Смена кремлевского караула. Как Путин стал наследником Ельцина

Радио Свобода продолжает цикл "Развилки" – серию публикаций о переломных моментах российской истории, когда она могла пойти совсем другим путем. Какими были исторические альтернативы и почему они остались нереализованными?

https://www.svoboda.org/a/smena-kremlevskogo-karaula-kak-putin-stal-naslednikom-eljtsina/32997952.html

Первая часть цикла: "затейка верховников" (1730) – здесь.

Вторая часть: мятеж декабристов (1825) – здесь.

Третья часть: убийство Александра II (1881) – здесь.

Четвертая часть: революция 1905 года – здесь.

Пятая часть: революции 1917 года – здесь.

Шестая часть: Гражданская война – здесь.

Седьмая часть: антибольшевистские восстания начала 1920-х – здесь.

Восьмая часть: "завещание Ленина" и борьба в большевистских верхах в 1920-е годы – здесь.

Девятая часть: хрущевская "оттепель" (1956–1964) и альтернативы ей – здесь.

Десятая часть: правление Андропова (1983) и его дилеммы – здесь.

Одиннадцатая часть: президентские выборы 1996 года – здесь.

Цепью вполне закономерных случайностей можно назвать события, которые привели к досрочному уходу с поста президента России Бориса Ельцина и приходу к власти Владимира Путина.

Как Лебедя заставили "улететь"

Выборы президента России в 1996 году были конкурентными, но назвать их честными трудно: они привели к переизбранию Бориса Ельцина, имевшего за собой огромное преимущество в медийном и административном ресурсе. Пресса, бизнес и часть госаппарата обеспечили его победу над коммунистом Геннадием Зюгановым. Сам кандидат на второй президентский срок ради сохранения власти пожертвовал своим здоровьем. В конце июля с Ельциным случился очередной, то ли пятый, то ли шестой инфаркт. Состояние здоровья президента ухудшалось. 9 августа 1996 года на своей инаугурации он смог выступать меньше минуты, а сама церемония продолжалась чуть более получаса.

Недолго просуществовал и объявленный перед первым туром голосования Ельциным мир в Чечне. В августе 1996 года там вновь продолжились военные действия. С 6 августа в Грозный вошло до трех тысяч чеченских ополченцев, которые блокировали занятые российскими вооруженными силами военные объекты, здания Дома правительства, ФСБ и МВД. До 22 августа в Грозном шли тяжелые бои, во время которых погибли около 500 российских военных и до двух тысяч мирных жителей, были подбиты 3 вертолета и потеряно около 80 единиц бронетехники.

В результате боев часть российских сил оказалась в окружении. В свою очередь город был также взят в кольцо, поскольку командующий российскими войсками Константин Пуликовский подтянул к Грозному дополнительные силы, увеличив их до 12 тысяч человек. Генерал Пуликовский предъявил противнику ультиматум, угрожая тяжелой артиллерией и ковровыми бомбардировками города. Но боевые действия были прекращены с приездом секретаря Совета безопасности РФ Александра Лебедя, который посчитал неприемлемыми возможные тяжелые потери и гибель мирного населения. Якобы Лебедь убедил генералов в том, что он возглавит страну после тяжело больного Ельцина. Мол, сейчас Лебедь заключит "Брестский мир", а уж потом, восстановив мощь вооруженных сил России, при первой возможности вернет контроль над Чечней.

31 августа Александр Лебедь подписал с командовавшим силами Чечни Асланом Масхадовым в Хасавюрте документ "Принципы определения основ взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой" и соглашение "О неотложных мерах по прекращению огня и боевых действий в Грозном и на территории Чеченской Республики". Де-факто была признана на время самостоятельность Чечни. Вопрос о ее юридическом статусе был отложен на пять лет, до 31 декабря 2001 года. Хасавюртовский мир прекращал кровопролитие и был в целом позитивно воспринят населением России. В то же время он подорвал позиции Александра Лебедя в армии, позволив части военных, генералам Трошеву, Шаманову, Пуликовскому вести кампанию дискредитации Лебедя, обвиняя его в предательстве, "ударе в спину", в том, что из-за его миротворческих усилий у них была "украдена победа". Договоренности Лебедя и Масхадова были похоронены событиями второй чеченской войны в 1999 году.

Состояние здоровья победителя выборов не было секретом для элиты. Начались утечки информации о том, что президенту предстоит тяжелая операция. Аортокоронарное шунтирование Борису Ельцину сделал хирург Ринат Акчурин под контролем группы американских коллег. Перед началом операции Борис Ельцин временно передал президентские полномочия Виктору Черномырдину. Тот исполнял в соответствии с указом Ельцина обязанности президента РФ с 7.00 5 ноября 1996 года до 6.00 6 ноября 1996 года. Как только Ельцин пришел в себя после наркоза, он немедленно подписал документ, возвращающий ему президентскую власть и "ядерный чемоданчик".

Выборы принесли перемены в верхах власти. Первым вице-премьером, замом Черномырдина стал олигарх Владимир Потанин, озабоченный не столько экономическими реформами, сколько расчетами с коллегами по бизнесу по итогам выборов. Ключевой пост главы Администрации президента не принял Игорь Малашенко, на него был назначен Анатолий Чубайс, пополнивший власть известными ему чиновниками.

В Москву во власть двинулись и бывшие сотрудники петербургской мэрии из команды Анатолия Собчака, проигравшего губернаторские выборы. Среди них был и бывший вице-мэр Владимир Путин. Сначала опередивший его с переездом в Москву бывший главный финансист питерской мэрии Алексей Кудрин рекомендовал Путина Павлу Бородину в управление делами, где ему было поручено вести учет зарубежной собственности России. Со своими обязанностями он вполне справлялся. Затем с подачи все того же Кудрина в марте 1997 года Анатолий Чубайс выдвинул Путина на должность главы контрольного управления Администрации президента. Так проигранная Путиным избирательная кампания Собчака, которой он неудачно руководил, оказалась для него и ряда его питерских коллег выигрышной. Но до главной победы им было далеко.

Зато брутальный Александр Лебедь недолго играл роль возможного преемника президента Ельцина, заняв важный пост внутри власти. Генерал не получил того, что ему сулили за помощь во время выборов. Лебедю обещали, что президент утвердит новое положение о Совете безопасности, в соответствии с которым секретарь СБ получит ранг первого вице-премьера, станет курировать МВД и Минобороны. У Лебедя тут же возник конфликт и с главой администрации Анатолием Чубайсом, и с министром внутренних дел Анатолием Куликовым, который обвинил секретаря Совбеза в подготовке государственного переворота. Конкурента видел в нем и премьер Виктор Черномырдин.

Повод для конфликта дал проект создания 50-тысячного "Российского легиона", подчиненного Совбезу. Александр Лебедь видел его как ядро новой контрактной профессиональной армии, его оппоненты – как ударный отряд переворота. Раздражение могли вызвать и обещания Лебедя начать борьбу с коррупцией в верхах. Также генерал обвинял чиновников в попытках править от имени больного Ельцина. Не могли не насторожить Кремль и контакты Лебедя с опальным начальником охраны президента Александром Коржаковым. На пресс-конференции 16 октября Куликов говорил уже о "неуёмном, маниакальном стремлении Лебедя к власти". Телевидение по сигналу из Кремля дружно ударило по Лебедю.

Валентин Юмашев в интервью YeltsinMedia давал такое объяснение: "Просто Лебедь – такая фигура, которая совершенно не могла существовать во власти. У него мгновенно возник тяжелый конфликт с вице-премьером Куликовым. И Куликов с Черномырдиным, по сути, поставили ультиматум президенту: либо Лебедь, либо они. Это к Ельцину вообще никакого отношения не имеет. Борис Николаевич выбрал тех людей, с которыми он больше времени проработал, сложные времена вместе с ними прошел и которым доверял. Лебедь мог бы прийти к Борису Николаевичу и сказать: давайте я поумерю свой пыл, я помирюсь с Черномырдиным и Куликовым, оставьте меня секретарем Совета безопасности. Лебедь ничего этого не стал делать, а с большим удовольствием сразу провел пресс-конференцию. Он считал себя следующим президентом".

Именно за претензии на власть, которые Лебедь не скрывал, его и убрали. 17 октября 1996 года Александр Лебедь был освобожден от должности секретаря Совета безопасности президентским указом в режиме молниеносной спецоперации. Так неуправляемого генерала выдавили на периферию большой политики, вынудив ради заметного места пойти на выборы и выиграть пост главы Красноярского края. Вернуться из сложной сибирской политики в федеральную Лебедю уже не удалось, в 2002 году он погиб в авиакатастрофе. Один из альтернативных вариантов развития российской политической системы был снят с повестки дня.

Олигархи и правительство

Из значимых политических реформ второго срока Бориса Ельцина можно отметить введение повсеместных прямых губернаторских выборов, которые в 1992–96 годах проводились лишь в отдельных субъектах федерации. Видимо, это можно рассматривать как существенную уступку Ельцина региональным элитам – плату за поддержку по итогам президентских выборов. Была в этом и экономическая логика: заметно выросло число самостоятельных субъектов, которые не были дотационными и могли выполнять свои полномочия за счет собственных налоговых поступлений. Выборы оживили политическую жизнь провинции, хотя и дали КПРФ возможность частичного реванша. Коммунисты провели идейно близких политиков на посты губернаторов более чем в 30 регионах России и усилили влияние в Совете Федерации.

Падение мировых цен на нефть и отсутствие внятной экономической политики у правительства Черномырдина – Потанина к тому времени, когда начался кризис в Юго-Восточной Азии, постепенно привели к экономическому кризису и в России. Правительство было предельно разобщено, имея десяток вице-премьеров. Все силы уходили на латание текущих прорывов, средств на выплаты повышенных в период выборов пенсий и зарплат явно не хватало, кредиты от МВФ получить не удавалось.

При стабильном курсе рубля дефицит бюджета власти закрывали с помощью выпуска государственных казначейских облигаций (ГКО) почти что по принципу финансовой пирамиды. Шло резкое наращивание государственного долга России. Объем размещения ГКО вырос со 160 млрд рублей в 1995 году до 502 млрд в 1997-м. Уже к концу 1997 года доходов от размещения новых ГКО с трудом хватало на выплаты по старым обязательствам. Возможно, ошибкой правительства Черномырдина была макроэкономическая политика "валютного коридора", проводившаяся в 1995–98 годах. Курс поддерживался интервенциями Центробанка. Денежная политика была направлена на сдерживание инфляции. При наличии завышенного курса рубля постоянно шла сильная спекулятивная атака на российскую валюту. О рисках такой политики, открывающей возможность банкротства страны, публично не раз предупреждал бывший помощник премьера экономист Андрей Илларионов. Эту проблему также обсуждали на закрытых совещаниях у Анатолия Чубайса, но менять курс не стали.

В 1997 году Борис Ельцин провел реорганизацию кабинета министров. Владимир Потанин вернулся в свой разрастающийся бизнес. В преддверии кризиса Анатолий Чубайс занял с марта 1997 года пост первого вице-премьера и министра финансов. Кремлевскую администрацию возглавил Валентин Юмашев. Власти надеялись стабилизировать ситуацию с помощью кредита МВФ, но, по всей видимости, даже поступи транш вовремя, предотвратить бюджетный кризис было уже почти что невозможно.

Стать вторым первым вице-премьером дочь президента Татьяна Дьяченко уговорила популярного нижегородского губернатора Бориса Немцова. Появление Немцова в правительстве было "сильным" ходом. За полгода высокий рейтинг активного и толкового губернатора, которому давно симпатизировал и покровительствовал Ельцин, был уничтожен напрочь. Битва олигархов за"Связьинвест" и борьба Немцова за честную приватизацию этого акционерного общества привели к тому, что он оказался под пиар-ударом подконтрольного олигархам телевидения. И любая мелочь, любая инициатива первого вице-премьера критиковалась и раздувалась до невероятных размеров. Ругали за проект пересадить чиновников на отечественные автомобили, за перезахоронение останков царской семьи. Особенно досталось ему за то, что он нарушил протокол, срочно заменяя главу правительства, не успел переодеться и поехал в белых летних штанах в аэропорт встречать президента Азербайджана Гейдара Алиева.

Одним из действительно важных дел Бориса Немцова, как он считал, была ликвидация трастового договора государства с главой концерна "Газпром" Ремом Вяхиревым. Согласно пункту 8 договора Вяхирев получал право "на вознаграждение в виде безотзывного опциона на приобретение в течение года по номинальной стоимости" 30% акций "Газпрома". Таким образом, пишет Немцов, "Вяхирев в 1997 году мог приобрести 30% акций концерна за 71 млн рублей (по курсу того времени 12 млн долларов). При этом, утверждает Немцов, капитализация "Газпрома" в 1997 году равнялась 30 млрд долларов, то есть 30-процентный пакет акций реально стоил в долларах 9 млрд". С помощью Ельцина Немцов сохранил контроль за концерном в руках государства. Отмел он и попытку Бориса Березовского возглавить совет директоров компании, что считал своим достижением, хотя лучшим результатом была бы продажа акций "Газпрома" на свободном рынке.

"Вяхирев с Черномырдиным бились за право выкупа до последнего, — утверждает Немцов. — Но все решила резолюция Ельцина на договоре, которую я получил". В ней он написал: "Это грабеж России!" Немцов был уверен, что история с "Газпромом" стоила ему должности министра энергетики.

Приватизация "Связьинвеста" была открытой борьбой олигархических ресурсов. С одной стороны, в аукционе участвовала компания МОСТ Владимира Гусинского, который объединил в своей заявке "Альфа-Групп", испанскую телефонную компанию Telefonica SA, инвестиционный банк Credit Suisse First Boston и ряд частных инвесторов. А с другой стороны, за концерн боролся консорциум в составе "ОНЭКСИМ-банка" Владимира Потанина вместе с "Ренессанс-Капиталом" во главе с Борисом Йорданом, Deutsche Bank, Morgan Stanley и фондом Джорджа Сороса Quantum. Вторая группа и выиграла аукцион, заплатив на 165 миллионов долларов больше: 1,875 миллиарда против 1,710 миллиарда.

До конкурса властям предлагалось пойти на сделку: сначала Гусинский купит "Связьинвест", потом Потанин приобретет энергетику – РАО "ЕЭС России". Анатолий Чубайс отказался: мол, проведем первый по всем параметрам честный аукцион. Глава администрации Валентин Юмашев хотел продажи "Связьинвеста" Гусинскому, а потом уже изменить правила игры. Сейчас же к этому не готовы, правительство не выстоит, если пойдет на конфликт. Тем не менее конкурс был все же проведен. Проигравшие считали, что Потанин их обманул: должен был уступить, а сам дал больше согласованного с Гусинским. Это вызвало небывалую схватку групп влияния, которая во многом предопределила будущее России.

Как отмечала политолог Лилия Шевцова в книге "Режим Бориса Ельцина", шла борьба нескольких групп, претендовавших на лидерство в стране в новых условиях: между первыми вице-премьерами, с которыми блокировался Владимир Потанин, и группой Березовского – Гусинского. "Последние явно сблизились с Черномырдиным, который вряд ли спокойно относился к слишком амбициозному поведению молодых членов своего правительства, – писала она. – Впрочем, и без "Связьинвеста" фрагментация российского правящего класса была неизбежна. Ее вызвали несколько факторов: новый этап приватизации, подготовка к будущим президентским выборам и поиск кандидатов на президентский пост, новый виток борьбы за влияние на Ельцина, различное понимание иерархии задач, стоявших перед Россией. Разумеется, сам факт фрагментации правящего класса свидетельствовал и о том, что его позициям в этот момент ничто не угрожало. Жесткость клановой борьбы в этот период была во многом связана со стремлением отдельных группировок обеспечить себе более выигрышные позиции в случае ухода Ельцина. … Начавшаяся борьба получила отражение в резкой полемике печатных изданий, контролируемых разными кланами".

Попытка договориться о разделе приобретенного Потаниным не удалась. Разразилась крупнейшая в 90-е годы медиавойна, так называемое "дело писателей". Начал ее журналист Александр Минкин, разоблачавший чиновников во главе с Чубайсом и Кохом, которые получали высокие гонорары от западных издателей за свои книги о приватизации. 5 ноября вице-премьеры Чубайс и Немцов добились от президента увольнения Бориса Березовского с поста заместителя секретаря Совета безопасности. После этого началось дело о книге о российской приватизации, за которую Анатолий Чубайс, Петр Мостовой, Максим Бойко, Александр Казаков, Альфред Кох должны были получить по 90 тысяч долларов, правда, с передачей части гонорара в некий Фонд поддержки реформ. 20 ноября Чубайс с Немцовым потеряли должности министров финансов и ТЭК, но сохранили посты вице-премьеров. Истерическая кампания взаимных разоблачений раскачивала лодку власти, попавшую в экономический шторм мирового кризиса. Конфронтация привела к тому, что пострадали все участники "дела "Связьинвеста", ударила она и по репутации Бориса Ельцина, который начал искать себе смену.

Под ударом дефолта

В ноябре 1997 года продвинувшийся по служебной лестнице до поста заместителя главы Администрации президента Владимир Путин провел рискованную операцию, о которой сообщил своему начальнику Валентину Юмашеву. Анатолий Собчак попал под следствие как свидетель по делу о коррупции, но реален был арест. 3 октября его доставили в прокуратуру на допрос. Но бывший мэр Петербурга попал оттуда на лечение в больницу. Его туда привезли прямо с допроса в связи с подозрением на инфаркт. Диагноз поставил знакомый кардиолог Юрий Шевченко.

Из госпиталя Путину удалось организовать незаметный выезд Собчака в аэропорт. Санитарный самолет заказал и оплатил приятель Путина бизнесмен Геннадий Тимченко. Машина скорой помощи доставила Собчака и его супругу Людмилу Нарусову в Пулково. Выезд закрыт не был. 7 ноября 1997 года Анатолий Собчак вылетел в Париж, как бы на лечение в американский госпиталь. Бывший начальник Путина находился во французской столице до 1999 года, до момента, когда его дело было закрыто за отсутствием состава преступления.

Эта история лояльности Путина своему бывшему шефу очень понравилась Борису Ельцину, в мемуарах сообщившему о "чувстве глубокого уважения и благодарности" к Путину за этот поступок, и способствовала его карьере. Можно догадаться, что дело было не в какой-то особой любви Путина к Собчаку, а в нежелании бывшего первого вице-мэра, чтобы его начальник давал показания и о его деятельности в Петербурге. Союзников в прекращении дела Собчака у него было немало.

В марте 1998 года Борис Ельцин назначил на пост главы правительства вместо Виктора Черномырдина 35-летнего Сергея Кириенко, до этого занимавшего пост министра топлива и энергетики, в прошлом – банкира и комсомольского работника из Нижнего Новгорода. Очевидно, что расчет был на то, что новый кабинет министров как-то жесткими мерами преодолеет кризис, после чего его вновь заменит новое правительство Виктора Черномырдина. Государственная дума дважды (10 и 17 апреля 1998 года) не утверждала Кириенко на посту председателя правительства. Только 24 апреля, после третьего голосования по его кандидатуре, Кириенко 251 голосом (при минимуме 226) был утвержден. Левое большинство не рискнуло пойти на назначение досрочных выборов: после третьего отказа президент имел право распустить Думу.

После неудачных для Кремля выборов мэра Нижнего Новгорода (там победил кандидат с богатым уголовным прошлым Андрей Климентьев) ушла в отставку ответственная за регионы в Администрации президента Виктория Митина. Тогда на Старой площади появилась вакансия курирующего региональную политику первого зама главы АП. В мае 1998 года Владимир Путин поднялся еще на ступень вверх по лестнице власти, продвинутый на новый важный пост новым главой администрации Валентином Юмашевым. Но и там он не задержался. Очень быстро летом 1998 года Владимир Путин с позиции зама главы администрации президента, отвечавшего за регионы, был назначен Ельциным на пост главы ФСБ. Сделано это было по просьбе Сергея Кириенко. Главной задачей Путина было добиться прекращения акций протеста шахтеров, пытавшихся блокировать железные дороги. Больших успехов за ним в этом деле замечено не было.

Новый премьер в июле 1998 года предложил Госдуме проект сокращения государственных расходов. Дума отклонила антикризисную программу Кириенко, не предложив никакой разумной альтернативы. Это решение вместе с задержкой выдачи кредитов МВФ не могло не углублять кризис. К августу 1998 года власти утратили все доступные им ресурсы для финансирования государственного долга и удержания курса рубля. В пятницу, 14 августа, 1998 года Борис Ельцин заявил: "Девальвации не будет. Это я заявляю твердо и четко. И не просто это я придумываю или фантазирую или я не хотел бы, это все просчитано. Это каждые сутки проводится работа и контроль…" Видимо, Ельцин не осознавал сути происходящего.

Уже 17 августа Россия по решению правительства объявила технический дефолт по основным видам ГКО. Одновременно было объявлено об отказе от удержания стабильного курса рубля по отношению к доллару, до того искусственно поддерживавшегося (в сторону завышения) существенными интервенциями Центробанка России. Курс рубля менее чем за полгода снизился в 3,2–3,5 раза. Девальвация и дефолт привели к банкротству многих банков и экономических структур, особенно малого бизнеса. Резко упало доверие инвесторов и населения к национальной валюте, банкам и политике государства в целом. Шок был налицо. В то же время возросла эффективность сырьевого экспорта.

Вскоре после дефолта ушли в отставку премьер-министр Сергей Кириенко, глава Центробанка РФ Сергей Дубинин и первый вице-премьер Борис Немцов. Августовский кризис 1998 года окончательно обнулил доселе еще остававшиеся шансы Немцова стать преемником Ельцина.

C 24 августа 1998 года невозмутимый Виктор Черномырдин повторно исполнял обязанности председателя правительства. Ельцин наконец увидел в нем своего преемника и даже думал высказаться о нем как о кандидате в президенты на следующий срок, но Черномырдин дважды не был утвержден Государственной думой. После этого он возглавлял неудавшееся как "партия власти" движение "Наш дом – Россия" и был спецпредставителем президента по Балканам. Держался он как бы в запасе.

Думское большинство провалило кандидата Кремля, рассчитывая провести в премьеры Юрия Лужкова, который устраивал КПРФ. Этот вариант был категорически неприемлем для Бориса Ельцина: он мэру Москвы не доверял, видел, что Лужков превратил столицу в свою вотчину и активно лоббирует интересы строительного бизнеса жены – Елены Батуриной.

Лидер фракции "Яблоко" Григорий Явлинский предложил Кремлю в качестве компромиссного кандидата на третье голосование главу МИДа Евгения Примакова. Эту идею подхватил глава администрации Валентин Юмашев. Окончательно уговорить Примакова смогли только утром в день голосования. Условием было то, что к президентским выборам Ельцин и Примаков подберут общего кандидата в президенты из молодого поколения политиков. Выдвижение Примакова создавало иллюзию изменения политического курса, оно предоставляло Кремлю передышку во время кризиса, вызванного дефолтом августа 1998 года.

Компромисс по имени Примаков

Евгений Примаков был утвержден Думой новым премьером. В успешном голосовании за разведчика-востоковеда эксперты увидели символический номенклатурный реванш КГБ и компартии. Тем более что его первым заместителем был назначен депутат Думы от КПРФ Юрий Маслюков, а руководителем Центробанка РФ стал ветеран советских финансов Виктор Геращенко.

По мнению многих экспертов, экономическая политика этого кабинета министров описывается как очень осторожный дирижизм, отказ от резких шагов в ожидании того, что кризис постепенно рассосется. И действительно, удорожание импорта из-за сильной девальвации рубля простимулировало рост отечественного производства в тех отраслях, где имелись неиспользованные резервы. Правительству Примакова удалось снизить государственные расходы и бюджетный дефицит. Была ликвидирована задолженность федеральной власти по зарплате бюджетникам и выплате пенсий пенсионерам, что было не так уж сложно сделать после девальвации рубля и роста рублевых поступлений от экспорта. "Правительство смогло стабилизировать обстановку только из-за того, что кабинет Кириенко уже решил за него все проблемы", – подчеркивала политик Ирина Хакамада.

Самым громким "подвигом" премьера Евгения Примакова до сих пор считается "разворот над Атлантикой". Примаков, отправившийся в Вашингтон с официальным визитом, 24 марта 1999 года приказал где-то над Ньюфаундлендом развернуться и лететь обратно в Москву. Так он реагировал на сообщение вице-президента США Альберта Гора, что НАТО будут бомбить Югославию, чтобы прекратить этнические чистки, которые режим Милошевича осуществлял в Косово. Жест Примакова был действительно сильным, поскольку глава правительства пожертвовал готовившимися к подписанию соглашениями примерно на 15 млрд долларов. Изменить планы США и НАТО Примакову не удалось, зато Западу удалось с помощью силовой акции прекратить войну в Косово. Вопреки очевидно негативным для России результатам демарша, он поднял рейтинг доверия к Евгению Примакову российских граждан, соскучившихся по конфронтации с Западом.

Впервые за долгое время в России был премьер, опиравшийся на большинство в Госдуме. Такой "левый фронт" коммунистов и аграриев позволял Примакову чувствовать себя в относительной безопасности и формировать свой "центр силы". Это раздражало Кремль. Уже через несколько месяцев рейтинг премьера уверенно вырос и достиг к февралю 1999 года более чем 40%. Сам Примаков делал заявления о том, что амнистия позволила бы освободить в тюрьмах десятки тысяч мест для экономических преступников, что напугало бизнес и чиновников администрации Ельцина. Примаков не конкретизировал свои планы, но за него поработали политики из КПРФ и сторонники Юрия Лужкова, нападавшие и на "авторов дефолта", и на "архитекторов грабительской приватизации".

Нацеливался на целую серию уголовных дел окружения Ельцина и генпрокурор Юрий Скуратов, обратившийся к Примакову за политической поддержкой и не получивший отказа в возбуждении ряда скандальных дел, в том числе о хищениях в ходе реконструкции Кремля. Все это вызывало серьезные опасения у команды Ельцина, ощущавшей себя под ударом. Не сложились отношения у Примакова с крупным бизнесом, боявшимся национализации, и такими олигархическими политиками, как Борис Березовский, против которого в январе 1999 года было возбуждено уголовное дело о нарушениях финансирования "Аэрофлота".

В это время Владимир Путин выступал как открытый союзник Березовского. Глава ФСБ демонстративно посетил прием в честь дня рождения жены олигарха. Борис Березовский вспоминал: "Премьер Примаков пытался посадить меня в тюрьму. Оттуда, где я появлялся, люди бежали. Никто не хотел меня знать. Но Путин пришел на день рождения моей жены, хотя он не был приглашен. Он сказал: я пришел, чтобы поддержать тебя. Я ответил: у тебя будут проблемы с Примаковым. Он рисковал ради меня, хотя ни до того, ни после того он не был гостем на наших семейных праздниках". Телеканал ОРТ, подконтрольный Березовскому, продолжал критиковать премьера.

Были предположения аналитиков, что возможный уход Евгения Примакова с поста премьер-министра вызовет серьезный кризис. Но зюгановские коммунисты хоть и угрожали вывести людей на улицу, однако ничего не сделали для этого. 12 мая 1999 года Примаков, пробыв на посту председателя правительства 8 месяцев, был неожиданно отправлен президентом Ельциным в отставку. Официально отставка объяснялась замедлением реформ и необходимостью придать им новый импульс. Ельцин связывал с Примаковым, имевшим поддержку коммунистов, попытки организации импичмента президенту и планы премьера самому баллотироваться на пост главы государства в 2000 году.

Вопреки всем прогнозам коммунисты не стали защищать правительство и блокировать назначение нового премьера. Им казалось, что Примаков сделал свое дело и может уйти, а они в декабре 1999 года выиграют очередные думские выборы и проложат своему лидеру Геннадию Зюганову в 2000 году путь к реваншу за поражение 1996-го.

Был ли инициированный КПРФ импичмент реальной угрозой Ельцину? Вряд ли. Для прекращения полномочий президента уже на первом этапе требовалось две трети голосов депутатов Госдумы. Запущена процедура была 19 мая 1998 года. Месяц спустя создана специальная комиссия Госдумы. При голосовании палаты 15 мая 1999 года ни по одному из пунктов обвинения не удалось набрать необходимых для принятия решения 300 голосов. За обвинение в развале СССР проголосовало 239 депутатов, инициировании событий 1993 года — 263, в развале армии — 241, в развязывании войны в Чечне — 283, за обвинение в геноциде российского народа — 238.

Единственным вопросом, по которому можно было получить нужный противникам Ельцина результат, была Первая чеченская война. Но сомнительно, что можно было добиться потом поддержки Верховного и Конституционного суда и большинства в Совете Федерации, где глав регионов и заксобраний левых взглядов было менее половины. Главный эффект был пропагандистский, так как кампания обвинений активно освещалась в СМИ и способствовала дискредитации Бориса Ельцина.

По данным Фонда "Общественное мнение", отставку Евгения Примакова не одобрил 81% опрошенных. Доминировало мнение, что правительству Примакова удалось стабилизировать ситуацию в стране, как минимум резко снизить инфляцию. После ухода из власти Примаков блокировался с Юрием Лужковым. Была создана, как казалось многим, новая будущая "партия власти", "партия губернаторов" под названием "Отечество", которая стала действовать совместно с движением "Вся Россия", ориентированным на ряд региональных лидеров во главе с президентом Татарстана Минтимером Шаймиевым, выступавшим за развитие федерализма.

Напомню, что рейтинги академика Примакова находились на весьма высоком уровне, но недолго, так как части россиян свойственна склеротическая память. И как только на пропагандистскую кампанию в пользу Примакова наложилась мощная кампания "разоблачений", на Первом телеканале начались яростные информационные атаки Сергея Доренко, заработал против экс-премьера и второй канал РТР, тогда от былой популярности Примакова осталось не так уж много.

"Проблема-2000"

Перед командой Бориса Ельцина стояла проблема 2000 года: истекал второй срок президентских полномочий, надо было думать о том, кто сможет занять пост Ельцина так, чтобы ему и его семье ничего не угрожало. Эти поиски вели к тому, чтобы продвинуть на ключевые посты в государстве представителя силовых структур. Одним из кандидатов в сентябре 1998 – марте 1999 года оказался кадровый чекист советского времени, затем глава пограничной службы Николай Бордюжа. В этот период он стал главой Администрации президента и секретарем Совета безопасности. Но Бордюжу преследовали неудачи: он не смог добиться отставки генпрокурора Юрия Скуратова, который излишне настойчиво интересовался бурной деятельностью президентского управделами Павла Бородина по реконструкции Кремля. Это, как и хорошие отношения с Евгением Примаковым, привело к быстрой отставке Бордюжи и появлению во главе администрации Александра Волошина.

Дело швейцарской фирмы "Мабетекс", с которой связывались хищения и откаты с кремлевских строек, поначалу создавало большие проблемы для президента и его окружения. Но с этим скандалом власти справились. Ухода Скуратова в отставку добился, видимо, Владимир Путин, 25 июля 1998 года ставший главой Федеральной службы безопасности вместо Николая Ковалева. Анатолий Чубайс считал, что Путин – "наш человек", и активно рекомендовал его Ельцину как подходящую фигуру для этой должности и эффективного управленца. Валентин Юмашев и Татьяна Дьяченко считали Путина преданным Ельцину человеком, который выполняет любые команды Кремля и понимает, как действует российская государственная машина. Путь от федерального чиновника среднего звена до поста руководителя главной спецслужбы занял у Путина всего два года: небывалый карьерный взлет, без провалов, но и без ярких побед.

Главным сражением Путина стала атака на генпрокурора Юрия Скуратова. Неизвестно кем и как снятый скандальный видеосюжет с "человеком, похожим на генпрокурора" (в женском обществе, в интимной обстановке) был показан по федеральному телевидению и стал поводом для требований ухода генпрокурора Скуратова с должности. За этим проектом дискредитации "голого прокурора" стоял и Путин. Как минимум он оказывал давление как на Скуратова, так и на членов Совета Федерации. Путин дважды беседовал со Скуратовым и предлагал уйти без скандала, поскольку видеозапись подлинная.

С ходу убрать Скуратова не получилось. Совет Федерации еще мог проявлять себя и не проголосовал за отставку прокурора даже после выступления там с речью главы АП Александра Волошина. Первый раз из 150 членов СФ голосовало "за" лишь 6. После демонстрации пленки по телевидению СФ опять отказал в отставке, тогда против генпрокурора возбудили уголовное дело, и президент Ельцин отстранил его от должности своим указом. Формальная отставка состоялась только в 2000 году, но ряд опасных для Кремля расследований был парализован.

Борис Ельцин видел одним из своих возможных преемников и главного железнодорожника страны, а потом первого вице-премьера Николая Аксененко, главным достоинством которого, как шутили, был высокий рост. Амбициозный деятель на посту главы МПС показывал себя вполне дееспособным руководителем. Он рассматривался Борисом Ельциным как кандидат на премьерский пост, о чем спикер Думы Геннадий Селезнев даже успел объявить публично: мол, готов указ о внесении его кандидатуры в Думу. Аксененко устраивал Татьяну Дьяченко, Валентина Юмашева и Романа Абрамовича, но против его премьерства была группа политиков, связанных с Чубайсом. Они убедили Юмашева, что в Думе Аксененко не будет поддержан большинством. В последний момент указ о назначении Аксененко был Ельциным отозван, была внесена кандидатура Сергея Степашина, которая устраивала в тот момент обе околовластные группировки. Тем не менее Аксененко в роли первого вице-премьера играл важную роль в передаче власти Путину и сохранял надежды на продвижение. Но в дальнейшем для Аксененко нахождение в списке претендентов обернулось серьезными проблемами. Перед следующими выборами в 2003 году он стал фигурантом уголовного дела и вынужден был уйти в отставку с поста главы МПС. Затем ему разрешили выехать для лечения за границу. Скончался Николай Аксененко в 2005 году в мюнхенской клинике от лейкемии.

Потенциальным преемником с реальными шансами оказался всегда лояльный Ельцину Сергей Степашин. Свою карьеру он начал еще депутатом Верховного Совета РСФСР, в 90-е годы возглавлял ФСК в Петербурге, всю ФСБ, Министерство юстиции и МВД. Осторожный политик всегда выбирал ту сторону, которая, по его мнению, должна победить. В его послужном списке как явный позитив теперь выглядит заявление об отставке с поста главы ФСБ после теракта в Буденновске. После сложной борьбы в Администрации президента именно Степашин весной 1999 года сменил Евгения Примакова на посту главы правительства. В Думе он заверял депутатов в мирных намерениях: "Я не Пиночет, моя фамилия Степашин". Его кандидатура без проблем получила поддержку большинства в Думе, хотя новый премьер был близок к Анатолию Чубайсу, и именно его Чубайс хотел видеть во главе страны. За время работы Степашина на посту премьер-министра Борис Ельцин публично не называл его в качестве возможного преемника на пост президента, хотя шанс удержаться и пойти вверх у Степашина все же был. Был тогда шанс и у страны пойти иным путем, чем получилось.

В то же время осторожность Степашина, его намерения вести диалог с конкурентами, Лужковым и Примаковым, быстро поставили его под подозрение не столько Бориса Ельцина, сколько Юмашева и Дьяченко. Не то чтобы Сергей Степашин был откровенно слабым человеком, разделявшим мнение того, кто на данный момент побывал в его кабинете последним. Однако он уходил от принятия опасных решений. Рейтинг Степашина рос медленно и составлял летом 1999 года около 5%, в то время как у Примакова были все 15%.

Кроме того, в 1999 году резко обострилась обстановка в Чечне и вокруг нее. Неспокоен был и Дагестан, дело шло к большой войне, которой Степашин хотел как-то избежать, что было трудно сделать в связи с давлением на него спецслужб и военных. Глава администрации Александр Волошин пугал Ельцина распадом России по модели СССР, тем, что отделятся национальные республики, хотя такой угрозы и близко не было.

С подачи Валентина Юмашева Владимир Путин, профессионально умевший расположить к себе начальство, тем временем продолжал подниматься по служебной лестнице: 29 марта 1999 года указом президента России он был назначен дополнительно к должности главы ФСБ еще и секретарем Совета безопасности России. Концентрируя в своих руках немалую власть, Владимир Путин таким образом становился кандидатом на пост премьера и наследника Ельцина. Изнутри аппарата, как говорил политтехнолог Глеб Павловский, ставка на Путина выглядела естественно: показал себя на деле эффективным и работоспособным членом кремлевской команды. Его выдвижение поддерживают Татьяна Дьяченко и Валентин Юмашев. У Бориса Березовского и Глеба Павловского возникает идея показывать Путина народу как «разведчика», нового Штирлица. Мнение членов «Семьи» и ее советников для Ельцина было крайне важно.

Путина на царство!

Уже в конце июля 1999 года о планах выдвинуть Путина премьером и кандидатом в президенты Борис Ельцин сообщил Минтимеру Шаймиеву. Президент Татарстана высказал сомнения в том, что Путина удастся, как сказал Ельцин, сделать премьером, а, главное, потом и президентом.

Но Борис Ельцин не смог с ходу уволить Сергея Степашина, хотя указ об отставке был уже готов. 5 августа 1999 года после первого долгого разговора, который продолжался час, президент сказал премьеру: "Идите, работайте, я указ порву!" Произошла еще одна утечка новости о предстоящем назначении Владимира Путина. Предотвратить это назначение попытался Анатолий Чубайс, считавший Путина в публичном поле неопытным, а потому неизбираемым. Чубайс полагал, что у Степашина есть опыт работы депутатом от Петербурга, он легко находит общий язык с прессой. А Путин – персона теневая, нигде и никуда не выбирался, кампанию Собчака провалил… Чубайс беседовал как с Александром Волошиным, так и с самим Путиным. Бесполезно. Аргументы не подействовали, решение "Семьей" уже было принято. Путин сказал, что поступит так, как решит президент. Оставалось надеяться повлиять на Ельцина.

Сергей Степашин улетел в Дагестан принимать меры против вторжения боевиков из Чечни. Фактически уже началась Вторая чеченская война. 8 августа 1999 года в 3 часа ночи премьер вернулся в Москву и был у трапа предупрежден Чубайсом о последних новостях. В понедельник, 9 августа 1999 года, Борис Ельцин назначил на 7:45 утра новую встречу с участием Степашина, Волошина, Аксененко и Путина. Встреча с Чубайсом же была намечена на 10 утра. На совещании у Ельцина Степашин поначалу отказался визировать указ о назначении Путина первым вице-премьером – только с этого поста его можно было сделать и. о. главы правительства. После бурной перепалки с Ельциным и Аксененко в конце концов Степашин сдался. От предложенного поста секретаря Совета безопасности он отказался. Встреча Ельцина с Чубайсом не состоялась. В этот же день Борис Ельцин сообщил народу о своем решении сменить главу правительства, впервые назвав Владимира Путина своим преемником.

Нападение отряда Басаева и Хаттаба на Дагестан открыло дорогу масштабным военным действиям на Северном Кавказе, в течение двух недель боевики были выдавлены в Чечню, но атмосфера создалась накаленная. В обстановке военного ажиотажа 16 августа в Госдуме прошло утверждение Владимира Путина премьер-министром. Он получил 232 голоса "за", немногим больше половины. Решающим стало то, что Путина поддержали 32 коммуниста и что голосовали за чекиста также 18 демократов из "Яблока". И то и другое было обусловлено политическими сделками обеих партий с новым премьером. Решения голосовать за Путина представлялись Зюганову и Явлинскому не опасными, поскольку рейтинг кандидата был низок, Путин был не известен 75% россиян. Они не предполагали взрывного роста популярности нового премьера, снова недооценив силу политтехнологий и размаха масштабной телепропаганды на фоне войны.

Все изменила серия терактов. 4 сентября 1999 года был взорван грузовик у жилого дома в Буйнакске, где погибло 63 человека. В Москве 9 сентября был взорван дом на улице Гурьянова, 13-го в столице от взрыва гексогена в подвале рухнул дом на Каширском шоссе. В Москве погибло 230 человек. 14 сентября был взорван грузовик в Волгодонске – еще 19 жертв… Существуют разные версии происшедшего: от мести северокавказских боевиков до причастности ФСБ к взрывам, ни одна из них пока не выглядит стопроцентно убедительной. В частности, до сих пор непонятно, был ли позже в Рязани в подвале дома обнаружен гексоген, или, по официальной версии, там шли "учения". В работах Дэвида Саттера и Юрия Фельштинского эти события подробно описаны в версии "ФСБ взрывает Россию". Как бы то ни было, реальные авторы взрывов или те, кто их допустил, знали, чего добиваются. В России возникла атмосфера страха и паники, вырос запрос на "сильную руку" и военные действия.

В роли главы правительства Путин объявил о жестком ответе невидимому врагу. 24 сентября 1999 года он заявил: "Мы будем преследовать террористов везде. В аэропорту — в аэропорту. Если, вы уж меня извините, в туалете поймаем, мы и в сортире их замочим, в конце концов". Борьба с террором началась с бомбардировок Чечни, а с октября стартовало и наступление сухопутных войск. Патриотическими речами и приказом начать боевые действия в Чечне Путин поднял свой рейтинг к концу сентября до 26%, обойдя и Примакова, и Зюганова. Путин появлялся на публике, Ельцин был незаметен, дав премьеру карт-бланш на любые действия под лозунгами силы и наведения порядка. Можно сказать, что Путин бодро взялся выполнять программу Евгения Примакова, а не Бориса Ельцина.

К декабрьским парламентским выборам Борис Березовский подготовил свой политический проект, который должен был работать на Путина. В конце августа он начал организовывать с помощью администрации президента Межрегиональное движение "Единство" ("Медведь") с лозунгом: "Честных людей – в Думу!" В качестве лидера был выдвинут глава МЧС Сергей Шойгу, опорой стали до половины губернаторов.

Поначалу дела у "Единства" шли плохо, рейтинг был на старте не выше 5%. Но эту коалицию 39 губернаторов раскручивал телеканал ОРТ, неустанно разоблачавший блок Примакова – Лужкова, совершенно безудержными обличениями отличался телеведущий Сергей Доренко, изображавший Примакова как немощного старца, пережившего тяжелую операцию. На другой стороне был телеканал НТВ. Ведущий Евгений Киселев подавал власть и правящую "Семью" как мафиозную структуру, развязавшую новую войну в Чечне. Здесь, как оказалось, НТВ шло теперь против течения: сторонники усмирения Чечни стали большинством.

Рейтинги противников были примерно равны до тех пор, пока в конце ноября набиравший на войне популярность Путин открыто не поддержал "Медведя". Популярность блока Шойгу с путинской подачи стала быстро расти. Недавно созданная праволиберальная партия "Союз правых сил" Кириенко, Чубайса и Немцова также после долгой дискуссии решила идти на выборы с лозунгом "Путина в президенты! Кириенко в Думу!". Чубайс утверждал, что Путин как либеральный реформатор продолжит курс Ельцина. Да и Борис Немцов заявлял: "Россия должна избрать нового президента, честного, физически крепкого и ответственного. Я убежден, что следующим президентом должен быть Владимир Владимирович Путин".

С чистого листа?

В отличие от СПС, "Яблоко" выступало критически: военные действия остановить на Тереке, начать переговоры с Масхадовым. За это Чубайс назвал Явлинского предателем и с апломбом заявил, что "российская армия возрождается в Чечне". За пять дней до выборов Кириенко под камеры вручил премьеру толстый том экономической программы СПС, которую Путин похвалил, назвав важным продвижение молодых и энергичных людей в Госдуму. Этот сюжет помог СПС пройти в Думу.

Продвижение состоялось, путинский "Медведь" стал вторым (23,5% голосов) после КПРФ (24,5%). Проект Березовского удался. Сам Березовский, избранный в Думу, на время поверил, что Путин будет следовать его советам. Вполне прокремлевский в этот момент СПС получил 8,5%. Блок "Отечество – Вся Россия" Лужкова и Примакова собрал лишь 13,3%, несмотря на поддержку НТВ. Примаков показал неумение завоевывать симпатии прессы, да и граждан. Результат был для Путина отличным. Мэр Лужков и академик Примаков теряли политические перспективы.

Вскоре после выборов 22 декабря Борис Ельцин заговорил о том, чтобы Путин готовился к тому, чтобы занять его место в качестве и. о. президента и кандидата в президенты. Сначала Путин сказал, что не уверен в своих силах. Но, видимо, сделал это для вида, как бы проходя проверку на лояльность. На самом деле он уже был готов брать в руки всю власть.

Речь по случаю отставки Борису Ельцину написал один из реальных правителей России – Валентин Юмашев. Свое новогоднее заявление об уходе Борис Ельцин записал 31 декабря 1999 года в 10 утра, попросив прощения у народа за то, что не удалось быстро перейти в богатое цивилизованное будущее: "Я ухожу. Я сделал все, что мог". "Сегодня в последний день уходящего века я ухожу в отставку", – прочитал Ельцин. До конца века, забыл спичрайтер, оставался еще год…

В 11 утра в Кремле в присутствии патриарха Алексия II были переданы президентские полномочия. В 12 часов дня 31 декабря, экстренно изменив эфир, российские телеканалы передали новогоднее обращение Бориса Ельцина, в котором он сообщил о своей отставке и исполнении обязанностей президента Владимиром Путиным.

С Новым годом россиян поздравлял уже Путин, обещавший защиту государством свободы слова, совести, свободы СМИ, прав собственности… Звучало красиво. Несомненно, пока что отсутствие однозначного политического лица помогало Путину: государственники верили в него как в чекиста, сторонника "наведения порядка", а многие либералы – как в западника, способного к проведению реформ. Они не хотели замечать, что еще 20 декабря 1999 года Путин открыл на Лубянке мемориальную доску председателю КГБ СССР Юрию Андропову.

На Путина, как на белый экран, поначалу могли проецировать свои надежды и иллюзии как правые, так и левые, как либералы, так и коммунисты. Либералы, например, рассчитывали на введение плоской шкалы подоходного налога в 13%, принятие Земельного кодекса, передачу решений об арестах судам. В то же время Кремлем явно планировалась централизация, передача федеральным чиновникам части полномочий губернаторов, введение федеральных округов, лишение глав регионов и спикеров региональных парламентов членства в Совете Федерации. Недовольный этими планами Борис Березовский назвал такие инициативы ударом по федерализму и шагом к диктатуре. Очень немногие прозорливые комментаторы рискнули вспомнить президента Гинденбурга, назначившего Гитлера на пост канцлера в качестве преемника и породившего фюрера. Отсюда и неслучайный вопрос журналистки Труди Рубин на Давосском форуме февраля 2000 года: Who is Mr. Putin?

Первым же решением, подписанным Путиным на посту и. о. президента РФ, стал скандальный указ "О гарантиях президенту Российской Федерации, прекратившему исполнение своих полномочий, и членам его семьи". Указ предоставлял бывшим российским президентам (а им был в тот момент только Ельцин) и их близким гарантии неприкосновенности и разные материальные блага. В 2001 году указ был заменен аналогичным федеральным законом. Так было представлено еще одно доказательство, что Ельцин сдал страну Путину в обмен на безопасность свою и членов семьи.

Первые же заседания новой Государственной думы в 2000 году показали, что никаких идейных поступков от Кремля ожидать не приходится. По решению Администрации президента был заключен циничный пакт по разделу постов глав комитетов между "Единством" и КПРФ, а пост спикера достался коммунисту. Идея политтехнологов была в том, чтобы поссорить лужковско-примаковский ОВР с коммунистами. Демократов из СПС и "Яблока" не брали в расчет, обещая им в утешение перспективу продвижения экономических реформ. Это обусловило позицию части СПС на выборах президента: Немцов и Хакамада поддержали в первом и единственном туре Григория Явлинского, но в Думе фракция СПС оставалась союзником Кремля.

Если говорить о досрочных президентских выборах 26 марта 2000 года, закончившихся победой Путина в первом туре с 53% над Геннадием Зюгановым (29%), то их можно считать относительно честными. Специалисты по выборным процедурам признают, что, возможно, вбросов и манипуляций в "электоральных султанатах" хватило, чтобы избавить Путина от второго тура. Но победа в любом варианте кампании была предрешена как запросом на сильную личность, так и отсутствием серьезного соперника. Ни Евгений Примаков, шокированный поражением ОВР на выборах в Думу, ни оставшийся в роли главы Красноярского края Александр Лебедь не рискнули участвовать в кампании. Геннадий Зюганов вел свою кампанию вяло и вполне традиционно, критикуя власть с позиций национал-сталинизма. Он явно и не пытался выйти во второй тур выборов.

Административный и медийный ресурс был сконцентрирован на личности премьера, успешно работал на Владимира Путина, игравшего роль спасителя страны от террористов и защитника нации, обещающего рост благосостояния и стабильность. Исключением был телеканал НТВ, который, освещая выборы, вел независимую линию, за что его владелец Владимир Гусинский вскоре поплатился.

Владимира Путина умело раскручивали, устроив ему, например, полет на истребителе Су-27 в Грозный на месте второго пилота-штурмана, что не могло не поражать избирателей. Никакой возможности создания альтернативы правлению Путина на длительное время не оставалось. Экономическая стабилизация мировой экономики и рост нефтяных цен постепенно укрепляли режим.

7 мая 2000 года Владимир Путин вступил в должность президента России. 17 мая он назначил на должность председателя правительства России Михаила Касьянова, которого рекомендовала семья предшественника и который занимался в основном финансовыми и экономическими вопросами. Состав правительства существенно не изменился. Новые питерские выдвиженцы Путина начали появляться в администрации нового президента, которую пока возглавлял все тот же Александр Волошин. Наступило время Путина.