СУД ИДЕТ: «ШАГ ВПЕРЕД, ДВА ШАГА НАЗАД» о третьей по очереди, но не по важности из великих реформ Александра II – о судебной реформе

Я хочу поговорить о третьей по очереди, но не по важности из великих реформ Александра II – о судебной реформе. Современники выражали мнение, что эта реформа оказалась самой успешной. В конце концов, никаких «контрреформ» за ней не последовало. Если только уже при большевиках. 

Но эта реформа сегодня представляется самой важной, во всяком случае, в ключе перехода от феодальной, традиционной иерархической системы к системе современной, рыночно-сетевой. Напомню, что рыночно-сетевая система не так уж нова, ее впервые реализовали древние греки, а суть ее состояла в том, что основной ячейкой в обществе была торговая сделка, авторитет ее участников базировался на частной собственности и верховенстве права. Право, закон были важнее любого начальника. Это принципы, заимствованные у Афин древним Римом. И успехи античной цивилизации обусловлены были применением этих принципов. Когда авторитет права был отодвинут идеей более эффективной военной организации, позволявшей развивать границы империи, республику в Риме сменили императоры. 

Важно подчеркнуть то, что развитие рыночных отношений, в том числе капитализма, а также политической демократии, которые ныне характерны для наиболее передовых стран, нуждаются в принципах частной собственности и верховенстве права. 

На Руси, во всяком случае, начиная с монголов, власть опиралась на право феодальное, на концентрацию власти и ее распределение по уровням иерархии. С освобождением крестьян должен был решиться хоть в какой-то форме и вопрос о правах человека, о независимом суде. Первые шаги по осмыслению задачи принадлежали (после Сперанского) графу Д.Н. Блудову (1857-1860 гг.). В составе собранной им группы юристов, готовивших закон, был, в частности, К. Победоносцев, еще молодой и весьма либеральный. 

Судебные уставы, воплотившие содержание реформы, были обнародованы 20 ноября 1864 г. и положили начало новому суду в России. Поворот в образе жизни, который должен был произойти в итоге судебной реформы, был равносилен переходу к иной культуре. 

А.Д. Попова (Общественные науки и современность, 2002, №3:90) пишет о времени накануне реформы: «Как существующие правовые нормы и общественная мораль практически не допускали неповиновения или простого несогласия с барской, начальственной или родительской волей. Это создавало благоприятные условия для произвола и самого настоящего деспотизма. Там же она цитирует Победоносцева («Голоса из России, 1859): «Начальник мог повелевать беспрекословно; самым способным к начальству, по системе Николая I, считался не тот, кто привык рассуждать, а привык повиноваться слепо и беспрекословно не закону, не совести (и закон, и совесть слишком близко касались опасной области идей), а воле Начальника». 

Знание закона становилось для российского обывателя делом необязательным и даже нежелательным. Правовая безграмотность способствовала установлению самовластия и произвола. 

Телесные наказания применялись повсюду, жестокие нравы поддерживало и государство. По уголовному уложению 1845 г. телесные наказания применялись как дополнительная кара (розги, плети, бичи, кнуты). Отменены в 1863 г. с оставлением на время розог. 

Основные особенности нового суда: 
1) Судебная власть была отделена от административной и законодательной: независимость суда. 
2) Разделение суда и обвинения: введен прокурорский надзор. 
3) Гласность суда: суд проходит при открытых дверях в присутствии обвиняемого. Прежде суд мог проходить заочно, обходясь письменными показаниями. 
4) Состязательность процесса. 
5) Введен суд присяжных (присяжные заседатели). Они судили. Судьи, согласно приговору, определяли применение закона. 
6) Присяжные поверенные (защита, официальная адвокатура). 
7) Отстранение полиции от расследования уголовных дел. Введен институт судебных следователей. 
8) Введение мирового суда как низшей инстанции (для всех сословий, поначалу для крестьян был волостной суд). Рассмотрение мелких дел. 

Судебная практика после реформы была серией актов самопознания общества. «Мы продолжаем еще открывать себя, как какую-то неведомую Америку» (Вестник Европы, 1879:70). Резко повысилось количество оправдательных приговоров. Новые суды завоевывали авторитет. Важную роль играли мировые судьи, защищавшие справедливость для простых людей. Они стали требовать расширения своей юрисдикции. 

Но были и проблемы. В. Берви-Флеровский писал о генеральном прокуроре, который посмел сделать замечание губернатору. В итоге его перевели в Вятку, что было равносильно ссылке. 

Самый известный случай пореформенной судебной практики – оправдание присяжными Веры Засулич, стрелявшей в градоначальника Петербурга Ф. Трепова, который велел избить студента А. Боголюбова, не снявшего перед ним шапку. Присяжные действовали эмоционально, но противозаконно. На первых шагах развития нового правосудия это возможно, но все же важно усвоение обществом нормы «Закон превыше всего!». В данном случае, как и многих других, законность оказывалась под угрозой. 

Между тем переживаемый тогда период характеризовался также подъёмом революционного терроризма. Надо было искать противоядия. Их нашли в том, чтобы дела, реакция обычных судов на которые была сомнительна, передавать в военные суды. Все чаще власти стали избегать консультаций с прокурорами и общения с обычными судами. Стала расти тайная полиция, жандармерия. 

Р. Пайпс, известный специалист по российской истории, трактовал эти события как начало развития в России полицейского государства. Она первой в новое время стала строить двухъярусную полицию для защиты граждан и для защиты государства. С 1881 года, - писал он, - там, где речь шла о политических преступлениях, жандармский корпус не подлежал судебному надзору, контроль за его деятельностью носил бюрократический внутриведомственный характер. Полицейские учреждения позднего периода царской России стали предтечами и, через посредство соответствующих коммунистических институтов, прототипами всех органов политической полиции XX века. (Р. Пайпс, Россия при старом режиме, 2004: 417-418). 

Можно по-разному относиться к взглядам профессора Пайпса. Но подобные его суждения, по меньшей мере, интересны, особенно для тех, кто задумывается о следующих этапах нашего развития. 

эта, а также другие статьи Е.Г.Ясина на сайте ЭХА Москвы 

Об авторе: Евгений Григорьевич Ясин  — российский учёный-экономист, государственный и общественный деятель, министр экономики Российской Федерации (с1994 по 1997 годы), научный руководитель Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». Президент фонда «Либеральная миссия»