ПАМЯТНИК ТЕЛЕФОНУ-АВТОМАТУ
Опубликовано 2019-10-06 15:00
«И так захочешь теплоты,
Не полюбившейся когда-то,
Что переждать не сможешь ты
Трёх человек у автомата.
Вот как захочешь теплоты..»
Замечательные слова из песни Вероники Тушновой и Марка Минкова. Нынешним влюбленным не нужно ждать своей очереди у промерзшей будки с выбитыми стелами и вечно не работающим телефоном-автоматом. У нынешних есть сотовая связь разных качеств. Перед нынешними влюбленными нет искусственных преград. Но я бы поставил памятник тому телефону-автомату и той очереди из трех, обязательно из трех, человек. Молодые не поймут все величие этого монумента, как вряд ли понимают, почему Дон Кихот совершил столько подвигов во имя придуманной им самим избранницы сердца. Кстати, «рыцарь печального образа» вполне мог бы атаковать ту несчастную будку на семи ветрах, приняв ее за злого, равнодушного великана. Помню, что мне казался жизненно важным тот звонок. Я должен был позвонить немедленно и сказать ей ВСЕ. Мне казалось, что в тот день и в тот час решалась моя жизнь. Вот накручу диск с родным номером, – и я счастлив навеки. Но ближний автомат не работал, бегу под моросящим дождем к другому через два квартала, за ужасом оторванной трубки, бегу к третьему – очередь. Жду, переминаясь с ноги на ногу, и ненавижу каждого человека в той веренице людей под дождем. Мне кажется, что говорят они за скрипящей дверцей глупости, чепуху и слишком долго не покидают будку.
- Сволочи! – думаю я. – От дождя, небось, прячутся, а ты тут мучайся.
Подходит моя очередь. Сжимаю в кулаке теплую от чужой руки трубку и вдруг обнаруживаю, что в жалкой горстке моей мелочи нет нужных двух копеек. Высовываюсь из автомата, прошу помочь, стою с протянутой рукой. Умоляю прохожих составить двухкопеечное счастье моей жизни. Я готов отдать рубль за две копейки. Что там рубль – пол жизни. Старушка с ветхим зонтиком, вздохнув тяжко, подаёт мне «милостыню». Я и сейчас помню, как она выглядела. Помню дурацкую шляпку горшком, штопанную шерстяную кофту и разношенные боты. Я готов был поцеловать у той старушки руку, подавшую мне две копейки… Снимаю трубку, просовываю в щель своё сокровище, кручу диск. Вот сейчас, сейчас я скажу ей всё. Номер занят. Вредная, болтливая тетка живет в той коммунальной квартире, куда я звоню. Она постоянно «висит» на телефоне. Накручиваю диск еще раз и еще – занято. Я вынужден освободить автомат для следующего в очереди. Я жду, когда он решит свою проблему – и вдруг вижу ту, кому я звонил только что. Она идет мне навстречу.
- Привет! – говорю я.
- Кому звонишь? – спрашивает она.
- Да так, - говорю,- одному знакомому.
- Ну, звони, - разрешает она.
- Успею, - говорю я.
Потом я иду рядом с ней, не в силах сказать то, что намеревался сказать по телефону. Она направляется в магазин за хлебом и молоком. Мне не нужны продукты. Я жду ее у магазина и молча провожаю к дому в Манежном переулке.
- Я позвоню, - прощаясь, говорю я.
- Звони, - великодушно разрешает она.
Тот телефон-автомат на углу Кирочной и Маяковского на этот раз пуст. Проходя мимо, я пинаю ногой ни в чем не повинную будку, но потом, сменив гнев на милость, решаю подождать у автомата, когда она вернётся домой, откроет дверь, направится к своей комнате по коридору, а тут мой звонок. Она поднимет трубку и услышит все, что я ей должен сказать. Звоню, прижимая к уху холодную трубку. Все точно рассчитано.
- Слушаю, - говорит она.
Я молчу.
- Кто вам нужен? – сердится она.
Помедлив, я вешаю трубку на рычаг и стою, оцепенев, в будке до тех пор, пока в стекло не начинают стучать монетой…
Нет, я все-таки поставил бы памятник телефону-автомату, как одному из памятников нашей молодости, причем именно на том углу, на углу Кирочной и улицы Маяковского. Пусть нынешние "крутые ребята" смотрят и нам завидуют.
АВТОР ОБ АВТОРЕ:
Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек.
РЕДАКТОР ЖУРНАЛА НОВЫХ КОНЦЕПЦИЙ ОБ АВТОРЕ: помимо шутливо о себе сказанного Аркадий Львович Красильщиков является известным режисером и сценаристом, имеющим помимо прочих наград Гран При Московского Кинофестиваля.
Читайте также:
Мы в сердцах можем называть Россию как угодно - родиной-уродиной, мачехой, империей зла, но родной язык никак иначе не назовешь. Язык этот, как тяжкий якорь, приковывает нас к тому пространству, в котором мы родились
Юдофобия – форма духовного рабства. Человек становится невольником своей недоброй страсти, еле волоча ноги в кандалах фанатичной ненависти. Принято считать, что следы рабства в русском народе – следствие трех веков татаро-монгольского ига, крепостного права и десятилетий «строек коммунизма». Но в этот список можно смело внести злокачественную юдофобию. Рабство духа и антисемитизм – понятия неразрывные. Отсюда и вечное, несмотря на богатство недр и размеры государства, экономическое отставание, с беспомощной гонкой за техническим прогрессом соседей.
Мудрое и вдумчивое размышление об Иосифе Флавии
ОДНА СЛЕЗА рассказ Памяти моего отца.
Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. Войдите в систему используя свою учетную запись на сайте: |
||