Правда о первом пилотируемом полете

Во второй половине 1960 года стало известно, что американцы запланировали  на 1961 год первый пилотируемый полет. Хрущев тут же подписал постановление по созданию пилотируемого космического корабля «Восток», чтобы первым человеком в космосе стал гражданин Советского Союза.

3 апреля1961 года было принято решение правительства о запуске в космос пилотируемого корабля. В тот же день в 16.00 Сергей Павлович Королев вылетел на космодром Байконур. А 5 апреля шесть космонавтов, Каманин, офицер госбезопасности, врачи и кинооператоры вылетели на космодром на трех самолетах. Юрий Гагарин и Герман Титов летели на разных самолетах.

8 апреля Госкомиссия утвердила задание на первый в истории пилотируемый космический полет: « Выполнить одновитковый полет вокруг Земли на высоте 180-230 км продолжительностью 1 час 30 минут с посадкой в заданном районе…». После этого,  оставшись в «узком» составе, комиссия утвердила предложение генерала Каманина, руководителя группы космонавтов: допустить в полет Гагарина, а Титова иметь в запасе.

 

Генерал Камании, который вел секретный дневник, опубликованный только после его смерти, 5 апреля записал: «Итак, кто же – Гагарин или Титов?... Сложно решить, кого посылать на верную смерть, и ещё труднее – кого из двух достойных сделать мировой известностью…».

11 апреля после успешного завершения предстартовой подготовки ракеты и корабля по каждой системе ответственный за неё представитель  отписал в бортовом журнале: «Замечаний нет».

К утру 12 апреля всё было готово, и началась заправка ракеты. За 2 часа до старта подъехал автобус с космонавтами. Ведущий конструктор по кораблю Ивановский поднялся с Гагариным на лифте и помог ему устроиться в спускаемом аппарате.

Наконец, последние команды: «Зажигание», «Предварительная», «Главная», «Подъём».  И историческое  гагаринское «Поехали!» утонуло в реве двигателей ракеты.

Самым мучительным для всех,  оставшихся на полигоне, стало ожидание сообщения о приземлении. Дело в том, что по результатам анализа телеметрической информации обнаружилась несвоевременная выдача команды на выключение двигателя центрального блока «А». Результатом стал подъём орбиты на 85 км относительно расчетного значения. В случае отказа двигательной установки на торможение, корабль оставался бы на орбите вместо расчетных 5-7 дней втрое больше. Но все закончилось счастливо – пришло сообщение: «Гагарин жив». В Москве 14 апреля состоялся грандиозный салют.

 

Ещё не прошла эйфория (в смысле – пьянка), как  уже началась  подготовка полета Титова. Всё это отвлекло специалистов от послеполетного анализа. И на протяжении последующих 40 лет не было открытых публикаций о том, что же случилось во время первого полета человека в космос.

 

Лишь 12 апреля 2001 года в газете «Красная Звезда» была опубликована статья д.т.н. Юрия Карпова «ЧП при спуске не было». Понятно, что эта статья могла только заронить сомнение: зачем же было публиковать статью, если ЧП не было?  Значит, что-то было, и действительно, не прошло и года, как в журнале «Новости космонавтики» появилась статья к.т.н. Германа Формина «Правда о возвращении Юрия Гагарина».

 

А ведь ещё в 1961 году сам Гагарин доложил Госкомиссии, а потом ещё написал и в отчете: «Как только выключилась ТДУ (тормозная двигательная установка – А.М.), прошел резкий толчок. Корабль начал вращаться вокруг своих осей с очень большой скоростью. Я ждал разделения. Разделения нет. Я знал, что по расчету это должно было произойти через 10-12 сек после выключения ТДУ. Разделение произошло в 10 час 35 мин, а не в 10 час 25 мин, как я ожидал, т.е. приблизительно через 10 мин после окончания работы ТДУ».

 

Почему же Карпов написал, что ЧП при спуске не было, если после выключения ТДУ корабль вообще не должен был вращаться, а Гагарин записал, что он не просто вращался, а ещё и с очень большой скоростью. И задержка на разделение превысила расчетную в 60 раз!

 

Поскольку перед космонавтом была поставлена одна единственная задача – вернуться живым, важнейшей частью бортовой системы автоматического управления была та, которая обеспечивала сход корабля с орбиты ИСЗ.

 

После изучения «Отчета по анализу работы ТДУ», который долгие годы оставался недоступен, оказалось, что после продувки камеры сгорания двигателя не полностью закрылся клапан, из-за чего произошла потеря части топлива. В результате двигатель прекратил работу из-за преждевременной выработки топлива, а не по команде на его выключение от интегратора, которая не была сформирована, т.к. не была достигнута расчетная величина скорости.

 

Из-за отсутствия команды на выключение двигателя не сформировалась и команда на  отделение спускаемого аппарата (СА) от приборно-агрегатного отсека (ПАО). А на самом двигателе остались открытыми клапаны подачи компонентов, через которые газ наддува и окислитель продолжали поступать в камеру сгорания и рулевые машины, создавая возмущение по всем осям, что и было зафиксировано Гагариным в его отчете как вращение.

 

Но и после катапультирования на  высоте порядка семи тысяч метров произошла еще одна, причем очень опасная нештатная ситуация. При спуске на основном парашюте раскрылся запасной парашют, который предназначен для использования в случае отказа основного. Спускаться же на двух парашютах  чрезвычайно опасно. К счастью, и здесь обошлось.

 

Последняя неприятность случилась уже после приземления: не открылся клапан подачи воздуха в скафандр. Этот клапан перед посадкой в корабль попал под оболочку скафандра. Гагарину потребовалось минут шесть, чтобы его достать. Пришлось расстегнуть оболочку и с помощью зеркала вытащить тросик, при помощи которого  открывается клапан.

 

Исследования, проведенные  по инициативе «патриарха» советской космонавтики, бывшего заместителя Королева академика Бориса Чертока в конце 1990-х – начале 2000-х годов, к сожалению, полной картины случившегося при спуске первого космонавта не дали.

Бортовая система управления кораблем, помимо элементного, имела ещё и функциональное резервирование. Благодаря этому, несформировавшаяся интегратором команда была продублирована командой от ПВУ (программно-временное устройство), по которой произошло закрытие клапанов во всех магистралях ТДУ, в результате чего прекратилось вращение корабля.

 

Однако так и осталось до конца непонятым, каким образом произошло отделение СА. На корабле имелась дублирующая  система разделения, работавшая по сигналам от термодатчиков. Они при разогреве поверхности корабля, когда  тот входит в плотные слои атмосферы, выдают сигналы для формирования команды на отделение СА от ПАО. Но, согласно расчетам баллистиков, через 10 мин после прекращения работы двигателя высота орбиты составляла не менее 148 км, и термодатчики на такой высоте не могли сработать.

 

Вряд ли когда-нибудь удастся разъяснить это противоречие: с каждым годом остается всё меньше участников того исторического события, способных продолжить исследования Карпова и Формина.

 

В заключение несколько слов об истории возникновения самого праздника – дня космонавтики. 26 марта 1962 года Герман Титов, летчик-космонавт СССР номер два, направил в ЦК КПСС обращение, в котором, в частности, говорилось, что было бы целесообразно установить ежегодно 12 апреля как «День космонавтики». Как ни странно, инициатива Титова сработала: указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 апреля 1962 года в ознаменование полета Гагарина был установлен День космонавтики 12 апреля.

 

Подробнее в книге: Марк Аврутин. Лидеры ракетно-космической гонки…», ART&VIVO, The Nederland, ISBN 9789081372152.Заказать по e-mail redaktion@cdialog.org