|
Заслуги женщин в победе над фашизмом во Второй мировой войне до сих пор остаются мало известными. Женщинам отводится только почетная роль ждать, плакать и петь колыбельные. Поэты и писатели славят их чаще всего за это: «...Ожиданием своим ты спасла меня!» Ну и, конечно, за работу в тылу: «...и рушились вражьи твердыни от бомб, начиненных тобой». А про подвиги на передовой, а тем более на самой передней линии борьбы — военной разведке — почти ничего не написано.
К тому же если речь идет о еврейских женщинах-разведчиках, то сразу после войны они не просто были напрочь забыты своими советскими начальниками, но и многие намеренно обижены, названы предателями и немецкими (!) шпионами. При этом они были готовы отдать не только все силы, но и жизнь, чтобы остановить «красную чуму», предотвратить «окончательное решение еврейского вопроса».
Нелегкую задачу поставил перед собой немецкий историк Бернд-Райнер Барт (1957 г.р.). Работая над исследованиями современной истории в различных государственных и партийных (ГДР) архивах Германии, Венгрии, Польши, Швейцарии, США, а последние годы — и России, он не раз встречал это имя: Рашель Дюбендорфер — „Sissy“. Пока судьба этой женщины — резидента ГРУ (Главного разведывательного управления) Красной армии — не захватила его настолько, что он посвятил годы сбору материалов о ее жизни и деятельности. И сумел не только восстановить ее имя в истории военной разведки Второй мировой войны, собрать материалы, касающиеся ее биографии, но и оценить ее роль в борьбе с нацизмом и победе над ним. Имя Рашели Дюбендорфер теперь по праву стоит рядом с именем Рихарда Зорге, реабилитированного в 1964 году.
Детство и юность
18 июля 1900 года в Варшаве, в семье Абрахама Хепнера родилась дочь Рашель (Рахиль). Ее отец благодаря своим коммерческим связям смог переехать в Данциг. Там ему удалось стать собственником фирмы, торгующей зерном, а позже директором банка «Неpner & Co». Рашель выросла в зажиточной семье, где говорили по-русски. Она и ее младшая сестра Роза окончили в Данциге гимназию. Рашель была способна к языкам и к окончанию гимназии свободно владела русским, польским, идишем и немецким языками. Позже она освоила французский и английский языки.
Политическую обстановку в Восточной Европе в начале ХХ века, события в России, приведшие к революции, и, главное, место евреев в этом сложном мире часто обсуждали в кругах еврейской интеллигенции Данцига и в семье Хепнер. С детства очень впечатлительная и принимавшая близко к сердцу судьбу своего народа, Рашель спрашивала себя: «Неужели евреи такие беспомощные? А где же вожди?» И в какой-то момент девочка решила: «Я сама стану вождем еврейского народа!» Так формировалось мировоззрение этой гимназистки.
В 1918 году Рашель знакомится с немецким солдатом, бежавшим из русского плена, евреем Якобом Шлайфштейном, и они уезжают в Лейпциг. Она учится в Коммерческой школе и одновременно вступает в союз «Спартак». Вместе с товарищами, среди которых был будущий руководитель ГДР Вальтер Ульбрихт, Рашель становится основателем лейпцигской организации компартии Германии. C этих пор она — убежденный и активный коммунист.
Вернувшись на короткое время в Данциг, Рашель Хепнер встречает давнего знакомого своей семьи, студента юрфака, члена еврейской организации «Красная помощь» Петера Каспари. В 1921 году они поженились. В июле 1922 года у них родилась дочь Тамара Каспари.
Окончательный выбор
Мать Рашели позаботилась о том, чтобы зять после окончания юридического факультета получил место в русско-немецкой товарообменной компании, работавшей сначала в Данциге, а затем в Кенигсберге. Таким образом, у Рашели появился контакт с русскими служащими — сотрудниками мужа. А вскоре она выяснила, что некоторые из них занимаются в Германии не только товарообменом, но и сбором экономической, промышленной и военной информации.
В 1925 году Рашель развелась с мужем и переехала в Берлин. При этом все последующие годы они оба заботились о дочери.
С переездом в Берлин контакты с русскими служащими не прервались. От них Рашель получила первое задание, которое успешно выполнила. К этому времени в Германии уже было известно, что Россия, ставшая Советским Союзом, строит государство рабочих и крестьян и успешно решает национальные вопросы. Рашель видела в СССР воплощение своей заветной мечты о свободной демократической стране и считала для себя честью участвовать в ее построении.
В Берлине Рашель получила место стенографистки в газетном издательстве при Центральном комитете КПГ (компартии Германии). У нее появился личный советский связной, который предложил ей собирать информацию о живущих в Берлине белоэмигрантах, а также следить за своими товарищами по партии и докладывать ему. От этого Рашель сразу же категорически отказалась. Тогда для нее нашлась другая работа. С 1927 года по документам ГРУ Советской армии Рашель официально числилась агентом.
В 1930 году она расстается с работой в издательстве при ЦК КПГ и занималась только разведкой в пользу СССР. С 1932 года ее сотрудничество с ГРУ становится все теснее и интенсивнее. До 1933 года она работает в Берлине, и ее квартира служит местом встречи советских агентов. После прихода к власти клики Гитлера и пожара рейхстага 27 февраля 1933 года оставаться в Берлине коммунистке-еврейке стало опасно. Ей приказывают быть готовой к переезду в Швейцарию, где к этому времени поселилась ее сестра Роза. И действительно, вскоре раздался телефонный звонок, и связные потребовали от нее немедленно, в течение десяти минут («десяти мгновений»!) покинуть квартиру. Она едва успела избежать ареста во время этой полицейской облавы. Наконец, ей удалось перебраться в Данциг к родителям, забрать свою дочку и выехать с ней в Швейцарию.
Успешная работа в Швейцарии
В 1934 году по указанию руководства Рашель вступает в фиктивный брак с предложенным швейцарской КП жителем Цюриха коммунистом Генрихом Дюбендофером. Это дает ей возможность не только получить швейцарский паспорт, но и обойти действующий для эмигрантов запрет на получение официальной работы. Почти одновременно она знакомится в Цюрихе с бежавшим в Швейцарию бывшим активистом КПГ Паулем Бетшером. Этот человек, вначале выполняющий для нее, как прикрытие, роль мужа Дюбендорфера, становится со временем не только ее соратником, но и первым помощником, преданным другом и спутником жизни.
 При посредничестве подруги Гермины Рабинович, знакомой еще по Данцигу и также давно работающей на ГРУ, Рашель Дюбендорфер получает место секретаря в международном бюро по труду в Женеве. Получить эту работу помогло в том числе отличное знание нескольких иностранных языков.
Еще с 1932 года в Швейцарии работает агент ГРУ Мария Полякова („Gisela“), которая родилась в русско-еврейской семье в Петербурге, выросла в Германии и Англии, работала в аппарате КПГ и выполняла, как и Рашель, поручения ГРУ. Позже стало известно из открытого в архивах КГБ объяснения Рашели Дюбендорфер о работе в Швейцарии и о ее встрече с Поляковой: «В первую встречу, которой начиналась наша совместная работа на советскую военную разведку, „Gisela“ обязала меня поклясться именем Сталина в преданности общему делу борьбы с гитлеровской Германией, в том, что я буду хранить в тайне доверенную мне информацию, и, главное, в безоговорочном подчинении приказам свыше».
Для Рашели Дюбендорфер ее жизнь обрела новый смысл — всеми силами бороться с ненавистным нацистским режимом и мешать осуществлению планов Гитлера подчинить себе всю Европу, изгнать из нее и уничтожить евреев. В последующие годы Рашель („Sissy“) успешно разворачивает сначала под руководством Марии Поляковой, а затем и самостоятельно поистине беспримерную разведывательную деятельность, направленную на подрыв военной мощи Германии.
Понимая особую необходимость для СССР сведений о военной промышленности Гитлера, она сосредоточила свою работу именно на этом. Ей удавалось приобретать техническую документацию в швейцарских фирмах — производителях вооружения для Германии. В дипломатическом автомобиле своего швейцарского начальника она перевозила объемистые папки с чертежами немецкого оружия, а также документы о новейшей артиллерии и боеприпасах Швейцарии. Она даже умудрялась доставать готовые образцы военной техники и доставлять их во Францию, откуда морем они попадали в Советский Союз.
Рашель создала и возглавила свою сеть по промышленному шпионажу (разведке), в которую она вербовала также и сотрудников международного бюро по труду, где официально работала. В самый опасный период с 1941 по 1943 год в работе ей помогали Пауль Бетшер, ее заместитель и технический ассистент, и дочь Тамара, которая в это время уже жила во Франции и была замужем. Ее муж Жан-Пьер Вигер занимался в группе „Sissi“ переправкой морем добытых в Швейцарии экземпляров немецкого вооружения.
В группе активно работал эмигрант из Германии Кристиан Шнайдер, через которого Рашель Дюбендорфер была связана со своим главным информантом — Рудольфом Росслером*. Росслер („Lusy“) хотя и был убежденным противником нацистского режима, но, как выяснилось после войны, был не только советским, но и английским, чешским и швейцарским информатором. Используя свои связи в самых высоких сферах руководства рейхом, он получал секретные военные, промышленные и политические сведения, которые Рашель передавала в Москву.
Заслуги Рашель Дюбендорфер были высоко оценены ГРУ Красной армии, и в 1943 году ей было сообщено по подпольной радиостанции, что она награждена орденом Красного Знамени. Награду за свою работу получил также Пауль Бетшер.
На войне как на войне
Представление о нейтральной Швейцарии в военные годы дает фильм Татьяны Лиозновой по роману Юлиана Семенова «Семнадцать мгновений весны», в частности, гибель Плейшнера. Понятно, что работа Рашели Дюбендорфер тоже была связана со смертельным риском. Но продолжительное время успешно выходить из, казалось, безвыходных ситуаций мог только такой незаурядный человек, как она.
Тем не менее ее руководители из ГРУ отдали предпочтение мужчине — Шандору Радо, известному по псевдониму „Dora“. Московское центральное руководство решило объединить две самостоятельные группы разведчиков в одну и подчинить опытную, но достаточно амбициозную и до сих пор независимую в работе „Sissy“ венгерскому резиденту. Сама Рашель объясняла решение центрального руководства как желание непосредственно связать Радо с Рудольфом Росслером („Lusy“), оторвав этого главного информатора от Шнайдера и от нее. По справке Википедии Александр (Шандор) Радо (1899–1981) — советский разведчик, антифашист, резидент «Красной капеллы». Родился в Венгрии в состоятельной еврейской семье. Изучал право в Будапештском университете, затем географию в Вене. Википедия пишет о Радо как о единственном советском резиденте в Швейцарии.
По архивным данным, советская разведсеть в Швейцарии насчитывала более 100 сотрудников и информаторов. Всего за период с 1941 и до апреля 1944 года Москва и Швейцария обменялись не менее чем шестью тысячами радио- и телеграмм. О «Красной капелле» и ее руководителе уже давно написаны обстоятельные статьи и книги. Сам Шандор Радо тоже издал в 1971 году в Венгрии свои мемуары. В них он о Рашель Дюбендорфер едва упоминает. А вот из появившихся в 1976 году достоверных архивных документов ГРУ стало известно, что только благодаря лично Рашели и ее сотрудникам Радо стал получать чрезвычайно важную информацию, которую он передавал в Москву от своего имени.
Архивные документы, протоколы, отчеты и официальные доклады агентов, воспоминания родственников и участников Сопротивления детально описывают дальнейшие события. Только в одной статье историка Бернд-Райнера Барта «Женевский резидент ГРУ Рашель Дюбендорфер»** имеются 42 ссылки на различные документы и источники.
 Москва считала Швейцарию настолько благополучной, что все предостережения Шандора Радо и его сотрудников об усиливающихся преследованиях воспринимались как интриги и дезинформация британских спецслужб. Пока в октябре-ноябре 1943 года швейцарская полиция не запеленговала четыре радиостанции. Последовали аресты радистов в Женеве и Лозанне. При них были найдены документы, подписанные Радо, шифровки, финансовые отчеты и другие улики подпольной деятельности.
Шандору Радо с женой удалось при помощи знакомого женевского врача скрыться и далее руководить уже из глубокого подполья. Единственным источником важнейшей информации осталась Рашель, которую Москва назначила теперь женевским резидентом. Но работать становилось все тяжелее. Швейцарская полиция арестовала в Люцерне радиста и вышла на след Кристиана Шнайдера.
В сложившейся обстановке самой тяжелой для Рашели стала финансовая проблема. Ее источник „Lusy“ — Росслер — работал за деньги. Нужны были немалые деньги не только для него, но и для оплаты услуг его информаторов из гитлеровского окружения. В архивах имеются финансовые отчеты, из которых видно, что вся разведывательная сеть в Швейцарии обходилась в 10 000 долларов ежемесячно. И хотя Москва снова и снова настаивала на продолжении работы с важным источником („Lusy“) и требовала не задерживать срочную информацию, Центр был не в состоянии обеспечить непрерывную передачу денег в Швейцарию. Предложение Радо обратиться к британской дипмиссии было ГРУ категорически отвергнуто. Рашель была в отчаянии: где достать деньги? Она обращалась к друзьям и знакомым, подвергая риску их и себя. Получив несколько отказов, она попросила одолжить денег свою давнюю подругу Гермину Рабинович, которая к этому времени работала в Канаде.
Ее усилия не пропали даром. Она получила деньги от двух своих подруг, а при посредничестве тогдашнего председателя компартии Швейцарии Карла Хофмайера получила крупные суммы и от местных предпринимателей.
По поручению руководства ГРУ в январе 1944 года РашельДюбендорфер подписала обязательства Советского Союза вернуть после войны кредиторам все деньги с процентами — конец войны был уже близок, Красная армия наступала!
В апреле 1944 года федеральной полиции Швейцарии удалось выследить всю группу. Последовали аресты. 19 апреля Рашель вместе с Паулем Бетшером и дочерью Тамарой была арестована. А еще до них были захвачены Христиан Шнайдер и Рудольф Росслер. Это был провал.
Хорошо понимая, как власти Швейцарии относятся к Советскому Союзу, Рашель задалась целью ввести следствие в заблуждение относительно задач их подпольной работы. А если удастся, то даже добиться освобождения — хотя бы дочери.
Ей удалось убедить следователей в Женеве, а потом и в Берне, что группа работала для британских спецслужб против Германии и никогда — против Швейцарии. Кроме того, не исключая скрытый антисемитизм, она стала утверждать, что немец Пауль Бетшер был руководителем группы, а она — только его подчиненной. Именно Бетшер получал сведения от главного информатора — Росслера, но никогда не был членом группы Радо и не имел никаких контактов с советскими работниками. Рашель добилась того, что к нему стали относиться даже с некоторым уважением: война приближалась к концу, ожидалось открытие второго фронта, Швейцарии становилось выгодно показать себя тоже противником Германии.
Обо всем, что происходило на следствии, ей удавалось информировать Радо. Он должен был убедить Центр в правильности ее действий и постоянно держать в курсе советское руководство. Шандор сообщил Рашели Дюбендорфер, что Центр относится ко всему с пониманием и даже с одобрением. Тем не менее ее показания швейцарским следователям сыграли позже плохую шутку с ней и ее мужем.
Зигзаги судьбы
Опытной разведчице, специалисту перевоплощения, импровизации и просто блефа швейцарские тюремщики поверили. Через три месяца Рашель и ее дочь под залог вышли на свободу. С помощью КП Швейцарии и французских партизан она устраивает Паулю Бетшеру побег из лагеря под Берном, и все трое перебираются во Францию. С июля 1944 года и до сентября 1945-го Рашель и Пауль находятся в стране на нелегальном положении, а после освобождения Франции числятся «гостями» советского посольства.
В сентябре 1945 года Рашель Дюбендорфер и Пауль Бетшер по указанию Центра переезжают в Берлин. Но легализоваться им снова не разрешают. Вальтер Ульбрихт, недавно вернувшийся из СССР, предлагает обоим работу в Германии и тщетно пытается освободить их от работы на советское ГРУ.
В Берлине они узнают о том, что Швейцария осудила их за «нелегальную работу в пользу иностранных государств» на 2 года тюрьмы, выплату штрафа в размере 10 000 швейцарских франков и затем запретила на 15 лет въезд в страну. Они встретили это сообщение, искренне радуясь, что избежали швейцарской тюрьмы, не зная, что их ждет дальше...
21 февраля 1946 года Дюбендорфер и Бетшер были вызваны в Москву для отчета о своей работе и для получения очередных заданий. Рашель, которая безоговорочно верила своим советским руководителям, собираясь в дорогу, приобрела новый костюм, чтобы на лацкан пиджака прикрепить орден Красного Знамени.
Прилетели в Москву... И в то же самое мгновенье в аэропорту у трапа самолета их арестовали!
Рашель разлучили с мужем и отправили на Лубянку. «Меня обвинили в работе на западные спецслужбы и в доказательство привели мои признания швейцарским следователям в том, что я работала на британскую разведку. Мне не верили, что я говорила это для того, чтобы скрыть свою работу на Советский Союз. Мне напомнили, что Радо — по моему указанию, когда деньги для продолжения работы с Росслером перестали поступать, — просил разрешения ГРУ обратиться именно к англичанам за помощью». Так Рашель расскажет о своем задержании и допросах гораздо позже — 23 февраля 1968 года.
А уже через несколько дней после ареста в кабинете следователя МГБ сидела сразу на десяток лет постаревшая женщина с потухшим неподвижным ненавидящим взглядом. Следователь закончил читать обвинения, поднял глаза от бумаг и, увидев ее, испугался. Отодвинул на другой край стола тяжелое пресс-папье и вызвал охрану.
В официальном отчете ГРУ значится: «Во время слушания обвинительного заключения Р. Дюбендорфер потеряла рассудок и была отправлена в психиатрическую клинику».
Как указано в справке о реабилитации, она была 4 декабря 1946 года осуждена за шпионаж по статье 58-6. Ее направили на принудительное лечение в Казань с изоляцией в психиатрической больнице. Рашель провела в тюремной психиатрии долгих десять лет. Официально ее реабилитировали только 16 октября 1991 года.
Выстоять в неравной борьбе с антисемитскими режимами и остаться непоколебимым борцом за Свободу, Справедливость и Честность (все слова — с большой буквы!) — такое под силу только сильному человеку, убежденному в правоте своего дела.
 Имеется очень мало информации о пребывании Рашели Дюбендорфер в заключении. Также необъяснимо неожиданно, как и ее арест, следует и ее освобождение из Казанской психиатрической тюремной больницы.
Не информируя ни посольство ГДР в Москве, ни руководство СЕПГ в Берлине, ее 6 февраля 1956 года в поезде вместе с освобожденными немецкими военнопленными перевозят в Германию. После пересечения границы во Франкфурте-на-Одере Рашель, как указано в документе, в «невменяемом состоянии» поместили в местную психиатрическую больницу. Позже в архивах ЦК СЕПГ нашлось заключение медиков об улучшении ее здоровья за время пребывания в Германии.
«...Мы не можем подтвердить диагноз. Считаем, что фрау Д. пребывает в глубокой депрессии... После того как ее посетили родственники 10-11.8.1956 года ее состояние существенно изменилось. Она проявляет определенную активность, интересуется своим будущим... При обеспечении постоянного ухода она вполне может жить вне больницы».
Родственники — дочь Тамара с мужем, которые после долгих поисков наконец нашли Рашель в Германии, приехали из Парижа и со своей стороны просили как можно скорее выписать их мать из больницы, чтобы на ее психику перестало давить ощущение, будто она все еще находится в тюрьме.
Действительно, вскоре ее состояние заметно улучшилось.
В сентябре 1956 года Рашель Дюбендорфер получила из ЦК СЕПГ документ о признании ее «жертвой нацистского режима». Вальтер Ульбрихт — теперь уже глава ГДР — лично распорядился назначить ей повышенную государственную пенсию. В феврале 1957 года она получила отдельную квартиру в Берлине, куда Тамара могла часто приезжать к ней из Франции.
Как только Рашель поняла, что ее больше не воспринимают как «невменяемую», она занялась решением проблемы, которая долгие годы не давала ей покоя — вернуть людям деньги, одолженные в январе 1944 года. Речь шла о достаточно больших суммах, за которые она расписалась. Только у двух подруг она одолжила тогда по 15 000 швейцарских франков. Начиная с 1958 года через партийные инстанции и органы госбезопасности Восточной Германии („Stasi“) она стала обращаться в советские организации с требованиями вернуть деньги. После долгих, длившихся более десяти лет бюрократических проволочек, в 1969 году деньги были возвращены.
В декабре 1969 года в советском посольстве в Восточном Берлине Рашели Дюбендорфер был вручен (без свидетелей!) ее орден Красного Знамени.
Ее друг Пауль Бетшер был в 1947 году особым отделом МГБ приговорен к десяти годам трудовых лагерей и только в 1956 году освобожден и впоследствии реабилитирован. Пауль Бетшер вернулся в Германию. Со временем он стал заниматься журналистикой. Своей награды за работу в Швейцарии он так и не получил — его из списка вычеркнули. Умер в 1975 году в Лейпциге. Шандор (Александр) Радо, тоже обвиненный в шпионаже, невзирая на заслуги, был осужден на 15 лет тюрьмы. После смерти Сталина, освободившись из заключения, он пожелал вернуться в Венгрию.
Рашель Дюбендорфер умерла в Берлине 40 лет тому назад — 3 марта 1973 года. Ее тихо похоронили в присутствии только близких родственников. Но прежде чем за ней приехала «скорая помощь», чтобы отвезти в больницу, смертельно больная женщина, бывшая разведчица, сожгла все имеющиеся у нее документы, письма и фотографии. Не оставлять никаких следов!
В фильме «Семнадцать мгновений весны» авторы сценария приписали Сталину фразу: «Что касается моих информаторов, то это очень честные, скромные люди, которые выполняют свои обязанности аккуратно». Эти слова в полной мере относятся к Рашели Дюбендорфер.
Закончить рассказ о Рашели Дюбендорфер хотелось бы словами песни из этого же фильма:
А в общем, надо просто помнить долг
От первого мгновенья до последнего***.
Долг выживших в этой войне, переживших ее, а также тех, кто лично войну не знал и, будем надеться, никогда не узнает, состоит в том, чтобы и впредь, не только в годовщину рождения или смерти, помнить своих героев.
Сусанна Лангман, Германия
__
Примечания:
*Петер Камбер — биограф Росслера — написал о нем книги: «Рудольф Росслер и немецкое сопротивление 1939–1944 гг.» и «Власть и сила убеждений».
**Статья из каталога к выставке «Я гостем приехал в Вашу страну» в Берлинском музее немецкого сопротивления нацизму. Изд.. Lukas Verlag 2013.
***Роберт Рождественский. «Мгновения»
*****
Фото 1:
Фото, сделанное при аресте в Швейцарской федеральной полиции. Женева, 21
апреля 1944 г.
Фото 2:
Фото из анкеты члена СЕПГ. Берлин, 20 июля 1970 г.
Фото 3:
Справка о реабилитации, выданная Главной военной прокуратурой РСФСР от 14
декабря 1995 г.
Фото 4:
Пауль Бетшер. Фото, сделанное при аресте <СМЕРШем>. Москва, Лубянка, 21
февраля 1946
|
