Религия рабов и хозяев. Выражение «ложь во спасение» принадлежит религиозному, дискурсу.

В продолжение темы, сформулированной в статье А.Б.Девидсона Ложь – во спасение? в журнале Новых Концепций http://newconcepts.club/website/articles/701.html

 

===============================================================================

 

    Начну с цитаты памятной каждому человеку старшего поколения:  «Ложь – религия 
рабов и хозяев. Правда – бог свободного человека».

 
    Итак, почему Сталин врал? В начале войны советские войска  массово сдавались в 
плен. За 1941 год в плен попало 3 355 тысяч человек.  К ноябрю не меньше  четверти  этой 
массы уже сдалась в плен. Это  фундаментальное обстоятельство надо  было скрывать и 
придумывать фантастические победы и не менее фантастические  потери противника. Это 
первое.

 

    Что еще? Коммунисты всегда врут; такова их органика. Но ограничиваться данными 
объяснениями,  значит –   безбожно упрощать ситуацию и облегчать  свою задачу.
   

За сто, с небольшим, лет до Сталина,  Александр Христофорович  Бенкендорф родил 
сентенцию: "Прошедшее России было удивительно, ее настоящее более чем великолепно; 
что же касается будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое 
воображение".   Нечто подобное можно прочесть в  риторических наставлениях, для 
составления  речей обращенных к Императору  Римской империи  эпохи Домината.  
Завершая исторический  обзор, полагалось   провозгласить, наступление долгожданного  
Золотого века с воцарением здравствующего императора. 
 

 

    Априорная ложь относительно всего, что можно воспринимать как общие суждения о 
России – органика российской культуры и атрибутивная характеристика властных и 
идеологических институтов.  Это и  холуйская азиатская традиция, и  манихейское 
прочтения политической реальности, и примат сакрального Должного над профанным 
сущим  (в некотором высшем, абсолютном смысле истинно то, что соответствует 
божественному Должному,  а не пошлой реальности обыденного мира, которой еще предстоит слиться однажды с Должным). (Подробнее об этом можно прочитать в монографии  И.Яковенко, А.Музыкантский «Манихейство и гностицизм: культурные коды русской цивилизации»;  И.Г.Яковенко «Познание России: цивилизационный анализ»,  а также в других работах автора на сайте newconcepts.club).

 

   Что же касается сэра Уинстона Черчилля, то он сложился, действовал и  говорил в 
совершенно ином социальном, политическом и культурном  контексте. Для него лично, 
прилюдная ложь оскорбительна и несовместима с  потребностью в самоуважении. 
Смертельна, в политическом смысле, поскольку Черчилль действовал в ситуации 
свободной прессы, парламентской демократии, оппозиции, вслушивающейся в каждое его 
слово и ищущей повода обрушиться с критикой. Наконец, он обращался к сообществу 
свободных людей, для которых речение власти не есть сакральная истина в последней 
инстанции. Людей, привыкших думать, сопоставлять, делать выводы, и оценивать 
нравственный и интеллектуальный уровень выступающего. 

 
   В советское время   от смертельно больного  скрывали  диагноз  и не сообщали, сколько 
ему осталось. Правду говорили родственникам. Эта омерзительная практика  
воспринималась как   сама собой разумеющаяся и  объяснялась заботой  о психологическом состоянии  умирающего. Родные и близкие участвовали во лжи, и темпераментно объясняли это заботой о близком человеке.  Перед нами частный пример высвечивает важнейшую качественную характеристику русской культуры. В глазах российского человека объективная реальность никогда не обладала  безусловным, онтологическим статусом. При случае (в силу необходимости, «для пользы  нашего дела», во имя высоких принципов) ее можно  отменить, подправить, откорректировать.  
 

 

Достоевскому «лучше хотелось бы оставаться со Христом, нежели с истиной».     Для 
славянофилов  Россия  — вне истины, зато с Христом.
 

 

   Мы, если иметь в виду людей сформировавшихся в СССР, выросли в атеистическом 
обществе. Современная российская статистика, фиксирующая 74% опрошенных 
позиционирующих себя как православных, в этом отношении ничего не меняет.  
Культурные смыслы, ассоциации, конвенции, закладываемые религиозным воспитанием и 
средой, утрачены. Мы не до конца понимаем смысл формул,  доставшихся нам из прошлой эпохи.

 

  Выражение «ложь во спасение» принадлежит религиозному,  дискурсу. Речь не идет о 
спасении жизни. Христианство  не обещает спасения жизни. Речь о спасении души и 
жизни вечной. Так вот,  никогда ложь, ни при каких обстоятельствах  не может быть во 
спасение. Это касается как отдельного человека, так и человеческих сообществ. Ложь – 
шаг на пути к погибели. Порой это происходит не сразу. Истинное положение вещей  
открывается постепенно, для многих совершенно неожиданно.