Зачем Петр Великий сделал крестным отцом своей жены своего сына

Напомним факты.

При крещении в православие, произошедшем в 1707 году, Марте Скавронской (ставшей фавориткой Петра в 1703 году, после того, как царь отобрал ее у своего фаворита Меншикова, в свою очередь отобравшего красавицу у фельдмаршала Шереметьева, сделавшего ее любовницей при взятии ведомыми им русскими Мариенбурга в августе 1702ого) была дана фамилия Михайлова (именно так себя нарекал царь во время путешествий: Петр Михайлов , когда хотел сохранить инкогнито), православное имя Екатерина и отчество Алексеевна. По крестному отцу. Которым Петр назначил своего сына, царевича Алексея. С которым – напомним – православная церковь связывала надежды на восстановление своего влияния после реформ Петра, подчинившего церковь светской власти. Главой которой, само собой разумеется, был царь. Самодержец Всероссийский Петр Алексеевич Романов.

Таким образом, Екатерина Алексеевна стала мачехой своего крестного отца. Внучка самой себе – по смешенному Божьему и человеческому счету. Он же бессмерный и смертный, земной&небесный. А отчество Алексеевна было дано новообращёной в православие из лютеранства возлюбленной Государя по её сводному сыну.

Повторим чтобы закрепить в сознании невозможное: ОТЧЕСТВО ГОСУДАРЫНИ ВСЕЯ РУСИ АЛЕКСЕЕВНА ОНА ПОЛУЧИЛА ПО ИМЕНИ СВОЕГО СВОДНОГО СЫНА, СТАВШЕГО ПО ВОЛЕ ГОСУДАРЯ ВСЕЯ РУСИ, СТАВШЕГО  МУЖЕМ, КРЕСТНЫМ ОТЦОМ ЖЕНЫ. 

Одновременно с этим царевич Алексей, наследник престола Государства Российского, стал сам себе внуком и сам себе дедушкой. По повелению Батюшки-царя, он же и биологический батюшка, Пётр Великий.

Крестный отец будущей императрицы Екатерины Алексеевны царевич Алексей родившийся в1690 году, был моложе своей крестной дочери – она же и мать – на шесть лет.

В Ноябре 1707 года, сразу после обращения Марты Скавронской в Екатерину Алексеевну,  царь и новообращенная в православие невеста были тайно обвенчаны в петербургской Троицкой Церкви, а четыре года спустя во второй раз повенчаны, на этот раз помпезно и с присвоением титула царицы жене.  

В феврале 1708 года, за три года ДО обряда венчания, Екатерина Алексеевна, тогда не Романова а Михайлова, родила дочку Анну (ставшую герцогиней Голдшинской и матерью Петра Третьего, убитого супругой Екатериной) а в декабре следующего 1709 года Елизавету (впоследствии самодержицу всепроссийскую). Императрица Елизавета Петровна, дочка императрицы Екатерины Алексеевны, была по крови кузиной сына Петра Великого царевича Алексея – и одновременно внучкой царевича Алексея во Христе.  То же касается старшей дочери царя Петра Алексеевича Анны. Сыну которой Петру Третьему царевич Алексей, убитый к моменту рождения племянника, по мирскому счету приходился дядей, в то время как по божественному прадедушкой.

Вспоминается юмористический рассказ Марка Твена КАК Я СТАЛ САМ СЕБЕ ДЕДУШКОЙ. Который любитель шуток царь Петр Алексеевич в остроумии, осуществленом в реальности, да так, чтобы вся страна знала и обсуждала, оставил далеко позади!

Тому, что после этого фарсового обряда возведения на престол праматери всех будущих Государей, и множества других дел, с точки зрения ортодоксии сомнительных, в народе пошёл слух о Царе-Антихристе, не приходится удивляться.

Возникает закономерный вопрос: зачем Петр Великий превратил обряд перехода любовницы из лютеранство в православие в шутовство? Ведь это не какая-нибудь безделица, а священный обряд! Совершенный не при какой-нибудь заурядной перемене религии в связи с какой-нибудь простонародной свадьбой в заштатной церкви, а возведение в сан Государыни всея Великия Малыя и Белыя России,  Московской,  Киевской,  Владимерской,  Новгородской земель, государыни Иверския земли, Грузинских царей и Кабардинские земли, Черкасских и Горских князей и иных многих государств (полный титул Петра, а стало быть и его супруги, который она унаследовала в полной мере после кончины мужа, состоял из более чем тридцати наименований).  И вдруг искрометное демонстративно кощунственное скоморошество! 

Петр Первый не был слишком религиозен. Уничтожив патриаршество, он учредил Синод, подчинив духовенство светской власти. Которую возглавлял сам. Структура, несколько напоминавшая англиканскую церковь, главой которой являются короли Объединенного Королевства. Которые, кстати сказать, в Англии были королем протестантов, а в Шотландии – королями католиков. И продолжают по сей день являться таковыми: королями подданных, исповедующих соперничающие религии, в Одном Августейшем Лице. Приказав сделать крестным отцом невесты своего сына, который был моложе своей крестной дочери на шесть лет, Петр Великий явственно пародировал доктрину христианства о Троице и царствии Отца и Сына, существующих в одном и том же лице. Сын царя, считавшийся наместником на Земле Бога (а придворными и простолюдинами Самим Богом!) становился одновременно и отцом, и сыном в одном лице, а также (само собой разумеется) в одном теле. Третьей частью троицы – Святым Духом - при крещении Марты Скавронской по православому обряду являлся сам Царь. Единый с своим сыном (которому как в этот момент, казалось, суждено стать следующим земным Богом России)  который в момент крещения жены царя, становившейся с ним (согласно учению Церкви) одной плотью как супруга царя, становился отцом её, а стало быть и отцом своего биологического отца. Царь оставался единым, в то время, как его сын и крестный отец жены как бы раздвоился, превратившись в отца и сына в одно и то же самое время.  Фантасмагория, от которой кружится голова. Сказанное – поскольку было сделано не чтобы скрыть, а чтоб было у всех на виду -  без сомнения широко обсуждалось. Возможно даже на ассамблеях Петра, на которых дозволялись и не такие кощунства, сопровождавшиеся хохотом и весельем.

Такой вот, говоря современным нам языком, хеппининг. С которого после смерти Петра Алексеевича началась новая эпоха Российской Жизни.  Екатерина Алексеевна Скавронская-Глюк-Михайлова-Романова, крестным отцом которой являлся ее биологический пасынок, стала праматерью всех императоров Всероссийских с Елизаветы до Николая Второго. Родословная которых началась с шутовского обряда, являвшегося священным и одновременно пародией на Священный, в котором сын жениха являлся его отцом. Фантасмагория, о которой серьезно говорить невозможно.