Из воспоминаний Наума Коржавина http://www.bulvar.com.ua/arch/2013/19/518b8ea7cfc9b/: «Фашисты уничтожили двух моих дядей и двух теток, но перед тем, как их убили, над ними еще наш дворник Митрофан Кудрицкий очень здорово поиздевался (видимо, был садистом — ничего другого в голову мне не приходит)… Не дворник их убил, но он так измывался над ними, что, по-моему, смерть в Бабьем Яру была для них освобождением.Он собирался вовсе не мстить, а только мучительством невинных сладострастно, садистски «отводить душу» или «срывать зло», и от немцев ждал безнаказанности в реализации этой своей потребности — ничего больше. Срывал он свое зло страшно. Всем оставшимся евреям нашего дома пришлось от Кудрицкого солоно, но точно известно мне только то, что вытворял он в нашей квартире, — об этом и буду говорить. Ежедневно, ежеутренне являлся он в нашу квартиру, как злой рок, как знак возобновления мук, с единственной целью — надругаться. Он издевался над этими стариками многообразно и изобретательно, избивал их, руками заставлял чистить дворовую уборную и делать многое другое, всегда унизительное, часто непосильное, и за недостаточно хорошее исполнение наказывал. Он был господином их каждой минуты, и ему нравилось таковым быть. Главная его корысть была не материальной, а духовной — то, что он делал, было не спорадическим хулиганством или грабежом, а перманентным садизмом. Кудрицкий наводил на весь дом страх и трепет — в том и состоял его звездный час, и хотя боялись его и потому, что за его спиной стояла вся мощь вермахта, СС и гестапо, в данном случае он их использовал, а не они его. Немцы вошли в Киев 19 сентября, расстрелы в Бабьем Яру начались 29-го, и все эти 10 дней родные мои жили под властью не столько Гитлера, сколько Кудрицкого. У Гитлера были еще другие заботы — у Кудрицкого, видимо, только эта. Он устроил им персональный Освенцим на дому, и ему было не лень следить за его «распорядком» — чтобы не забывались, и хотя погибли мои родные не от его руки, измывательства его были таковы, что, вполне возможно, эту гибель они восприняли как освобождение, — от него. То, что он им устраивал перед смертью, было, по-моему, страшнее, чем сама смерть».
И другое воспоминание: Лев Разумовский ДЕТИ БЛОКАДЫ http://berkovich-zametki.com/2013/Starina/Nomer2/LRazumovsky1.php. :
«На четвертом этаже, над нами жил Михаил Грюнбаум с женой и взрослой дочерью. Люська, дочь Грюнбаума, которую мы мальчишки дружно ненавидели за ее презрение к нам и унаследованную от отца надменность. Мальчишки звали Люську и ее мать “немками”.»
«Вечер. Мама зажигает найденный где-то в комоде огарок свечи. Как здорово она светит! Ярко и без копоти. На вечер хватит, а дальше снова коптилка. Звонок в дверь. Мы с мамой идем открывать. На пороге согбенный, в каком-то рванье, незнакомый старик.
— Вам кого? — спрашивает мама.
— Татьяна Максимовна! Вы меня не узнаете? Грюнбаум…
Старик, покачиваясь делает пару шагов в переднюю. Я приношу свечку.
— Грюнбаум? Михаил Захарович?
— Да, это я… Узнали? Я сам себя не узнаю…
Я стою, не двигаясь. Этот скрюченный старик, в рваной женской кофте, с темными пятнами на щеках, с кровью запекшейся на лысине, из которых торчат клоки седых волос, с вытаращенными безумными глазами, — это наш верхний сосед, высокий дородный, всегда богато одетый, всегда надменный Грюнбаум…. Верится и не верится
— Татьяна Максимовна! Ради бога! Кусок хлеба… Три дня ничего не ел…
Мама в растерянности.
— Михаил Захарович, проходите, сядьте. Я вам кипятку налью… Но хлеба у нас нет… Мы же все на карточках, так же, как и Вы…
— Татьяна Максимовна! Может тарелочку супа? Небольшую… Может корка, какая?..
— Нет у нас ничего, Михаил Захарович. Мы тоже голодаем… Вы же получаете хлеб по карточкам. Почему же вы три дня не ели?
— Все отобрали… Все карточки… Весь хлеб… Все… Мне не дают ни куска три дня…
— Кто отобрал? — спрашивает мама в ужасе. — Как это случилось? Почему Вы отдали?
Старик вскидывает опущенную голову. Рыдания душат его речь. Слезы обильно текут по лицу.
Жена… Люська… Я ослаб… Сам за хлебом не хожу… Три дня не дают ни куска… Бьют меня, бьют каждый день… Что б ты сдох скорей… Они ушли сейчас… Я спустился к вам. Больше не к кому… Татьяна Максимовна, голубушка…
Дверь захлопывается. Я стою потрясенный… Мама, бессильно опустив руки, не стесняясь меня, плачет…»
и далее: «Вбегает Фанька. Она всегда в курсе всех событий, этакое домашнее радио. Выглядит неплохо. Ее муж — офицер, всю блокаду воевал где-то под Ленинградом, постоянно подкидывал ей свой паек.
— Вы слышали, что сказала Люська Грюнбаум во дворе? — спрашивает она, стоя на пороге. — Она сказала, что если немцы возьмут Ленинград, она первая покажет все еврейские квартиры! Как вам это нравится?
— Люська? Вот сволочь! Так это правду говорили мальчишки, что Грюнбаумы — немцы?
— Сам Грюнбаум был такой же немец, как и мы с вами, — объясняет всезнающая Фанька. — А жена его — немка. А Люська — невесть кто…
— Невесть кто? Сволочь она! Побить бы ей стекла, врезать бы по толстой морде…
Я вскакиваю, делаю два быстрых шага, и мои пыл и возмущение сразу же гаснут. С такими ногами и нынешними силами не докинуть камня даже до второго этажа, а уж до четвертого...»
Эти свидетельства, казалось бы мало связанные друг с другом, говорят о многом. Освенцим и Бабий Яр энтузиасты из юдофобов устраивали и до Освенцима, и до бабьева Яра. Индивидуальный освенцим для всех, над кем фашисты самим своим появлением позволили издеваться. Такой жестокий, что (по свидетельсву Наума Каржавина) расстрел в Бабьем Яре для евреев Киева, над которым издевались и без фашистов (в данном случае дворник) был ИЗБАВЛЕНИЕМ!!! Так же, как наступившая вскоре голодная смерть в Блокадном Городе Ленина, была избавлением по сравненью с унижениями и побоями дочерью и женой.
И второе. Были люди, которые в блокадном Ленинграде ЖДАЛИ фашистов. С одной единственной целью: показать квартиры евреев, чтобы предать их на поругание. О неизбежности которого при Гитлеровском режиме, стало быть зимой 41года знали.
Как много эти цитаты о человечестве говорят.!Хоть фильм ставь, хоть повесть пиши!
И главное. Представьте себе, власть в той или иной стране переменится. Будет наподобие младотурков (зверски убивших более миллиона армян, а также немало греков). Или национал-социализма Гитлера. Или тех исламистов, которые обещают, если Израиль взят будет, никого или почти никого в живых не останется: а Россия будет для них сильно отлична, переменись на фундаменталистскую власть? Или приди власть, похожая на фашистскую, в какой либо из бывших Союзных Республик, в которых русские – этническое меньшинство. Или подобная большевистской, в самом начале которой, за двадцать лет до Большого террора, «революциоенные солдаты, рабочие и крестьяне» в Петрограде конца 1917ого-начала 1918ого интеллигентов, буржуев, аристократов выкидывали из окон наравне с мебелью! Что будет в таком вот случае? Даже без участия выродков новой власти. Даже с их молчаливого дозволения – или в их ожиданье «всего лишь».
Освенцим в каждой квартире, доме, дворе. В сравненье с которым расстрел в Бабьем Яре и газовая камера (с “мгновенной смертью” сравнительно с многонедельными муками не очень мучительная (!) ) – избавление!!!!!!! ……