В бальном зале Люксембургского Дворца, который для матери строил сын-король, делая одним из самых роскошных в то время в мире ^[i], сидела полноватая женщина в расцвете своих 46 лет. Её властное, но в то же время пресыщенное лицо попеременно озаряли улыбка и хмурость. Наблюдая за испытанием новой фрейлины, руководимом учителями танцев и музыки, в котором участвовали все остальные фрейлины в качестве музыканток, певиц и танцовщиц, она погрузилась в воспоминания и грезы. В мысли о прошлом и будущем, но не о той жизни, которой эта сорокашестилетняя женщина жила в описываемый момент. Поскольку настоящее Матери-Королевы было настолько блистательно, что грезить не о чем.

Мария родилась во Флоренции шестой (при этом шестой подряд) дочерью великого герцога Тасканы Франческо Первого. По отцу принадлежа к славному роду Медичи, правившему к этому времени Флоренцией уже около двухсот лет. По матери же Мария была праправнучкой Изабеллы I Кастильской и Фердинанда Арагонского (тех самых, которые изгнали евреев и мавров, установив единство веры, за отклонение от которого полагалось попадание на костер) и^[внучатой племянницей императора Священной Римской империи Карла V (во власти которого находились и Испания, и Нидерланды, и приносившие немереные доходы колонии на американском континенте,  открытом посланным в мореплавание прапрабабушкой и прапрадедушкой мечтательницы, во дворце которой мы оказались, Колумбом).

В 1599 году, когда Марии было 24 года,  король Франции и Наварры Генрих IV

тот самый которого в Варфоломеевскую ночь спасла жена Маргарита (увековеченная Дюма под именем Королевы Марго), а перед коронацией, требовавшей перехода из протестанства в католичество, произнесшего исторические слова ПАРИЖ СТОИТ МЕССЫ 

получив от Папы разрешение на развод с спасшей его некогда королевой, единственным недостатоком которой была неспособность рожать, и вступление в новый брак, Король Франции и Наварры (сохранявший именно такой титул в память о времени, когда он был королем только Наварры) женился на двадцатичетырехлетней тосканке.  За которую ее отец великий герцог Франческо дал самое большое приданное за всю историю Франции - шестьсот тысяч крон, очевидно считая, что польза Флоренции от породнения с королем Франции столь велика. Венчание состоялось в флорентийском палаццо Питти по доверенности, то есть в отсутствие жениха (что для браков Августейших Особ было скорее правилом, чем исключением, поскольку венчание становилось итогом не страстных объятий, а межгосударственных переговоров). А уже через девять месяцев после встречи короля с королевой – почти день в день! – родился первенец, будущий Людовик Тринадцатый. Правивший Францией во время событий, к описанию которых мы пытаемся приступить.

 

В браке королева Мария вела себя, как и августейший супруг, вольнёхонько, но (в отличие от короля Генриха, являвшегося не женщиной, а мужчиной) осмотрительно. Памятуя о грустной судьбе своей бездетной предшественницы, не давая Королю повода усомниться в том, что отцом всех ее появившихся на свет шестерых детей является он.

 

В то время жизнь Марии была похожа на сладостный сон за исключением одного: эту (как показало будущее) властолюбивую женщину не устраивало положение всего навсего королевы. Спустя 11 лет после брака, непосредственно перед тем, как Генрих (даровавший гугенотом права на свободу вероисповедания в 1598 году) снаряжал в Германию армию воевать против католиков на стороне протестантов (намерение для католической Франции, прямо скажем, скандальное), Марии удалось уломать Генриха короновать её в Сен-Дени. Какие доводы были приведены для того, чтобы уговорить подозрительного (и благодаря своей подозрительности невероятным образом остававшегося до этого времени в живых) Генриха короновать супругу после 11 лет брака, историкам неизвестно. Торжественное коронование королевы отправлявшимся на войну королем (картина для сказок и кинофильмов) прошло 13 мая 1610 года. А уже на следующий день, 14 мая, Генрих Четвертый был убит двумя ударами кинжала вскочившим на подножку королевской кареты, медленно двигавшейся среди приветствовавших короля толп парижан, школьным учителем Равальяком. Равальяк, несмотря на жестокие пытки, не выдал сообщников, утверждая, что действовал совершенно один чтобы наказать потворствующего еретикам и собиравшегося втянуть Францию в войну на стороне протестантов против католиков  короля. Убийца был четвертован на Гревской Площади разорвавшими его тело конями. Однако толпа не дала закончить казнь в соответствии и с приговором, завершив разрывание тела убийцы самого популярного за всю историю Франции короля на мелкие части человеческими руками.

 

Сразу же после убийства мужа (и на следующий же день после своей коронации) Мария приняла регентсво, чтобы править страной до совершеннолетия сына. Подозрения, что соучастницей (а значит организатором) заговора в целью убийства супруга была коронованная им за день до его убийства жена (которые естественно возникали у всех, кто способности думать от страха или карьеры ради не утерял) были успешно подавлены. Принцы Крови пытались поднять восстания (что при указанных обстоятельствах было совершенно естественно), которые королеве Марии, поддерживаемой католическим клиром и католическими королями Испании, также удалось подавлять. Мария правила Францией с помощью своего фаворита Кончини (отношения с которым скрывать более было не за чем) до 1614 года, когда Людовик достиг совершеннолетия, которое под давлением обстоятельств Мария вынуждена была объявить после того, как королю исполнилось только 13 лет. После чего власть из ее рук ускользнула. Главным советником короля Луи XIII стал его воспитатель Люинь, по совету которого через три года Кончини убили, а королеву-мать выслали из Парижа. Туда же в Блуа сослали и пестуемого Марией советника Арма́на Жан дю Плесси́, будущого кардинала, известного под именем Ришелье.

 

Людовик XIII, как оказалось впоследствии до конца своих дней, нуждался в советнике, которому он мог был доверить принятие Главных Решений. Таковых однако в его окружении было мало, практически никого. Поэтому сразу после смерти Люиня в 1621 году королеве-матери (которой по понятным причинам он доверял больше, чем кому бы то ни было из живых) было разрешено возвратиться в Париж, в котором ставший королем первенец поставил неблагонадежную до этой поры ко всем, кроме Него Самого, мать Главой Государственного Совета. Вместе с Марией в Париж вернулся и дю Плесси́, который благодаря своей покровительнице, по представлению Папе Римскому Короля-Сына Людовика после утверждения в Сане Его Святейшеством сделался самым молодым в истории Франции кардиналом.   

 

Такая вот бурная жизнь предшествовала безмятежному дню, в который проходили танцевальные и музыкальные испытания новой очаровательной фрейлины. Исполнявшей под аккомпанемент лютен, а также гитары и скрипок, вошедших в моду незадолго до этого, хоровые и сольные арии, а также вместе с другими фрейлинами (изображавшими также и кавалеров, что придавало испытаньям пикантности) необходимые при дворе танцы: Куранту, напоминавшую религиозное шествие, торжественную Павану, сменявшуюся быстрой Гальярдой, и хороводы Бурре, в которых принимали участие все фрейлины, а на балах и балетах также и Глава Государственного Совета Материнствующая Королева – в том случае, если у нее было к соучастию в телодвижениях под музыку Высочайшее Расположение в этот момент.

 

- Его высоко-преосвященство кардинал Ришелье! – проговорил музыкально, подобно певцу в опере, появившийся из-за двери дворецкий, стараясь попасть в тональность и темп исполнявшейся в это время гильярды.

- Приказываю кардиналу войти – ответствовала Queen-Mother, приободрившись и зримо помолодев.

В следующее мгновение в залу вошел 38и летний чрезвычайно ухоженный человек гармоничного телосложения в кардинальской шапке красного цвета и того же цвета облачении Кардинала, приглашенный Queen-Mother для какого-то разговора. Его можно было б считать красавцем (в каковых его и числили современники), если бы не громадный крючковатый, и даже с несколькими крючками, видимыми и в фас, и в профиль, нос. Который, похоже, в описываемое нами время считался таким же непременным атрибутом породистого француза, как армянский или еврейский нос стал символом представителей этих наций в последующие века. Смотри портреты многих выдающихся личностей Франции того времени от Д’Артаньяна (не выдуманного, а подлинного) на титульном листе его мемуаров до Блеза Паскаля.

Queen-Mother приветливо улыбнулась вошедшему, а когда тот учтиво приблизился, предложила не сесть, а потанцевать с фрейлинами.

- Матушка-государыня – учтиво ответил тот – Кардиналам танцевать не пристало.

-   Но мы же не на королевском балу, дорогой Ришелье. Здесь все свои, а если быть не политично корректным, а реалистически правильным, здесь все мои. Я помню, какой Вы, Арман, великолепный танцор. Не раз и не два я танцевала с Вами гильярды и куранты, не так ли?

- Вы правы, Ваше Вдовствующее Величество – отвечал кардинал, склонив голову но не теряя достоинства – но ведь тогда я не был главой Церкви нашей страны. В последние полтора века с бурно меняющейся жизнью законы для Католической Церкви скорее являются прецедентными, чем незыблемыми. Со времен папы Александра Борджиа не только папам, но также епископам и кардиналам негласно разрешены половые связи с любовницами, и даже дети от куртизанок. Современная нам трактовка седьмой заповеди Христа, она же заповедь Моисея “Не прелюбодействуй” запрещает Пастырям Церкви только жениться, так как неженатому прелюбодействовать некому. Это одно из принципиальных отличий католической церкви от лютеранской, такое же зримое и незыблемое, как использование икон, поклоненье которым гугеноты считают поклоненьем тельцу и запрещенным Христом почитаньем рукотворных кумиров. В католических храмах от Рима и Венеции до Парижа и Вены – наоборот: лики и образы Священной Истории с каждым годом становятся все более жизненными и красочными, превращаясь в картины и фрески, покрывающие стены и потолок, привлекая верующих в Христа истинным образом совершенно не так, как гугенотов в костёлы, в которых ни изображений Иисуса на стенах, ни скульптур святых нет и в помине. Сегодня, в 1623 год от Рождения Господа, Кардинал может играть на лютне, может и петь, может даже иметь любовницу официально не афишируя отношения, но танцевать с женщиной – никогда.

- Так потанцуйте с мужчиной, Ваше Преосвященство. С учителем танцев, который ждет моего приказания чтобы начать танец с Вами.

- И это пока что Наша Святая Церковь не дозволяет.

- А почему, собственно?

- Наверное, потому что слишком напоминает иудейские пляски. В которых друг с другом танцуют только мужчины.

- Уверена, что Вы, Арман, будете революционером не только в политике, но также в искусстве. Не зря же произведения лучших итальянских художников, включая самые гривуазные, как мне достоверно известно, вы собираете. Как, впрочем, и я. Чего – в отличие от служителя церкви – мне не надо скрывать. Мой предок из рода Медичи Лоренцо Великолепный придумал Оперу (кстати, не без участия отца Галилея), моя пятиюродная тетка Екатерина и тоже Медичи, будучи королевой-матерью Франции до меня (и не просто королевой-матерью, а трижды королевой-матерью, родив не одного, как я, а трех королей!), изобрела балет. Не сомневаюсь, мой милый Арман, что Вы внесете вклад не только во французскую власть, но также и во французские нравы... Однако сегодня я хотела поговорить с Вами о деле не менее государственном, чем танцы при Королевском Дворе. Идемте в мой кабинет... нет, лучше в мой будуар, в котором нас точно некому будет услышать. Даже если попробуют попытаться.

- Продолжайте испытание фрейлины – приказала Материнствующая Королева (считавшая себя не только королевой матерью короля, но и королевой матерью Франции). Встала со своего похожего на трон ложа и направилась к выходу.

 

Свадьба Анны Австрийской (1615 год) невесте было 14, жениху Людовику XIII столько же (во время "Трех мушкетеров" в 1625 году им было по 24 года)

Вторая брачующаяся пара - наследник испанского престола (будущий Филипп IV), приходившийся братом Анне, и Елизавета Французская - сестра Людовика. Взрослые королева-мать регент Франции Мария Медичи и Филипп III Испанский, которые организовали Браки, освященные Церковью. 

==============================================

^[i] И еще десять лет будет продолжать строить для своей то изгоняемой, то прощаемой мамы король, делая одним из самых роскошных в мире. Жить в строящемся дворце в то время было совершенно нормально. Вспомним, что и Версаль, ставший резиденций королей Франции при сыне Луи XIII-ого, в эпоху которого мы попали, продолжал улучшаться и строиться многие годы после того, как стал Официальной Резиденцией Королевства, и в нем устраивались поражающие воображение пиршества

 

 

Генрих IV c Марией Медичи и детьми 

 

  

Королевы Франции из рода Медичи: слева Екатерина, справа Мария

 

герб Ришелье

 

ГЕРБ герцогини Шеврёз