальности), которые воспринимаются  как данные чувственного восприятия. 3) Информация вырабатывается в процессе взаимодействия индивида как живой системы с внешней средой, как неотъемлемая  составляющая процесса функционирования индивида, его направленного приспособления к среде, его функционирования в среде, информация вырабатывается и  используется именно как средство (условие) жизнедеятельности, приспособления. 4) Процесс приспосабливания, обеспечение процесса жизнедеятельности, по-видимому, диктует некоторую выборочность отбора именно тех внешних воздействий, которые существенны для жизнедеятельности, приспосабливаемости, то есть происходит  отбор  тех внешних воздействий, которые существенны для обеспечения функционирования  индивида как живой системы. 5) Информация есть неотъемлемое свойство функционирования живой системы коль скоро она находится  в процессе жизнедеятельности и поэтому информация поступает и преобразуется непрерывно. 6) Внешние воздействия на органы чувств преобразовываются в некое обозначенное содержание, представляющее уже  осознанные идеи как понятия, и в этом смысле уже можно говорить об опыте, знании как информации.

Отсюда – возможность в рамках данной теории определения информации с различных позиций:

Во-первых, информация - это совокупность данных, востребованных системой  для идентификации  себя в окружающем (реальном) мире, т.е. совокупность данных о состоянии внешней среды, необходимых живой системе для обеспечения ее нормального функционирования; результат познавательной деятельности  системы.

Во-вторых, информация – это процесс, содержание которого состоит в истолковании внешне проявленных явлений; продукт истолкования живой системой  внешних сигналов как признаков состояния окружающей среды. Данный процесс зависит от способности живой системы к наблюдению и истолкованию  эмпирических данностей, а потому информационный объем не составляет постоянной величины и не может быть представлен количественно. Он выступает как системообразующий компонент  для выработки  живой системой эффективного поведения в реальных условиях, а значит, для оценки состояния  живой системы, и прежде всего ее способности  выработать эффективное поведение. Это - понятие, обозначающее меру способности системы  прогнозировать состояние окружающей среды по эмпирически наблюдаемым внешним  проявлениям. В известной пословице – «нет дыма без огня» решающее значение имеют не дым и огонь   а «схватывание связи явления и сущности». В пословице «не стоит село без праведника» - информация не село и не праведник, но связь явления и сущности. Информационный процесс носит диалоговый характер (вызов-ответ). Для человека, способного фиксировать информационные связи в опосредованной форме (вещи), составляющие диалога могут быть разделены во времени и пространстве (фиксированная информация как послание (произведение, изделие) и восприятие (вопрошание).

В третьих, информация – результат познавательной деятельности системы, качеством которой является направленность на оптимизацию функционирования. Это  – результат  выявления изменений окружающей среды, способность системы отслеживать динамику  окружающей среды и соотносить с этой динамикой собственное поведение; способность прогнозировать такие изменения (отслеживать их первые признаки). Ключевое значение имеет фактор распознавания  новизны (информации об изменениях) – приоритетно  важный для выживания системы. Это – интеллектуальный продукт фиксирования живой системы. Ее объект зависит от следующих параметров: доступный наблюдению системы фрагмент реального мира;  способность системы преобразовать его в сигнал. Данная  способность, «наблюдательность», в свою очередь, зависит от генетической памяти (которая не осмысливается) и личного опыта, полученного в ходе участия в развитии события, который обязательно отрефлексирован . Опыт – непосредственное наблюдение, функционирование в ситуации, закрепленное  в памяти. Наконец, фиксация информационного опыта в виде вещи, доступной обмену,  превращает опыт в знание.

В-четвертых, информация  – изложение, разъяснение. В познавательной деятельности  особенно важно выявление и закрепление навыков распознавания глубинных изменений, процессов, по их внешним, непосредственно данным признакам. Этот феномен – фиксация информационного ресурса, отложенный, опосредованный информационный ресурс.  Данная ситуация опосредованного информационного обмена – только человеческая.

В-пятых, информация – способность живой системы прогнозировать изменения окружающей среды по внешним проявлениям, мера способности живой системы отслеживать состояние окружающей среды по внешним проявлениям. Помимо общей способности к обмену информацией, свойственной всем живым системам, человек имеет уникальную способность: а) Фиксировать уже полученную информацию в опосредованной материальной форме и в) считывать информацию, интерпретировать фиксированную в сообщении информацию, используя фиксированное сообщение как источник информации, уникальную возможность опосредованной коммуникации через посредство закрепленных в материальной форме сообщений. При этом создание такого произведения, фиксирующего имеющуюся информацию, выступает в коммуникационном общении как сообщение, а его считывание - как источниковедческое исследование, как источник фиксированной информации.

 

Преобразование информации как основа познавательной  деятельности

 

Универсум реального мира природы, в сущности, не имеет дискретного характера. Дискретность – это разделенность, прерывистость явлений. В природе нет отчетливой, индивидуально идентифицируемой  прерывистости, нет и соответствующего восприятия у живых систем. Невозможно провести четкие и наблюдаемые границы отдельных объектов. Принципы дискретизации являются принципами человеческого восприятия и потому сильно различаются между собой. На это обращает внимание лингвистика, говоря о том, что именно человек придает понимание дискретности  окружающему миру (через систему понятий, отраженных в языке).

Между дискретностью определенного явления и понятиями языка существует особое пространство подвижности. Данное явление объясняет, почему в разных языках, разных культурах, существует различная степень дискретности наблюдаемых явлений. Степень детализации состояний природы (напр., природных явлений, в частности, состояний погоды), - различна.  В этом смысле  язык оказал влияние на образ мира (Уорф,  Малиновский). Но в рамках лингвистики и антропологии не прослеживается весьма важное обстоятельство: в отличие от недискретного мира природы, мир человека дискретен: каждый объект, созданный целенаправленно, вполне самодостаточен, он отделен от других[6]. Человеку необходим устойчивый, обладающий заданными свойствами, объект, и он его создает. Он создает вещь. Мир вещей дискретен. Это - превращение мира недискретного  в пригодный для человека мир дискретный, разделенный, устойчивый, - хорошо передано в Библейском повествовании, оно понятно тем, к кому обращено: отделение света от тьмы, воды от тверди, и уже затем – создание отдельных целенаправленно созданных творений, которым и возможно затем  давать понятийные, словесные обозначения, имена.

Каков механизм образования понятий, выражающих информационный ресурс человечества? Для понимания проблемы в рамках когнитивного метода важно различие понятий динамичной (живой) и статичной (фиксированной) информации, а также анализ процесса перехода от одного типа информации к другому в процессе создания интеллектуального продукта.

Динамичная (живая) информация – это способность живой системы улавливать связь между внешним проявлением окружающей среды, доступным чувственному  восприятию, или, в ситуации человека, усилением чувственного восприятия с помощью техники (напр., подзорная труба, усиливающая возможность увидеть на более далеком расстоянии, термометр и т.п.). Это – способность живой системы интерпретировать внешнее проявление окружающей среды как сигнал о состоянии данной среды. Итак, одна из составляющих для получения более полного объема живой информации - это способность улавливать связи, воспринимать физическое явление как сигнал о внутреннем состоянии окружающей среды.  Вероятно, эта способность может быть развита путем ее постоянного функционирования, как и другие способности индивида. Другой составляющей  для пополнения объема живой информации является разнообразие форм общения с внешней средой, возможность личностного опыта взаимодействий с нею и в ней. Разнообразие внешних впечатлений является, как нам известно по опыту,  важным моментом в формировании информационного объема, разнообразия и качества живой информации. Любознательность, любопытство, страсть к путешествиям («охота к перемене мест»)  суть разные проявления  потребности живой системы в пополнении информационного  ресурса посредством наблюдения, процесса формирования живой информации.

Живой информации противопоставляется статичная (фиксированная) информация, представленная в интеллектуальных продуктах. Поэтому она неподвластна рамкам времени и пространства. Рукописи в этом смысле -  «не горят». Информационный обмен происходит по всему пространству деятельности человечества и в любой точке пространства. Человек отдает свой информационный ресурс на общее информационное пространство. В свою очередь, человек в принципе располагает всем ресурсом фиксированной информации, накопленной человечеством.

Представлено  три основных ситуации: 1) ситуация непосредственного -  живого информационного обмена (все живые системы, в том числе и человек); 2) Фиксирование уже добытого ресурса в вещественный  - целенаправленно (намеренно) созданный  продукт (при этом происходит высвобождение памяти); 3) Ситуация обращения  к этому реализованному продукту  как источнику информации[7]. В качестве наглядного примера  информационного обмена в опосредованной форме приведем следующий:  используя глиняные таблички  с рецептами варения пива древними шумерами, современные исследователи расшифровали запись, а пивовары,  выполнив инструктивные указания, не только  сварили пиво, но даже попробовали его. При этом выяснилось, что живое обращение к опосредованной информации не исчерпывается намеренным сообщением (посланием), но проявляется  еще и на других уровнях  ненамеренной информации: оказалось, что инструкция была записана древними пивоварами  ритмичными  «стихами». Значит, возможно предположить какое-то культовое действо, связанное  с сложным делом  пивоварения, что позволяет получить новые  данные об атмосфере действа.

Ситуация превращения живой информации в фиксированную имеет важное эвристическое значение. Остановленное мгновение – открывает индивиду  новые информационные возможности: а) для сохранения и передачи информации; в) для самопознания; с) для совершенствования движения к цели. От одномоментного соединения мышление-действие необходимо отличать деятельность. Деятельность – последовательность развернутых во времени действий, направляемых не отдельными импульсами  окружающей среды, но заранее осознанной целью[8]. Она отличается, во-первых, возможностью неограничения во времени; во-вторых, возможностью неоднократной коррекции промежуточных результатов (поэтапной фиксации и поэтапной коррекции); в-третьих, уточнения цели  осмысления проблемной ситуации. Деятельность, следовательно,  есть осознанная последовательность актов мышления-действия, характеризующаяся созданием интеллектуальных продуктов, возможностью самокоррекции, осмысления  пути к цели и осознанного выбора средств. Внешним отличием действия и деятельности как раз и является наличие интеллектуальных продуктов, осмысливаемых общностью замысла.

На этом основании в современной науке сформулировано понятие  компьютерная метафора – уподобление человека компьютеру. Так называемая «компьютерная метафора» (понятие, возникшее под воздействием идей Винера о возможности проведения аналогий между машинами  и живыми организмами в целях познания) в дальнейшем послужила основанию особого направления, в котором проблематика аналогий схемы информационного обмена инициировала содержательные  аспекты исследования природы этого обмена. Сопоставляя схему информационного обмена в живой системе с условной схемой движения информации в компьютере, выявляя сходства и различия, исследователи создали особое направление так называемого искусственного интеллекта. Выражение этого подхода актуализировалось в результате появления компютеров, созданных по аналогии с человеком: во-первых, персональный компьютер сделан для выполнения сходных функций – накопления, хранения и переработки информации; во-вторых, представлено внешнее сходство механизма функционирования – ввод, переработка и вывод информации; в третьих, возможна известная аналогия между компютерной переработкой информации и сознанием человека. Однако, понятие компьютерной метафоры  имеет ограниченный характер. Принципиальное отличие компьютера и человека состоит в алгоритме познания: ввод информации для человека не начало и вывод – не конец познавательной деятельности.

В этом контексте становится возможной интерпретация деятельности как творчества и раскрытие смысла последнего как осознанного и целенаправленного производства интеллектуального продукта. Творчество интуитивно, самоочевидно и самообъясняюще. Но оно включает структурированный набор признаков, один из которых (способность создавать) является самообразующим.  Этот процесс включает воспроизводство эталона –   воплощение видовых (оптимальных для данного процесса) форм интеллектуального продукта; организацию знания в памяти человека или программе определенным образом – в виде схемы. Аналогом этого понятия в литературе выступает «фрейм» – структура данных о стереотипных ситуациях, состоящая из узлов и отношений между ними[9]. Ядро фрейма – соответствует постоянным для данной ситуации понятиям. Слот – задает параметры, выступает как позиция, которая заполняется конкретной информацией. Сигнал выступает как «материальный носитель информации в пространстве  времени». Сцена – структура памяти, организующая действия и состояния, связанные единой целью и единой обстановкой во времени и пространстве. Сценарий (скрипт) – динамично организует знания в стереотипах смены событий, это ряды сменяющих друг друга ситуаций.

Результатом деятельности как творческого процесса становится реализованный интеллектуальный продукт или изделие  - «идея (энергия мышления), преобразованная в вещественную форму». Для этого нужен материал, намеренное его структурирование, технология преобразования идеи в вещь. Все три компонента уверенно свидетельствуют о замысле: материал соответствует цели; форма - структуре; знаки – способам изготовления. Понятия «мастерить», «мастерство», «мастер» ассоциируются в творческой деятельности с такими понятиями как «творение», «сотворенное» и «тварь». Творческий процесс  включает такие врожденные универсальные понятия как способность человека  говорить и делать[10]. Данный подход актуализирует такие понятия  феноменологии и эпистемологии как морфология, пространство, симметрия, научная очевидность – знаки, формы, репрезентации[11]. Он выражается, в частности, в антропологии письма: конструировании понятия автора - кто пишет ( автор, писец), для чего (литературное произведение, письмо, научный труд), что это означает (напр., подпись)[12].

Вещь -  личностна по происхождению,  социальна по функциям,  общечеловеческая - по информационному ресурсу. В соответствии с этими свойствами интеллектуального продукта  различаются уровни создания, формирования и развития информационного ресурса. Первый уровень – личностное творение, созидание, функционирование человеческого мышления, индивидуальная человеческая деятельность, когда происходит переход от идеи к вещи (возникает интеллектуальный продукт и выражающие его понятия – соответствующие слова, понятия). Второй уровень – социальный: его мотив – изделие для повседневности: интеллектуальный продукт раз возникнув, уже имеет свойства быть освоен обществом; продукт на этом уровне функционирует как изделие, имеет социальное предназначение, выражаемое понятием «успех» (востребованность, объяснение,  усвоение и присвоение достижений, тиражирование, трансляция,  товарная цена – все это категории социума). Третий уровень  – превращение статической (фиксированной) информации продукта - в живую. Это - уровень когнитивный или познавательный. Фактически - метауровень понимания, когда происходит самопознание процессов понимания:  вытеснение внутреннего мира вовне, постижение смысла. Возникает  интроспекция (самонаблюдение), научный анализ. На этом уровне информационный ресурс вещи оказывается важнее ее социальной (практической) пригодности (сохранение архива, старой вещи, произведений искусства)[13].   

Вывод об изделии (вещи) как единице дискретной эмпирической реальности, доступной научному познанию,  закладывает основу нового метадисциплинарного синтеза, поскольку позволяет определить возможности каждой дисциплины гуманитарного познания на пути продвижения к точному и доказательному знанию.

 

Наукоучение: методология истории как строгой науки

 

В рамках когнитивной теории новое объяснение получает логика развития самой  науки, ключевой фазой становления которой признается  появление методологического ядра - самостоятельного  раздела или области знаний – наукоучения, в котором обобщаются представления и знания сообщества  о методах исследования. Наука есть система, в которой каждый фрагмент связан с целым, причем связан системно (Фихте)[14]. Появление наукоучения, как справедливо отмечал Э. Гуссерль,  – есть состояние «зрелой науки»[15]. В ХХ в. разные гуманитарные дисциплины и методы претендовали на роль такого наукоучения – структурализм, герменевтика и структурная лингвистика. Но они не достигли цели, поскольку не отвечали критерию точности и доказательности: структурализм так и не дал единое определение структуры, герменевтика – оказалась зависима от субъективной интерпретации смысла, философия языка, предложив ценные  методы анализа  грамматческих структур и деконструкции текста, не пошла дальше этого в направлении точного знания [16].  

  Когнитивно-информационный  подход  позволяет осуществить новый междисциплинарный синтез и предложить решение ключевых проблем гуманитарного познания, которые не нашли решения на основе предшествующих традиционных методов: во-первых, доказательно решить проблему системности познания; во-вторых, раскрыть фундаментальную  структуру универсального информационного ресурса исторической науки; в третьих,  указать на понятие интеллектуального продукта (вещи) как интегральной исследовательской категории гуманитарного познания вообще, исторического – в частности.

Во-первых,  решение проблемы системности познания возможно в результате определения предмета и метода когнитивной науки.  Наука – область профессиональной деятельности, направленной на достижение  нового, точного (ориентированного на степень точности) и систематизированного знания. Это знание представляет интеллектуальный продукт (изделие), которое  обладает структурными свойствами, отвечающими его функции. Научное сообщество контролирует  качество данного изделия. Наука обладает объективным содержанием лишь в той мере, в какой ведет самостоятельное существование в виде письменных произведений:  в этой форме она живет тысячелетиями, и переживает личности, поколения и нации. Исходя из этого, определяется предмет и объект  исследования, а также его метод и цель.

 Предмет изучения  везде и всегда в науке и в жизни – это выявление смысла, т.е. механизма функционирования реальности. Объект –отграниченная часть реальности, наблюдение той ее части, которая предположительно представляется перспективной (адекватной, т.е. необходимой и достаточной) для установления механизмов функционирования явления. Отсюда первый вопрос исследователю – эта ли часть необходима, эта ли часть реальности достаточна для понимания данного механизма.  Метод -  есть путь, который дает возможность, двигаясь от изучения эмпирического объекта, получить новое знание в соответствии с предметом, который представляет цель изучения. Под когнитивной историей, соответственно, понимается исследование универсальных характеристик  человеческого мышления, и исходный постулат состоит в том, что такое изучение  возможно:  разум позволяет воплотить результат мышления в материал, а он познаваем в принципе. В данной ситуации метод есть путь  движения от объекта (продукта) к мышлению. Изучается фундаментальная характеристика познания  - создание целенаправленного продукта как свойство деятельности. 

Универсальная цель мышления - есть постижение способов функционирования  окружающей индивида реальности.  Индивид использует реальность  как информационный ресурс, этот процесс наблюдаем, его можно изучать. Затем происходит постижение смысла: как это происходит, не известно,  и наблюдать это невозможно, но достигнутый смысл, будучи воплощен в вещь, уже наблюдаем. Можно судить, какую часть реального мира изучал индивид и что заметил, какой смысл постиг.

Во-вторых,  когнитивный подход позволяет раскрыть фундаментальную структуру информационного ресурса. Структура – проявление феномена устойчивости связей и отношений элементов  в системе целого. Совокупность отношений внутри единой целостности сообществ осознается как общая теоретическая проблема гуманитарного знания. Направленный поиск этих структур, как индикаторов системной целостности, становится общей задачей гуманитаристики, а само направление разнонаправленных поисков получает общее название – структурализм. Опираясь на стабильные, узнаваемые структуры, в принципе возможно понять, как именно функционирует  та или иная системная целостность («повседневность») человеческих сообществ. В свою очередь, по ряду направлений обнаружилось то ли отсутствие структур, то ли неготовность их распознать. Структуралистский поиск сменился постструктуралистским.

В рамках когнитивно-информационной теории появляется возможность решить проблему «ускользающей структуры». Если принять совокупность интеллектуального продукта, созданного в ходе исторического процесса, как однородное множество (макрообъект исторической науки), то вид можно определить, в свою очередь,  как классификационную единицу для обозначения отдельных подмножеств этого продукта. Вид  – категория, обозначающая такое подмножество интеллектуального продукта, которое имеет общие  признаки внешнего и внутреннего строения. Это общее определение, тем не менее, позволяет  использовать видовой подход  для изучения как одних видовых свойств определенного продукта (летописи, писцовые книги, мемуары, законодательство и пр.) так и проводить анализ видовой конфигурации эпохи, страны, целого, культурной целостности[17].

На уровне эмпирического знания можно применять видовой подход к изучению целостных сообществ, в рамках которых эти виды продукта  возникают на определенном  этапе развития.  Видовая конфигурация – это состав набора видовых единиц множества интеллектуальных продуктов, находящихся в непосредственно обращении в изучаемой системе (сообществе, стране, культурной общности). Этот состав видовых  единиц создает возможность  корректного сопоставления видовых конфигураций  изучаемых сообществ, стран, культур, поскольку видовые свойства источника возникают как функция его практического назначения, цели создания[18]. Видовая конфигурация, представленные в ней виды продукта, дают основание для сопоставительной компаративистики: как по горизонтали  синхронно существующих сообществ (синхронный подход), так и по временной вертикали (асинхронный подход), то есть в сравнении этапов того же сообщества во времени - в разные периоды его исторического развития.

В-третьих, появляется интегральный объект исследования – интеллектуальный продукт, информация которого доступна доказательному познанию.  Далее возможно приспособление интеллектуального продукта  к функционирующей информосфере, интеллектуальный продукт становится ее элементом, составной частью функционирующей системы. Это его (продукта) предназначение  заранее осмысливается его создателем, становится частью процесса деятельности. Деятельность предполагает построение проекта: на этом уровне возможны коллективные слаженные действия, создание команды, разделение труда, превращение продукта в товар, правовой документ, часть производства, образовательные технологии. В сознании автора интеллектуального продукта вполне может присутствовать не только  творческий замысел (вытеснение идеи из сознания в вещь), но и  приведение этой вещи в приемлемые для социума формы, позволяющие  сделать ее элементом функционирующей системы.

Данная теория определяет метод истории как когнитивной науки,  показывает каким образом возможно  решение задач этой науки – понимание и объяснение прошлого.  Современная ситуация в науке может быть схематично определена как смена парадигм[19], а именно –  переход от одной парадигмы (нарративизма) к другой (когнитивной истории).  Нарративизм, как традиционный метод в гуманитарном познании - есть логика наивного повседневного мышления, когда стремятся осмыслить причинно-следственные связи состоявшегося события, идя от результата к причине, с целью извлечения «уроков». Этот подход не может быть признан научным, так как предполагает, что результат исследования задан заранее: он исключает так называемое сослагательное наклонение в истории, отрицает вариативность процессов, не способен использовать аналитические методы современной науки.  В этом контексте становится возможным определить также границы герменевтики как традиционного (восходящего к донаучному сознанию) приема  истолкования и понимания смысла, заложенного в текст его автором путем воссоздания логики его автора по аналогии с собственной логикой мышления интерпретатора. Поскольку разделить две эти логики невозможно, возникает так называемый «герменевтический круг». Другая трудность обнаруживается при попытках «привить» к логике традиционного герменевтического мышления  усвоенные интерпретатором  новые знания о человеке (лингвистика, психоанализ и др.). Так возникает «конфликт интерпретаций»[20]. Современным релятивистским доктринам философии исторического познания, восходящим к известным нарративистским представлениям (а их в настоящее время едва ли не большинство), когнитивная теория противопоставляет четкий и жесткий тезис: история есть «нормальная», т.е. строгая и точная наука, ее смысл – в установлении исторических явлений, а метод – в изучении человеческого творчества, «человеческой одушевленности» на основе критического анализа эмпирической реальности - продуктов человеческой деятельности (в обыденной жизни именуемых «вещами»), причем такое изучение, которое раскрывает как явную, так и скрытую информацию, ненамеренно заложенную автором, но часто более ценную для историка[21].  

История,- подчеркивает О.М.Медушевская, - «может быть наукой» в том случае, если   имеет реальный, доступный для повторных интерпретаций и, следовательно, стабильно существующий объект; опирается  на данные такого объекта, который охватывал бы человечество в целом (исторический процесс);  этот  объект должен  отвечать главному условию, выражать системообразующее свойство феномена человека[22]. Концепция когнитивной истории  видит решение проблемы в изучении целенаправленного человеческого поведения, которое, развиваясь в эмпирической реальности, неизбежно сопровождается фиксацией результатов исследования, созданием интеллектуальных продуктов. Эти последние и становятся отправной точкой доказательного исторического познания, возможного на основе методов классического источниковедения. Таким образом, когнитивная история – «наука о человеческом мышлении, которое проявляет себя  созданием интеллектуального продукта вовне, созданием информационного продукта своей целенаправленной деятельности»[23].

В итоге выдвигается принципиально новое определение исторической науки.  Это – «фундаментальная наука о всех видах и формах человеческой деятельности, которые реализовались в ходе  эволюционно и глобально целостного исторического процесса. История – эмпирическая наука, ибо она имеет  реальный, доступный в принципе человеческому восприятию целостный макрообъект. Этот объект – совокупность продуктов целенаправленной человеческой деятельности, возникший на протяжении  исторического процесса, целостного во времени и пространстве»[24].

Целью исторической науки, исходя из этого, следует считать выявление новой информации о феномене человека и человечества, жизненно необходимой ему для определения перспектив своего места во вселенной, своей судьбы и путей выживания. Бесчисленные эксперименты индивидуальных судеб – это единственный реальный шанс для осмысления феномена человека в мире живого, в мире планеты и вселенной. У нас нет пока возможности сопоставить судьбы человечества с другими судьбами разумных существ. Следовательно, история - наш единственный шанс  провести идентификацию и самоидентификацию себя в мире.

Когнитивно-информационная теория выдвигает свою концепцию наукоучения – им является методология истории как теоретическое источниковедение. Исторический источник – традиционно сложившийся термин, - рассматривающий  интеллектуальный продукт с позиций  изучения содержащегося в нем информационного ресурса. Определив понятие  исторического источника с теоретических позиций, классика методологии источниковедения (А.С.Лаппо-Данилевский) акцентировала внимание на его  эмпирической данности (реализованный продукт), на его когнитивной универсальности (продукт человеческой психики) и его принципиальной познаваемости как продукта, созданного осознанно и целенаправленно, и потому доступного  для изучения[25].

Теория произведения хорошо демонстрирует столкновение различных парадигм. Науки о человеке располагают своим объектом (человек), имеют свой предмет (произведения человека, его целенаправленно созданные интеллектуальные продукты, как источники информации о нем и его времени, также определяется как «реализованный продукт целенаправленной человеческой деятельности») для продвижения на пути к новому, системному, выводному знанию[26]. Данный подход «позволяет преодолеть раздельное изучение биологического, психологического, социального аспектов природы человека. В его интеллектуальном продукте обретают свое материальное выражение все эти аспекты и более того – их реальное творческое единство. В произведении  жизненный мир индивида реализуется в своем выходе во внешний мир, где он становится частью информационного ресурса человечества. В данной теории произведения ключевое значение имеет момент сознательного целеполагания. В стремлении к поставленной цели, человек придает своему творению структурные свойства, он выбирает соответствующий материал, отрабатывает внешнюю форму, отбирает информационный ресурс, отвечающий цели, и отбрасывает то, что «не есть». В свою очередь, наблюдая, изучая эту структуру, познающий субъект (историк в широком смысле) интерпретирует дошедший до нас информационный сигнал (в том смысле, в каком говорит Н.Винер: «Форма – это сигнал)». Когнитивный подход есть, следовательно,  источниковедческий[27].

На этой основе когнитивная теория выдвигает  новое определение  источниковедения: это «эмпирическая гуманитарная наука, объектом которой являются интеллектуальные продукты, созданные в ходе целенаправленной человеческой деятельности, а предметом – конкретная содержательная значимость их информационного ресурса как источников для изучения человека, общества и мира в целом. Предметом источниковедения  выступает изучение свойств эмпирического макрообъекта как источника информации, разработка его свойств и методов оценки значимости информационного ресурса»[28]. 

В результате можно реконструировать весь цикл гуманитарного  познания, включающий три фазы. Первая - исходная картина мира автора, способы получения информации. Вторая – реальность произведения - интеллектуального продукта: его структура, замысел, определение того, насколько он выражен, информационный ресурс, которым обладал автор, постигнутый им смысл, его интерпретация. Между первой и второй фазами оказывается разрыв – ненаблюдаемый процесс аккумуляции информационного ресурса и его трансформации в произведение. Именно этот процесс становится объектом научного изучения.  Третья фаза – использование данного продукта (произведения)  как источника информации исследователем - фиксированное знание о мире, выводимое логическим путем. На этом этапе происходит наше (исследовательское) постижение смысла, функционирования мира в когнитивной истории, установление путей и способов мышления.

 

Логика рационального познания: от гипотезы к постижению смысла и от него к познавательной деятельности

 

Логика рационального научного познания, разработанная на основе когнитивной методологии,  включает следующие стадии: 1) конструирование интерпретационной гипотезы; 2) подключение информационного ресурса, которым обладает индивид; 3) постижение смысла; 4) формулирование этого смысла в соответствии с информационной адекватностью индивида и использования им различных типов информации (актуальной и ретроспективной); 5) Корректирующая интерпретация (самопроверка изначальной гипотезы); 6) фиксация смысла в понятиях, вещах  и различных системах кодирования; 7) переход к познавательной деятельности на основе нового понимания реальности[29].

1) Первая стадия реализации научного метода состоит в создании интерпретационной гипотезы, - гипотезы смысла, который вкладывал создатель интеллектуального продукта в свое произведение. Формулируя гипотезу интерпретации, исследователь рассматривает ряд познавательных ситуаций: он устанавливает  параметры общих условий эпохи (характерных для нее проблемных позиций);  изучает параметры, в рамках которых предположительно формировалась картина мира индивида;  выявляет более конкретно рамки проблемной ситуации индивида-автора в момент создания продукта; устанавливает формат (образец, канон и т.п.), с которым автор мог соотносить вид создаваемого им продукта; и  соотносит рамки  этого видового формата с реальным содержательным информационным наполнением именно изучаемого продукта, поскольку тут интересны и совпадения, и расхождения (когда «под видом» одного формата в действительности предлагается нечто иное). Стратегия метода в рамках данной логики, состоит в том, чтобы выстроить гипотезу интерпретации, т.е. гипотезу о том, какой смысл  вкладывал индивид в создание своего продукта, для чего он его создавал. Стратегия интерпретационной гипотезы  имеет в качестве исходного пункта положение о целеполагании индивида, его деятельности и связи мышления и творчества, его творческом поведении, проявившим себя созданием продукта.  Это позволяет обратиться к продукту  как эмпирическому факту, возникшему в условиях определенного времени и места, и далее рассматривать последовательно факторы, влиявшие на процесс создания.

 2) Вторая стадия - подключение информационного ресурса, которым обладает индивид. Сформулировав  гипотезу как свою познавательную модель, исследователь (интерпртатор) в соответствии с ней интерпретирует  информационный ресурс произведения как целого. Информационный ресурс человечества – это параметры смысла, выработанные индивидами. Поскольку здесь важен именно  «смысл»,  массовые повторы стандартных форм произведения не так важны, они варьируют идею, а не создают ее. В центре - информационный продукт, его совокупность, его намеренные и ненамеренные свидетельства. На основе изучения продукта происходит постижение творчества, понимания, объяснения, процессов вытеснения определенной информации. Универсалии познавательного процесса – синтез творчества и общения, понимания и объяснения, опыта, науки и философии: а) универсалии творчества – смысл; в) универсалии коммуникаций – объяснение; с) универсалии познания - когнитивные приемы.  Таким образом, определяется значение научной деятельности – постижение смысла и добывание доказательного знания.

3) Третья стадия – постижение смысла. Смысл – качественное преобразование в сознании исходной суммы данных, одномоментное   изменение картины мира в сознании индивида, сопровождающееся эмоциональным энергетическим подъемом (определяемым понятием «эврика»). Постижение смысла – мгновенное выявление внутренних связей между набором исходных данных, позволяющее понять системные отношения эмпирического объекта и информационного универсума. Завершающий момент  размышления, - когнитивная ситуация, в ходе которой индивид по разному группирует набор имеющихся данных, рассматривая их временную последовательность или их связь в динамической последовательности или логической ситуационной взаимосвязи. 

Постижение смысла выражается в понимании – состоянии сознания, при котором рождается идея  и, исходя из нее, формируется цель деятельностного поведения.  Это - идея о том, как соотносятся эмпирические данные, наблюдаемые индивидом, и системные связи целого. Данная идея может быть научной истиной, доступной доказательной проверке. Она может быть и необоснованной гипотезой данного индивида, выражающей его ограниченный масштаб  овладения смыслом. Но и в этом случае имеет место продвижение вперед, поскольку фиксируется определенный этап познания, который становится достижением разума. Смысл может быть выражен в слове – новом понятии. Постигая смысл, индивид может ошибочно связать данные, не имеющие системной связи. Так, поход князя Игоря и небесное знамение, связанные в «Слове», не имели такой связи. Но то, как  сознание той эпохи связало эти события, имеет познавательное значение, показывая что: а) такие природные явления были; в) связь природного универсума и политических событий на Земле занимала автора; с) данный уровень понимания вопроса оказывал реальное влияние на события. Поэтому исследователю важно, какой смысл вкладывал создатель произведения, ставя свои вопросы. В дальнейшем (по мере роста научных знаний) становится возможным обнаружение  новых связей, которые не осознавались автором.

В классической методологии истории была сформулирована концепция подразделения двух уровней информации - намеренного свидетельства (факта-явления) и ненамеренного свидетельства времени (рассказа о нем). Эти уровни  обозначилось как различие остатка и предания[30]. Это позволило говорить  о продукте человеческого труда как источнике сложных информационных взаимодействий. Стало возможно выявить  и различить живую и фиксированную информацию в источнике. Живая информация была уделом устной народной культуры, поскольку в фольклоре все происходит «здесь и сейчас». В свою очередь, письменная культура  была отделена от устной, а ее опосредованная интерпретация происходила  с учетом исторической дистанции. Научная история была отделена «дистанцией времени». Подходы не смешивались. Однако, данный путь познания, возможный (и признанный эталонным) в культуре нового времени (модерна), оказался  неэффективным в новейшее время:  в результате появления новых технологий, граница между живой и фиксированной информацией начала размываться, смысл начал познаваться в диалоговом режиме, а процесс конструирования понятий стал напоминать тот, который существовал в условиях предшествующей  устной культуры (с чем и связан во многом отказ от линейной истории)[31]. История как когнитивная наука как раз и ставит целью рассматривать, как возникает смысл, как происходит понимание, как оно становится глубже и меняются его формы. Эту задачу когнитивная теория решает в понятиях информационной адекватности.

4) Четвертая стадия - формулирование добытого смысла в соответствии с информационной адекватностью индивида и использование им различных типов информации (актуальной и ретроспективной). Информационная адекватность – мера возможности системы распознавать в динамике окружающей среды изменения, влияющие на  ее  способность  распознавать, отслеживать в окружающей среде  явления и процессы, небезразличные для функционирования  самой системы. В этом смысле информация выступает как  контролируемая  самой живой системой совокупность данных, востребованных системой для определенной цели на каждый данный момент, то, что на данный момент состояния системы представляет для нее интерес. Именно то, что интересно, система отслеживает, анализирует, многократно «переворачивает», «играет». Это и есть ее информация на данный момент состояния системы. С изменением состояния системы интерес переключается («голодной куме – одно на уме»). Интерес другой системы может совпадать и тогда идет активный обмен познавательными ресурсами и навыками («ты смотри!»), но он может и не совпадать («сытый голодного не разумеет»). Понятие «информация» поэтому всегда  находится в состоянии изменения, и ее нельзя количественно измерить. Можно лишь проследить устойчивые предпочтения (интерес) к информационным параметрам определенного типа (интерес к тем или иным видам деятельности, связанный с типом информационного ресурса). Этот интерес, как бы информационная предрасположенность - важный признак состояния самой системы, своего рода «интеллектуальный аппетит». Информацией является та совокупность данных, которую система способна обработать и усвоить на данный момент.

Информация, используемая индивидом для понимания смысла, подразделяется на актуальную и ретроспективную, что важно в методологическом отношении.  Актуальная информация – ситуационный пакет информации для ориентирования системы в текущей (актуальной) ситуации. Это – набор данных, вознкающий в процессе непосредственного анализа актуальной ситуации, данных, являющихся результатом наблюдения и  обобщения схем познавательной деятельности, - необходимый компонент   для ее анализа и оценки. Ретроспективная информация – объем дополнительных данных, привлекаемых в ходе познавательной деятельности по оценке актуальной ситуации субъектом. Это – архив, из которого данные берутся по аналогии для компаративистики. Живая (актуальная) информация ограничена свойствами  живой системы (более или менее наблюдательной), но важнее – объем ретроспективной информации. Это личная, индивидуальная память. У человека это также коллективная память: 1) вещевая, 2) вербальная. Расширение памяти – возможно через приобщение к коллективной памяти: песни, игры, рифмы, сохраняющие вербальную целостность сообщения («из песни слова не выкинешь»). 

Данный подход позволяет дать новую и точную интерпретацию ряда понятий исторической науки, которые до сих пор понимались совершенно произвольно, таких как  историческая память. Память выступает как функция сохранения представлений и идей после того, как вызвавшие их воздействия уже исчезли. Способность к преобразованию воздействий в идеи и представления присуща человеку и, вполне возможно, в более развитом виде, нежели другим живым организмам. Но она не является его, человека, особой способностью и, следовательно, не дает ответа на вопрос о специфике человеческой природы. Это положение относится к такому феномену как историческая память. Обладая, как и все живые существа, генетической (биологической) памятью, которая проявляется как определенный тип поведения и действий, сформировавшихся в ходе эволюционной адаптации к воздействиям окружающего мира, человек обладает как вид, различными типами и формами сохранения информации, накопленной собственным индивидуальным опытом.

Ключевое значение с позиций когнитивной методологии имеет процесс  высвобождения памяти: запись информации для последующей деятельности. Прослеживается развитие символического характера подобных информационных сообщений.   Первоначально сообщением может служить сам след целенаправленной обработки  природного материала, природного ресурса (напр., межевые знаки, фиксирующие отношения собственности) – непосредственный продукт человеческой деятельности, выступающий как источник информации. Принципиальное значение имеет, поэтому, отчуждение информационного ресурса. Овеществление информации  выводит ее в социум по определению (например, индивидуальный дневник, который стал достоянием гласности и был  прочитан).

5) Пятая стадия - корректирующая интерпретация. Интерпретация –  осуществление исследователем проверки (самопроверки) своей изначальной гипотезы  о том, что за феномен перед ним. Сложилась гипотеза, что перед ним явление определенной эпохи, имеющее выраженные (фиксированные) параметры цели, авторства, вида, назначения. И он проверяет свою гипотезу на всех возможных ему уровнях: характерно ли наличие таких видов выражения информации для данной эпохи, не противоречит ли язык времени языку автора, оправданно ли предположение об авторстве, структуре, функции, намерении, назначении. Проверяется фундаментальная гипотеза о качестве информационного ресурса (не противоречит ли один уровень информационной картины другому) и  целеполагании (действительно ли автор создал произведение для достижения данной цели). Объяснение данной вещи (произведения),  таким образом, не содержит логических несообразностей и ведет к созданию логически непротиворечивой картины события.

6) Шестая стадия - фиксация смысла в понятиях, вещах  и различных системах кодирования.  Понятийная категория – обобщенное значение.  Понятие – выделение предметов по общим признакам. Человек в этом смысле – живая система, формулирующая понятия, служащие ключевой фазой преобразования мысли в вещь. Термин – слово, обозначающее понятие специального знания или деятельности (логарифм), напр., интерпретация как термин в источниковедении, означает определенные виды информации – писцовые книги, извод и т.д. 

В стабильной системе функционирование происходит на уровне статики, функции выполняются вещами, которые в силу повторяемости формируют  структурированные образцы – виды. Конфигурация видов на уровне стабильной системы повторяется, виды отточены по функциям и информационный обмен  происходит единообразно. В статической системе индивиды стремятся к переменам, в динамической - они идеализируют стабильность. Отсюда интерес к феномену повседневности в меняющемся мире. Так называемая повседневность – это сбалансированная система информационного обмена со стабильным набором вещей.

Не менее существенна  проблематика взаимосвязи  вещественно-материальных форм продукта (произведения) и способов кодирования информации, что особенно важно для истолкования его текста в узком смысле, как связной последовательности знаковых единиц письменной речи (пример – использование Ж. Шампольоном трехъязычной надписи Розеттского камня для расшифровки древних египетских иероглифов). Замысел произведения, его функция, в принципе определяет  способ конструирования текста.

7) Раскрытие логики рационального познания позволяет завершить его седьмой стадией - переходом к познавательной деятельности на основе нового понимания реальности. Траектория метода как исследовательского пути вырисовывается как аналитика эмпирических данных продукта, его имплицитной (эмпирической) достоверности и принятых логических выводов, каждый из которых открыт для выдвижения контраргументов. Что в свою очередь и является признаком именно научной теории (т.е. теории, принципиально могущей быть оспоренной в ходе развития знания). В результате постижения смысла возникает понимание, а в результате понимания возникает идея деятельности.

На этой основе становится возможным выстраивание методов и критериев доказательности и проверки знания,  научное конструирование - построение модели (схематически выраженной ситуации информационного обмена) для создания логически непротиворечивой концепции исторического процесса и  прогнозирование –  аналитический процесс, в ходе которого выявляются фазы процессов, прошедших в прошлом,  и просчитывается наступление последующих фаз аналогично протекающих процессов, что вполне реально в науках о природе и является  применимым по отношению к живым системам (науки о живом). В науках о человеке присутствует осознанная человеческая ориентированность на прожитый опыт (обобщенный в научном знании), и стремление избежать его негативных последствий. Человечество – открытая система и здесь возможно лишь «упреждающее прогнозирование». Эту функцию и берет на себя наука о человеке, особенно историческая наука. Аналитика реализованных в ходе исторического процесса вариантов развития событий становится инструментом упреждающего прогнозирования. Оно необходимо человеческим индивидам, группам и обществам для принятия новых решений. В представлении необходимого информационного обеспечения для осуществления выбора вариантов и учета прошлых негативных (или позитивных) вариантов состоит важнейшая функция исторической науки в обществе. Особенно важно предоставление возможности исторической компаративистики, - сопоставление локального опыта с глобальным опытом человеческого общества[32].

 

Механизмы  формирования информационного ресурса 

 

Выявление механизмов информационных процессов с позиций когнитивной методологии предполагает разграничение таких понятий как  опыт и знание, качество информации (подлинная и мнимая информация), выяснение  социальных параметров формирования информационной сферы человечества[33].

Проблема соотношения опыта и знания решается в рамках разделения динамической и фиксированной информации. Опыт – объем сведений, полученный в ходе непосредственного участия в познавательной деятельности в результате опосредованного  использования вещественного источника информации. Знание есть совокупность (массив) информации, добытый через использование вещи, воплощающей фиксацию опыта и его обобщение. Различается общее знание (о мире), декларативное и процедурное, но все они имеют общее свойство - знание фиксировано в вещи. Отличие опыта и знания выступает как важный информационный критерий: опыт опирается на память, ее нефиксированную  информационную совокупность (хотя и осмысленную, запомненную, даже вербализованную), знание - на фиксированную информацию – она записана, либо зарисована, либо овеществлена в произведении (издании); опыт не обеспечивает проверяемость данных («нельзя войти в одну реку дважды»), знание обеспечивает такую проверяемость через повторное обращение к источнику информации; опыт имеет меньшую степень понимания смысла, ограничиваясь суммированием навыков - умения (напр., завязывать галстук),   знание, - отвечает на вопрос,  как это принято сделать; опыт имеет ограниченную возможность передачи (лишь через непосредственное общение), знание (поскольку имеет вещественное воплощение) может быть передано, и оно не подвластно времени и пространству.

Опыт и знание взаиомодополняемы, но это не меняет сути самого различия этих двух способов пополнения информации об окружающем реальном мире. Однако, опыт (как обобщение навыков) и знание (как понимание смысла) могут радикально противоречить друг другу («ведь каждый  день над нами  солнце всходит, но все же прав упрямый Галилей»). Преобразование опыта в знание идет по линии отчуждения информационного ресурса, его обобщения и вещественного воплощения. Его доказательством становится способность индивида овеществить свой опыт, превратить его в знание (напр., построить дом,  испечь хлеб или связать свитер). В свою очередь изделие дает информацию о знании.

С этих позиций важной стороной проблемы становится  переосмысление выводов семиотики. Все наши мысли и знания,- заявляет она, - существуют в знаках; знак есть выражение мысли. У создателей семантической концепции  (американского логика Ч.Пирса) содержатся положения, которые можно было бы  отнести к основаниям когнитивной теории. Это прежде всего, положение о мышлении, которое выражает себя в знаках, имеющих материальную природу[34]. Знаки по разному выражают отношение мыслящего индивида  к реальному миру, который он воспринимает и осознает, но знаки (означающее) как продукт мышления есть прежде всего сами – материальные объекты, имеют свои материальные характеристики. Так, напр., знак «человек» написан на бумаге и отпечатан на картинке определенным шрифтом и т.п. Исходное положение «все наши мысли существуют в знаках», с одной стороны, и положение, что знак материален, - с другой – позволяет представить себе человеческое знание. Можно, следовательно, представить себе все представления человеческого разума как материальные объекты, доступные фиксации и, следовательно, научному изучению. Семиотика, следовательно, дает охват всего человеческого знания и его материального воплощения, доступного для повторного обращения и изучения, без чего нет науки. Материальные артефакты  - это все, что создал человек и это наш эмпирический объект. В этом смысле семиотика как наука о знаках могла бы стать магистральным направлением философии познания. Но она не стала. Одновременно появилась другая семиотика – семиотика языка, которая перенесла центр своего внимания в область лингвистического анализа  знаковых систем. Сходным образом современная семантика увидела существо проблемы в связи мышления и  языка[35], отодвинув в сторону деятельность как основной фактор его (языка) связи с реальностью.

Далее, отвергаются некоторые современные науковедческие подходы, напр., концепция различения «явного и неявного знания» (М.Полани)[36]. С позиций когнитивной методологии сама постановка проблемы ошибочна: исследователи заметили нюансы процесса  превращения подвижного права в новые структурированные парадигмы (которые для них остаются неуловимы), но не смогли дать этому адекватное объяснение.  На самом деле неявного знания просто нет: на доске, на манжетах, на салфетке идет запись, и она все фиксирует, и только это важно для познания. Недаром все технологии так нацелены на фиксацию мысли в момент ее возникновения, ее обмена, ее понимания. Преимущество когнитивной источниковедческой теории как раз в том и состоит, что она снимает этот вопрос, показывая (на основе источниковой базы науки), каким образом неявное знание превращается в явное, а незафиксированный личностный исследовательский опыт – в доказательное научное знание[37].

Понятие качества информации связано прежде всего с интерпретацией целенаправленной человеческой деятельности. Информационные технологии изменили восприятие мира, став между исследователем и историческим источником: это привело, с одной стороны, к  быстрому неконтролируемому увеличению объема информационного ресурса, но с другой – резко снизило качество информации (которая  не подвергается необходимой критической проверке и в возрастающей степени становится объектом манипулирования). В этих условиях встает проблема  различения подлинной и мнимой  информации (которая отнюдь не тождественна традиционной дилемме различения истинной и ложной информации)[38].

 Появление подлинной информации связано с целенаправленной человеческой деятельностью и является ее функцией. Поскольку выработка информационного объема есть часть деятельности, подлинная  информация всегда идет от реальности, актуализируя данные,  фиксированные в вещественных формах или отложенные в памяти. Уникальные свойства человеческой натуры, отличающие человека от других живых существ, проявляются, в частности, в его способности привносить в процесс познания окружающего мира категорию меры, - меры пространства, меры времени, а также его способность фиксировать свою деятельность в знаковых системах документирования[39]. Новая информационная картина, поэтому, ориентирована на деятельность, создание интеллектуального продукта, когда идет проверка полученного результата. Познавательный информационный обмен (в отличие от пустого – непознавательного) проявляет себя  в актуализации  интеллектуальных продуктов в их ненамеренной информации (архивы, музеи, коллекционирование, новая модель образования, наука как профессия). В ходе этого процесса активизировано мышление и поиск (напр., того, как преодолеть отсутствие того или иного материала, необходимого  для создания продукта, или изобретения инструмента, размышление о том, в каких понятиях и словах выразить этот результат).

Напротив, появление мнимой информации, ведущей к созданию имитационного информационного ресурса, предполагает внедеятельностное состояние индивида. Подобный «как бы» информационный ресурс – не обязательно включает фактически ложную информацию, но создает в целом иллюзорную картину реальности, основанную на манипулировании отдельными элементами информационного ресурса. Его отличительные особенности: а) информационный продукт представляется в готовом для потребления виде; в) его формирование не содержит индивидуального деятельностного компонента (отсутствует полноценная энергетика познания, информационный магнетизм, связанный с индивидуальным  отбором, проверкой и актуализацией данных); с) предлагается имитация познавательной деятельности.  Поскольку поставка информационного ресурса является в современных условиях коммерческим предприятием, то поставщик имитирующего продукта оснащает его стимулирующими добавками: вместо информационной энергетики - апелляция к энергетике эмоций (страха, отвращения, преодоления тайны и т.п.); вместо рационального познания - апелляция к бессознательным структурам дочеловеческого, биологического, в частности – к потреблению (быстрая утрата этих дополнительных стимулов субъективно ощущается в феномене «скуки»); вместо накопления подлинного знания – дефицит реальной информации; вместо творчества - банализация – навязывание определенных стереотипов (информационной «моды»); вместо кооперации исследователей – направленное навязывание   информационного ресурса,  ведущего к страху выпадения их стандартного информационного поля (того, что «все» видели, слышали, читали). В целом информацией оказывается то, что уже есть у всех и одновременно, -   нет ни у кого. Манипулирование информационным обменом возможно вне связи информации с деятельностью.

Информационная агрессивность, как следствие манипуляции, избирает ситуацию индивидов, которые не заняты познавательной деятельностью и уже в силу этого испытывают дефицит информационной энергетики, формирующей личность в ее интеллектуальной, а следовательно, и физической форме. Вакуум информации определяется понятием  «скучно», которое на коммерческом уровне  стремятся преодолеть извне путем привлечения суррогатных информационных добавок: «хлеба и зрелищ» требует интеллектуальный плебс – нетворческий индивид – он же – манипулируемый индивид. Иммунитет против псевдоинформации может иметь  только индивид, самодостаточно добывающий информацию, а это возможно лишь в состоянии деятельности. 

Информационная сфера деятельности человечества  меняется в истории в результате воздействия общих социальных факторов: с уменьшением возможности передвижения по территории (когда, с завершением  эпохи географических открытий, стали очевидны границы Земли); с изменением демографической ситуации (избыток индивидов, необходимых для привычных видов деятельности, приводит к тому, что часть социума оказывается вне привычной  ситуации информационного  деятельного обмена); с резким изменением рода деятельности (напр., при переходе из села в город, от земледелия к обслуживанию); масштаба этой деятельности – от сфер, целиком охватываемых индивидом (выращивание хлеба, ремесло) к сферам, дифференцирующим индивидуальный вклад (фабрика);  наконец, с изменением самих информационных коммуникаций и технологий. Возникает ситуация отсутствия ресурсов для привычных  структурообразующих видов деятельности - информационного дефицита, разрушающего личностные качества.

Выходы из этой ситуации, найденные в истории, различны: во-первых, возможно механическое инициирование информационной активности (или псевдоактивности)  извне - в качестве объединяющей идеи, общего объекта творчества (реального, как защита стены, или идеального, как строительство идеала  общества, а вернее того и другого вместе), - что дает чувство творческого энтузиазма, причастности и возможность существования  индивида в ситуации информационно-творческой энергетики. Это - опыт формирования коллективного образа творческого поведения, акцентирование причастности к творчеству – построению продукта. Пирамида, стена, отгораживающая территорию от моря, или от врагов, - очень повторяющиеся в истории информационно-продуктивные ситуационные модели. Причастность к построению грандиозного продукта (вполне реальная стена) или идеального (Царства Божия на земле) – это способ создания информационной энергетики через достижение великой цели.

  Другой вариант – акцентирование и поддержание ситуации творческого состояния как оптимального стереотипа поведения – трудовой этики (как эталона поведения), что выражается в ценностном восприятии трудовых процессов  как самоценных и единственно правильных для индивида и социума. Энергетика информационной ситуации трудовой этики, следовательно,  – важный самостоятельный фактор развития общества. В определенном состоянии общества  творческие (информационно-деятельностно ориентированные) индивиды выступают как интеллектуальная элита. Напротив, критическое состояние общества – осознание непричастности  к творческому созданию продукта как ощущение внесоциумного  состояния личности. Это - ситуация «горя от ума» как дефицита точки приложения  для творчества. Она выражается в нежелании участия в контрпродуктивной псевдо-деятельности, имитации («служить бы рад»). С позиций когнитивной теории интеллектуальная элита – творчески продуктивна или это не элита. Контрпродукт выступает как поиск качественно иного (подлинного) информационного ресурса («в деревне заперся и книги стал читать»). Требования создания условий  творческой активности - правовых и пространственных сфер информации - возникают, поэтому, на переломных стадиях развития социума (напр., в виде лозунга «laisser-faire, laissez-passer»).

Данная ситуация актуализирует новую интерпретацию методов критического анализа информации  и вообще  теоретического источниковедения применительно к современной  эпохе. Возникновение псевдопонятий, вызванное феноменом методологической некорректности и связанное со слабостью критического мышления, - ведет к нечеткости размежевания данных об объекте наблюдения с привнесением исследователем фрагментов внеисторического знания. Подобный феномен не может не привлекать внимания исторического сообщества. Обращает на себя внимание категоричность осуждения подобного «синдрома» историками физики, особенно в сравнении с той методологической нечеткостью, которая существует в сообществе исторического знания.   Именно разработка теории и методов работы с информацией будет в дальнейшем определять качество и достоверность информационного ресурса научных исследований, селекцию отбираемых источников и направления их классификации,  а следовательно, и степень адекватности научных представлений.

 

Наука и  образования:  формирование новой профессиональной идентичности

 

Отношения науки и образования – самостоятельная проблема когнитивной теории. Это - два разных института,  традиционно связанные информационными коммуникациями, личностным знанием, сменой поколений учителей и учеников. Но наука выступает  как целостная картина мира, как метод добывания нового знания, т.е. решает преимущественно когнитивно-эпистемологические поблемы. Образование, напротив, традиционно ориентировано на решение задач передачи знания, добытого в науке, на объяснение результатов, полученных наукой. Сближение этих двух форм деятельности становится императивом современной концепции гуманитарного образования.  

На этом пути чрезвычайно важна реконструкция точного смысла ключевых понятий, таких как знание и наука, объяснение и понимание. Прежде всего,  отношения знания и науки характеризуются  противоположной направленностью векторов, вытекающей из психологии человеческого познания.  В знании развитие идет от частного к общему (индукция), появляются житейские спонтанные понятия. В науке – развитие идет от общих научных понятий к частным случаям.  Для становления науки – индикатором является обсуждение  научных понятий, их объема. Знание и наука, - обогащают друг друга, дают синтез, но их не следует рассматривать как тождественные понятия.

Далее, при конструировании образовательной модели с позиций когнитивной теории важно различать объяснение и понимание. Объяснение – трансляция исследователем постигнутого им смысла другому. Это– познавательная ситуация двух неравнозначных индивидов, один из которых уже сделал открытие, изобретение, постижение смысла, и он транслирует суть этого смысла другому, для этого он выстраивает цепь понятий, излагает свою логику, или изображает модель - схему принципа действия, способствуя в итоге пониманию. Понимание – есть выявление смысла и методов, которыми он постигается. В педагогике  объяснение и понимание лежат в основе разных моделей.

В обществе представлено две образовательных модели  – транслирующая и когнитивная, между которыми существует принципиальное различие. Первая  (транслирующая) объясняет, означивает, убеждает эмоционально. При этом не создается информационной  энергетики и потому нужны особые приемы занимательности, привлечение эмоций и т.п., иначе скучно. Вторая (когнитивная) - учит понимать: сообщает исходные данные и излагает способы выведения смысла, открытия из эмпирики данных. Здесь информационная энергетика возникает сама - на уровне самостоятельного выведения  смысла[40]. Сформировать образ науки в университетском образовании – значит представить, как данная наука добывает новое знание. Образовательная концепция, конструируемая для данной цели обучения, уже не есть традиционная транслирующая модель (по определению не способная различить известное и новое знание): востребована именно  «модель когнитивно-информационная, потому что она ориентирована на познание, а в познавательном процессе самое ценное – это обучение методу»[41]. 

Когнитивная теория имеет практическое значение  для научного сообщества и гуманитарного образования, раскрывая соотношение опыта,  науки и образования.  Когнитивистика меняет ситуацию в социуме и потому встречает неоднозначное отношение к открытию. Субъективно открытие (постижение смысла – системных связей универсума) проявляет себя  как энергетический подъем, информационная энергетика. Но со стороны социума, статус которого открытие меняет, отношение к нему - скорее негативное, поскольку трансформирует устойчивую картину мира. Однако открытие не может не происходить: оно является функцией постижения смысла, сопровождающегося вытеснением сложившейся идеи во внешний мир - фиксацией преобразованной идеи на материальном носителе. 

Смена парадигм  (переход от нарративизма к когнитивной науке) ставит научное сообщество перед вполне реальной дилеммой – занятие строгой  наукой (и тогда разработка методов критической проверки данных и установление критериев доказательности выводов) или искусством, т.е.  следование релятивистским установкам, размывающим научные методы и оперирующим псевдопонятиями, лишенными научного значения). Выбор на индивидуальном и коллективном уровне зависит от ряда внешних факторов, определяемых социологией науки, но в то же время диктуется осознанной нравственной позицией.

Социология науки изучает науку как социальный институт, исследует взаимоотношение науки как социального института с социальной структурой: виды сообществ, форм коммуникации, смена научных парадигм, социальные роли ученых, ценностные ориентации, механизмы признания, отношение к другим областям знания  - наука и общество, наука и образование, формы коммуникации. Наука есть социальный институт со своей системой ценностей, нормами поведения, мотивацией, карьерой и оценкой.   Функция науки – получение нового достоверного знания. Открытие обменивается на признание – фактор, определяющий престиж, статус и карьеру. Функционирование науки как социального института  регулируется  совокупностью  обязанностей и норм, ценностей, составляющих этос науки и образования. Решение проблемы соотношения науки и образования и выбора стратегии последнего  на современном этапе состоит в профессионализации научного сообщества как осознанном этическом выборе. Этот выбор представлен в концепции российской школы теоретического источниковедения, созданной О.М.Медушевской [42].

Когнитивная концепция дает дополнительные аргументы в пользу сохранения фундаментального гуманитарного университетского образования[43], основное преимущество которого (по сравнению с различными вариантами прагматического или прикладного образования) усматривается прежде всего в передаче молодым поколениям навыков самостоятельной оценки и критического анализа информации[44]. Она составляет основу такой образовательной модели, которая  должна стать доминирующей в современном обществе, поскольку указывает путь самостоятельного поиска подлинной информации.

 

* * *

 Когнитивно-информационная теория О.М.Медушевской  отвечает всем основным параметрам новой философской  парадигмы: позволяет ответить на вопросы, не разрешенные предшествующей теорией познания,  формулирует новые направления научных исследований, определяя приоритеты современной гносеологии, теории и методологии истории.  Когнитивная теория закладывает основы нового наукоучения – методологии доказательного гуманитарного познания (т.е. строгой и точной науки); формулирует логический алгоритм аналитики рационального и доказательного гуманитарного знания, включающего ряд основных стадий - от гипотезы к постижению и фиксации смысла и от него – к новой познавательной деятельности.

Современное состояние науки в рамках данной концепции может быть определено как смена парадигм – переход от традиционных нарративистских подходов к когнитивной науке. Данный подход, отказываясь от релятивистских описательных схем,   акцентирует такие параметры познавательного процесса как  метод, логика, когнитивная устремленность к смыслу. Уровень устремленности к смыслу через эмпирику – это уровень философский, к смыслу понятия  человек – философско-антропологический. На этом уровне возникает  когнитивная теория познания, система его методов, соответствующая модель образования, выражающие стремление индивида  самому обратиться  к эмпирике интеллектуальных продуктов, чтобы вывести логически непротиворечивое и достоверное знание  истории человечества.

На этой основе когнитивная теория определяет критерии разделения знания и опыта, науки и искусства; подлинной информации от мнимой, познавательной модели образования от транслирующей,  реализует превращение гуманитарного познания (прежде всего истории) в строгую и точную науку. Ее создание принципиально важно для определения стратегии научных исследований и этического (профессионального) выбора интеллигенции.  Мы исходим из научной перспективности этой теории при решении сложных вопросов методологии гуманитарного познания, но равным образом – компаративных подходов, моделирования, прогнозирования - построения значимых логически непротиворечивых концепций, основанных на доказательной  верификации гуманитарных  знаний.

 

Статья опубликована: Медушевский А.Н. Когнитивно-информационная теория как новая парадигма гуманитарного познания// Вопросы философии, 2009, № 10. С.70-92.

 

 

 

 

====================================================================================================

 

Об авторе: 

Андрей Николаевич Медушевский (род. 21 февраля 1960, Москва) — российский историк, социолог, политолог, правовед. Племянник известного историка О. М. Медушевской. Окончил МГИАИ (1982).

Кандидат исторических наук (1985; диссертация «Феодальные верхи и формирование бюрократии в России первой четверти XVIII в.: источниковедческое исследование»).

Доктор философских наук (1994; диссертация «Политическая философия русского конституционализма»). Профессор.

Профессиональные интересы: политическая социология, сравнительное конституционное право, история российской государственности, реформы государственного строя, история государства и права России.

До лета 2012 года — старший, затем ведущий научный сотрудник ИРИ РАН. В 2007—2012 годах — главный редактор журнала «Российская история».

С 1998 года — профессор кафедры (позднее — факультета) прикладной политологии ВШЭ. В разное время вёл учебные курсы «История социологии», «Основные направления современной теоретической социологии», «Философия и социология права», «Сравнительное конституционное право и политические институты», «История государства и права России». В настоящее время читает курсы «Социология права» и «Конституционное право и политические институты».

Член редколлегий журналов «Мир России», «Конституционное право: восточно-европейское обозрение», «Вестник Европы». Неоднократно выступал с научными докладами и лекциями в университетах Англии, Германии, Франции, Норвегии, Венгрии, Испании (приглашённый профессор университета Карла III в Мадриде), Италии, Израиля, Индии. В качестве аналитика и эксперта участвовал в программах по конституционным процессам и аграрным преобразованиям в России, странах Центральной и Восточной Европы.

Действительный член РАЕН, руководитель отделения «Человек в истории культуры» секции «Гуманитарные науки и творчество» РАЕН.