«Я утверждаю: 90 процентов советской интеллигенции работали на органы

 Госбезопасности»

http://www.gordon.com.ua/tv/o-kalugin-4/

 

 

Бывший советский резидент, в прошлом начальник управления внешней контрразведки КГБ СССР, а ныне живущий в США генерал КГБ Олег КАЛУГИН: «Со всеми послевоенными патриархами, начиная с Пимена, я знаком, Алексий — мой бывший приятель, а Кирилл — старый друг, я имею в виду гэбэшный»

Ровно 10 лет назад опальный советский разведчик, заочно осужденный за государственную измену к 15 годам, лишенный воинского звания и 22 наград, получил статус политического беженца и американское гражданство в США. Для одних он 78-летний некогда суперзасекреченный и очень влиятельный — бесстрашный разведчик, Штирлиц и Джеймс Бонд в одном флаконе, а для других — шпион, продавший Родину и чекистскую честь не за 30 сребреников, а за американское гражданство. Его парадный генеральский мундир со всеми регалиями, права носить который Олега Калугина лишили, висит теперь в вашингтонском Музее международного шпионажа.

Живет бывший ас советской разведки под Вашингтоном в штате Мэриленд, где купил за смешные по московским меркам 120 тысяч долларов коттедж, и хотя домик не самый роскошный, зато вполне уютный, с просторными комнатами, стены которых увешаны картинами (похищенными, как шутит Калугин, из «Эрмитажа»). Разжалованный генерал-майор КГБ вряд ли когда-нибудь снова увидит родной Питер, Москву и навестит отчие могилы - если он ступит на российскую землю, его тут же арестуют.

Этот человек покинул Россию в 95-м, когда страна катилась в пропасть, - в те годы могущественная, окруженная зловещим ореолом организация, которой пугали весь мир, даже пальцем не пошевелила, чтобы себя отстоять, - только и была способна со страхом наблюдать, как толпа сносит памятник Дзержинскому и штурмует архивы. Тогда перебежчики из КГБ и властных структур ринулись на Запад косяками - многие до сих пор охотно приторговывают государственными секретами оптом и в розницу, но широкой публике почему-то их имена не известны. Зато Калугин у всех на виду: пишет книги о работе родного Первого главного управления КГБ.

Стоит упомянуть его имя, как ветераны КГБ и их молодые преемники начинают скрежетать зубами и брызгать слюной - может, до сих пор не могут простить Олегу Даниловичу того, что каким-то чудом умудрился вывернуться из цепких рук советской контрразведки и ускользнуть от возмездия? А ведь подозревали Калугина в работе на американцев еще с 1979 года...

Впрочем, если верить некогда работавшему с Олегом Даниловичем в вашингтонской резидентуре, а позднее написавшему о нем книгу «Суперкрот ЦРУв КГБ. 35 лет шпионажа генерала Олега Калугина» Александру Соколову, завербовали Калугина еще в 1959-м - американцы якобы организовали ему подставного «агента» с документацией по разработке твердого ракетного топлива. Успешная «вербовка» обеспечила Олегу (тогда еще не Даниловичу) первый орден «Знак Почета» и стремительную карьеру в советской разведке, но отечественному ВПК был нанесен в итоге серьезный ущерб - потратив на исследования 60 миллионов рублей, наш оборонный институт признал это направление тупиковым (также Соколов утверждает, что «ведущим» (то есть куратором агента) Калугина был сам директор ЦРУ Уильям Колби).

Впрочем, все это догадки и предположения, которые к делу не пришьешь, а неопровержимых фактов у бдительных чекистов не было. Поэтому, когда в 1990 году Горбачев первый раз лишил Калугина генеральского звания и пенсии в 150 долларов, тот просто подал на генсека, премьер-министра Рыжкова и председателя КГБ Крючкова в суд, и хотя в рассмотрении иска нахальному отставнику, естественно, отказали, его поступок был воспринят как демонстративная насмешка, прямой вызов.

Вы - генерал-майор КГБ СССР, ас внешней разведки и потомственный чекист: ваш отец в свое время охранял первых лиц Ленинграда. Кого именно, помните?

Ну, например, Григория Романова - был такой... до этого - других деятелей, но в начальники отец не выбился, был просто охранником и на этом свою карьеру закончил. На пенсию он всего лишь капитаном ушел, потому что образования имел семь или восемь классов, - даже по тем советским стандартам для роста этого оказалось уже недостаточно, хотя человеком он был очень преданным делу...

Что интересно, когда, уже оканчивая в Ленинграде школу (в этом городе я родился), я заявил, что хочу сотрудником Госбезопасности стать, отец воскликнул: «Ты что, с ума сошел?!». - «Но ты же 25 лет там проработал», - удивился я. «Потому тебе и не советую, - ответил он, - это очень грязная работа». - «Ну, такой довод меня не убеждает, - возразил я, - поступлю, как решил», но это, учтите, 52-й год был, товарищ Сталин был еще жив, и Советский Союз непоколебимым казался. Никто даже не помышлял (кроме, конечно, наиболее яростных западных противников) о том, что этот колосс со временем развалится и от всего останутся только руины, которые нынешнее руководство под названием «Россия» пытается теперь возродить.

В конце 50-х вы оказались на стажировке в Колумбийском уни­верситете здесь, в Нью-Йорке, а как же туда попали?

В те годы - сейчас это уже, слава Богу, не так - все выезжавшие за границу должны были получить разрешение. Чье? В первую очередь ЦК КПСС - там был отдел по работе с заграничными кадрами и выездам за границу, но без рекомендации и санкции КГБ эти вопросы он не решал. Иными словами, Госбезопасность проводила проверку и потом свое мнение высказывала: стоит - не стоит, а дальше Центральный комитет партии решение принимал, так что, когда я приехал в составе группы студентов по обмену - первому, кстати, в истории советско-американских отношений... наша группа насчитывала 18 человек. Из них - сейчас это уже не секрет - 10 были молодыми, вроде меня, сотрудниками разведки КГБ либо военной разведки... часть просто сотрудничала с КГБ, что было для Советского Союза естественно (иначе как бы за границу они выехали?), и единственным, кто никакого отношения к КГБ не имел, был представитель ЦК КПСС Александр Николаевич Яковлев, который со временем стал соратником Горбачева и одним из главных реформаторов, главным идеологом и архитектором перестройки, «отцом гласности». В историю он вошел как один из разрушителей советской системы, хотя намеревался не разрушать ее, а совершенствовать.

Когда вы увидели жизнь в Соединенных Штатах (и ее изнанку в том числе), что о Советском Союзе подумали? Утвердились во мнении, что родились в лучшей в мире стране?

Подумал, что у Советского Союза великие цели и, чтобы их достичь, надо еще много работать, но к этому я готов. Образцом и ориентиром Америка тогда для меня не стала, то есть вернулся домой, убежденный в том, что надо сделать свою страну по-настоящему цивилизованной, а не в том грубом вульгарном варианте, который увидел в Нью-Йорке.

В разгар перестройки ваши противники докопались до того, что вы вместе с Яковлевым в Колумбийском университете стажировались и открыто писали, что Яковлев и вы были в Нью-Йорке попросту завербованы...

Да, эта мысль стала частью кампании по нашей дискредитации, организованной органами Госбезопасности, когда ее возглавил Крючков. При Юрии Владимировиче Андропове я - это известно - был фаворитом, но высказывания мои, частично основанные на лучшем знании мира и просто на неспособности смолчать, если вижу то, что мне явно не по душе, привели к тому, что на меня стали поглядывать косо...

В 79-м году Андропов сказал мне: «Ты слишком долго в Америке жил и совсем не знаешь Россию, и хотя ты прекрасный работник, лучше тебе поехать в родной Ленинград, причем мы тебя не обидим». Чик! - и я стал первым заместителем начальника Ленинградского областного управления КГБ.

У нас там в общей сложности почти три тысячи сотрудников было (это вместе с техническим персоналом), и вот тогда-то, кстати, я вспомнил и Таймс-сквер, и Нью-Йорк, и свою московскую жизнь и понял, что пребывал до сих пор в особых условиях и реалий жизни не знал.

Я иностранными занимался делами, то есть внешним миром, а здесь мне пришлось со своими соотечественниками столкнуться - во многом разочарованными, недовольными, желающими перемен, и задача моя заключалась в том, чтобы таких критически настроенных людей выявлять, мнения их фиксировать, а потом либо в психиатрические больницы отправлять - это был андроповский вариант решения проблемы... либо на Запад.

В свое время я был свидетелем обсуждения одного получившего скандальную известность вопроса - имею в виду убийство Георгия Маркова... Болгары тогда к нам за помощью обратились, и Андропов в моем присутствии Крючкову сказал: «Я против политических убийств». Тот замялся: «В таком случае руководство болгарской контрразведки в неловкое положение мы поставим, они зададутся вопросом: «Что же это такое? Нам советские не доверяют?». Мы должны как-то пойти им навстречу», и тогда Андропов кивнул: «Ну тогда технические средства им дайте - из тех, что могут способствовать, но самим не влезать, держаться от этого в стороне». Болгарам предложили тогда... был приобретен японский зонтик и туда вставили ампулу с ядом, которая, если нажать на небольшой курок, выстреливала. Между прочим, здесь, в Вашингтоне, в Музее международного шпионажа, одним из директоров которого я являюсь, среди экспонатов и такой зонтик есть...

Собственно, о манипуляциях с ядами весь мир узнал после гибели Александра Литвиненко в Лондоне, но тогда было использовано более совершенное по российским меркам средство, которое считалось абсолютно не выявляемым, - найти его следы было объективно невозможно. Тем не менее британские специалисты, которые изучали обстоятельства смерти, профессионалами оказались: один из них решил взять пробу на наличие каких-то радиоактивных веществ - вот тогда-то и было обнаружено присутствие полония. Это стало началом громкого международного скандала, но были и другие люди, таким способом устраненные, - например, Юрий Щекочихин.

когда Юрия хоронили, милиция окружила могилу и никого к ней не подпускала, причем и сама близко не подходила. Потом было высказано предположение - очевидно, оправданное, что они заражения полонием боялись, то есть Щекочихин, похоже, погиб той же смертью, что и Литвиненко. Эта версия опубликована, и хотя в нынешней России об этом предпочитают, к сожалению, забывать, я все хорошо помню. (По утверждению заместителя главного редактора «Новой газеты» Сергея Соколова, Щекочихин «за две недели превратился в глубокого старика, волосы выпадали клоками, с тела сошла кожа, практически все, один за другим отказывали внутренние органы»)

Виктор Суворов, который в свое время был помощником резидента в Швейцарии (мы с ним много часов провели в разговорах), сказал мне, что из Советского Союза в Швейцарию целые самолеты, груженные деньгами на подкуп агентов, прилетали, - при вербовке деньги решающую играли роль?

Эту версию Суворова я полностью отметаю - деньги передавались совершенно иначе... Впрочем, если компартии передавали - дело другое: приезжал председатель компартии США в Москву, там обо всем договаривались и способ, как переправить нужные суммы, находили. Это делал КГБ. Вообще, ГРУ к политическим партиям формально не относилось, то есть реально агентов среди таких людей военная разведка могла иметь и имела, но ее задачей было проникнуть в государственные структуры в военно-технический комплекс, тогда как задачей КГБ была в первую очередь политическая разведка, а во вторую - контрразведка, то есть проникновение внутрь органов безопасности и разведки всех стран, и лишь в третью - научно-техническая. Она у нас только на третьем месте стояла, потому что... ГРУ в этом смысле было более задействовано.

Виктор Суворов мне говорил: чтобы ценного заполучить агента, его коллеги к разным ухищрениям прибегали: если объект любил женщин, ему выкладывали на блюдечке красоток, если мужчин - красавцев...

Все правильно: советская разведка и контрразведка этим занимались, и кстати, наши советские женщины... По этой части замечательно преуспели. В Москве они сумели соблазнить, прямо скажем, не один десяток и дипломатов, и военных, и просто охранников посольств - то есть разных людей: именно девочки - советские, русские...трудились в поте лица... , но это, между прочим, характерно больше для советской и восточноевропейских разведок. В Америке такая система развита слабо, что во многом связано, я считаю, с иной ролью женщин, их самостоятельностью и независимостью.

Что, если не секрет, входило в круг ваших обязанностей во внутренней контрразведке, когда там оказались?

Реально я советской интеллигенцией занимался. Да, а кто у нас к неблагонадежным разговорам был склонен? Не рабочий же класс, который стоит у станка, что-то пилит, рубит ...а интеллигенты, которые, как из архивных материалов я выяснил, поболтать любят - в Ленинграде я первым заместителем начальника област­ного управления КГБ был и имел доступ к архиву, где все документы мог брать, что и делал. В первую очередь интересовали меня те, что общесоюзное, общенациональное имели значение, - я нашел там фамилии людей, в которых можно было заподозрить агентов КГБ, и установил, что они такими являются совершенно четко. Я утверждаю: 90 процентов советской интеллигенции работали на органы Госбезопасности.

Некоторые из чисто карьерных соображений - интересовал их служебный рост, иногда - ради денег, но многие верили в то, что ГБ выполняет великую миссию и органам надо помогать. У меня даже в кармане сейчас любопытный есть список, но в руки его брать не буду. Упомяну только две фамилии, всему миру известные, тем более что публично о них уже высказывался: это Сергей Бабурин - бывший народный депутат РСФСР, а другой, и поныне активно действующий, - Жириновский Володя - до сих пор на политической арене иезуитствует...

Раз уж вы о творческой интеллигенции заговорили... Покойный Михаил Козаков признался мне в том, что на КГБ работал, был завербован якобы для борьбы с иностранными разведками, спал по заданию с американской журналисткой, добывая у нее информацию, а как-то секретаря американского посла подставил: напоил, вытащил какие-то документы. Ну а Людмила Марковна Гурченко, тоже покойная, рассказывала мне, - это у нее крик души был! - как перед фестивалем молодежи и студентов в Москве в 57-м году ее вызвали в КГБ и сказали: «Впереди фестиваль, надо вам поработать». Она изумилась: «А каким образом?». - «Спать с иностранцами»...

 Да, я в курсе.

 Актриса отказалась, потому что ее свекровь, вдова расстелянного писателя Пильняка, в свое время сидевшая, говорила: «На сотрудничество с ними никогда не иди», и Гурченко, которая уже в «Карнавальной ночи» снялась и была кинозвездой, вычеркнули из жизни на многие годы. Ей так и сказали: «Не захотели послужить Родине, не хотите кушать хлеб с маслом? Будете кушать говно. С лица земли сотрем! Фамилии такой не будет!»...

 Да, карьера ее была сломлена.

 Людмила Марковна развела руками: «А все остальные актрисы согласились - и потом активно ездили за рубеж, снимались в кино»...

 Правильно: это была плата за сотрудничество. Люди, помогавшие КГБ, получали какие-то поблажки, свободу передвижения за пределами страны. Они понимали: иначе ЦК за рубеж не отпустит. Я, кстати, когда меня в Ленинград на относительно высокую должность сослали, был членом комиссии обкома партии по выездам за границу, и рядом со мной моя очень хорошая знакомая Валентина Матвиенко сидела. Она нынче в Российском государстве третье лицо - председатель Совета Федерации...

Валя в комсомольских лидерах ходила, это партийно-комсомольский долг ее был, и вот мы вместе с ней заседали и разговаривали, по-моему, совершенно откровенно...

Я возвращаюсь к тому, что сказал: а куда деваться? В те годы интеллигенция вынуждена была сотрудничать, даже если формально в списки осведомителей зачислена не была...

Они это делали, как та же Матвиенко, из чувства высокого партийно-советского долга, но это способствовало, в конечном счете, карьере.

Вы же внешней разведкой КГБСССР руководили...

Контрразведкой. Скажу так: разведка - понятие широкое, там собирают все, что может быть полезным для государства, для партии, для руководства страны, а внешняя контрразведка имела четыре основные функции. Первая - проникновение во все иностранные разведывательные и контрразведывательные, полицейские органы и получение оттуда информации (ну конечно, Соединенные Штаты - цель номер один, страны НАТО - номер два, а там как уж пойдет).

Вторая миссия - проникновение во все антисоветские эмигрантские организации: русские, армянские, украинские - какие угодно. «Радио Свобода», между прочим, было одним из главных центров нашего про­никновения и очень удачным - я лично руководил человеком, который один из отделов там возглавлял.

Третьей задачей было обеспечение безопасности - не столько в физическом, сколько в другом плане - советских граждан за границей: дипломатов, журналистов, моряков дальнего плавания, экипажей «Аэрофлота». Мы должны были отслеживать, нет ли у них связей с зарубежными  спецслужбами, не передают ли они информацию, не клевещут ли на нашу действительность, то есть были такие...

И четвертая, самая деликатная миссия была - отслеживать собственных сотрудников разведки на предмет выявления их связей с иностранными спецслужбами, то есть это контрразведка внутри разведки, направленная на свой состав и особенно технический персонал: девочек молодых и одиноких, мужчин (не обязательно одиноких), которые тоже могут интерес к противоположному проявлять полу.

В советское время телефоны многих прослушивали?

Многих, но могли бы и больше. Мешало не отсутствие желания или поводов для этого - все упиралось в чисто технические проблемы: не хватало персонала и подслушивающих устройств, поэтому ограничились по всей стране тысячами...

А следили за многими?

 В зависимости от обстановки, но опять-таки аналогичные ограничения сказывались.

 То есть «пасли» тоже тысячи, не больше...

 Ну, тысячи - это если по всей стране, но вот мой отец, например (в конце карьеры своей в так называемом Седьмом управлении он работал, которое как раз наружным наблюдением занималось), ходил за людьми. Правда, в Ленинграде, не в Москве, а потом, уже на последнем этапе, можно сказать, перед пенсией, его поставили в гостиницу «Астория». Он стоял там, как, знаете...

...швейцар...

 ...на входе. Это все были мелкие должности - для других у отца образования не хватало, и, собственно, на что-то большее он не претендовал никогда.

Патриарх Киевский и всея Руси-Укра­ины Филарет рассказывал мне о том, что ни одно назначение на более-менее значительную должность в церкви без согласования с КГБ не проходило, что все церковные иерархи так или иначе имели отношения с Госбезопасностью...

Абсолютно правильно, и между прочим, со всеми послевоенными патриархами, начиная с Пимена, я знаком, а Алексий и нынешний Кирилл - мои приятели бывшие, но в профессиональном плане с ними я не работал.

То есть работал кто-то другой...

Разумеется. Однажды на каком-то из митингов в Москве я сказал в публичном задоре об Алексии, ныне покойном: «А чего от него ожидать? - он же с органами сотрудничает». На следующий день патриарх мне позвонил: «Не могли бы вы зайти ко мне домой?». Я явился в его особняк, ожидая упреков, претензий, а он пригласил за стол: «Садись. Давай перекусим».

Тут же появился официант (видимо, специально нанятый), а Алексий продолжил: «Ты человек молодой, неплохо в некоторых вопросах разбираешься... Меня вот публично агентом КГБ обозвал, но ты же не знаешь истории. Когда большевики взяли все в руки, одной из первых жертв советской системы православная церковь стала: треть священников в результате эмигрировала, треть сгинула в лагерях или была расстреляна, а еще одна треть приспособилась, чтобы нашу православную веру спасти. Я вот принадлежу к числу именно этих людей и, сотрудничая с вашими органами ради высших целей, помог спасти православие». Я впервые при таком откровенном разговоре присутствовал...

«Тогда почему же вы не скажете об этом публично? - спросил я. - Народ наш поймет, потому что многие у нас часто не по желанию сотрудничали, не по собственной воле, а чтобы выжить, а у вас в данном случае и миссия была - сохранить православную церковь».

 

Вот Кирилл - это старый наш друг, я имею в виду гэбэшный. Кстати, у него замечательные отношения с нынешним российским руководством - его ценят, потому что он очень грамотный. Все патриархи, замечу, были людьми образованными, и Кирилл, по-моему, три иностранных языка знает. Он еще с юных лет себя к этому поприщу готовил...

Церковь по-прежнему с ФСБ работает?

Да, безусловно, а обобщающую иллюстрацию к этому вопросу хотите? Советская власть стояла на трех китах: в первую очередь это компартия, во вторую - КГБ и в третью - военно-промышленный комплекс, а сегодняшняя российская власть держится, во-первых, на КГБ, потому что и президент, и, как некоторые утверждают, до 70 процентов высшей администрации - бывшие либо сотрудники КГБ, либо помощники этой службы, во-вторых - на Русской православной церкви, которая и нужную линию проводить поможет, и общественное недовольство сгладит, и, если надо, критиканов осудит, и в-третьих, на российском бизнесе, который сумел найти общий язык с Кремлем, - в отличие, скажем, от Березовского, Гусинского...

Деловые люди России уже хорошо усвоили: если с представителями определенных структур не дружить, у них ничего не получится: либо бизнес завалят, либо...Ну, сами понимаете...

Ельцин, между прочим, одну очень важную вещь сказал - не знаю, известно ли вам о ней, но она опубликована. Незадолго до смерти его интервьюировали в Москве, расспрашивали, как он себя чувствует, чем занимается и все прочее, а один из вопросов такой был: «Оглядываясь на прошлое, какие из своих ошибок вы считаете самыми серьезными?». Он вздохнул: «Ой, у меня столько их было...». - «Ну назовите те, о которых сожалеете больше всего», и Ельцин ответил: «Война в Чечне и выбор преемника».

Переходим к вашему подчиненному - Владимиру Владимировичу Путину: в пору вашей работы в Ленинграде вы его знали?

Я только лицо его помню - он разносил по кабинетам бумаги, что с мерами секретности было связано. Никаких контактов по службе у нас не было - Путин слишком маленькую занимал должность.

В одном из интервью вы утверждали, что Владимир Владимирович никогда не служил в разведке...

Никогда!

А как же Германия?

Вот! Очень хороший вопрос! Подразделения в Восточной Германии, так же как в Польше, Венгрии и Чехословакии, комплектовались в основном за счет внутренних органов - для их сотрудников это как бы предварительная подготовка к возможной работе за границей была, а ГДР заграницей не считалась. Поэтому, когда Путин начал работать в Дрездене, это была, условно говоря, первая его стажировка, но он там себя достаточно хорошо не показал. Это раз, а во-вторых, когда Владимир Владимирович вернулся в Ленинград на прежнее место, вакансии там ему не нашлось, а он между тем привез с собой из Дрездена машину гэдээровского производства...

...«Трабант»?

 Совершенно верно, и на этой малолитражке на жизнь зарабатывал - занимался извозом. Я об этом уже говорил, но еще раз напомню: у меня были очень хорошие отношения с Анатолием Собчаком, бывшим народным депутатом СССР, мэром Ленинграда-Санкт-Петербурга. Он заведовал кафедрой хозяйственного права Ленинградского университета, и, помню, когда мы с ним на почве наших реформистских настроений сошлись, совершенно откровенно сказал: «Слушай, мне как мэру какая-то связка с твоей бывшей конторой нужна - ты не мог бы назвать кого-нибудь, с кем мог бы поговорить? Не официально, а просто по-человечески». Я кивнул: «Есть там заместитель Анатолий Курков - хороший мужик». Он головой покачал: «Я на таком уровне не хотел бы - все-таки он зам. руководителя, а я мэр...».

Порочащие связи, да?

 «Мне бы кого-нибудь такого (показывает - пониже). Я руками развел: «Назвать не могу», и тут он сам где-то вычислил или встретил своего бывшего студента по юрфаку Ленинградского университета Владимира Путина и предложил ему стать помощником мэра по разным вопросам, включая международные связи. Так у Путина впервые после возвращения из Дрездена появилась наконец-то работа, а поскольку он предприимчивый, инициативный, на своем оказался месте. В те времена вся Россия дефицит продовольствия переживала, очереди не только за колбасой, но и за многими элементарными продуктами питания стояли...

Ельцин как-то спросил: «Вот у нас очереди, люди ворчат недовольные, а почему в Ленинграде все нормально - и хлеб, и колбаса есть?». Ну а тогда управляющим делами президента был Бородин и он сказал: «А там у них человек есть толковый, который сумел такую программу наладить: нефть и нефтепродукты в обмен на продовольствие». - «Дак что же это такое? - насупился Ельцин. - Такого ценного сотрудника надо сюда взять. Давай его, значит». Тут же Путина в Управление делами президента пригласили, и он заместителем Бородина стал, а потом, очень скоро, первым заместителем управделами президента по вопросам российской собственности за границей.

У Бориса Николаевича личные были проблемы - как говорится, недостатки, что невооруженным видны глазом, и руководителей Госбезопасности он часто менял, потому что они вели себя не так, как хотелось бы. Бородин ему Путина рекомендовал: грамотный, мол, мужик, знает, как все организовать, а в семье у Ельцина возникли проблемы - его дочь была замужем за человеком, который попал в историю с уголовным душком. Прокуратура хотела возбудить против президентского зятя дело, чем Ельцин был, конечно же, возмущен, но Генерального прокурора убрать не мог, потому что назначала и смещала его Дума. И что делать? Скуратов сидит, его так просто не сковырнешь... Тогда Ельцин к Путину обратился, и тот пообещал: «Что-то придумаем».

Генпрокурора на московскую пригласили квартиру, снятую ФСБ на месяц, где он с двумя девочками развлекался, - все это на видеопленку засняли и где-то через неделю или полторы по российскому телевидению показали. После этого парламент, конечно, потребовал Скуратова немедленно от должности отстранить.

Ельцин сказал: «Вот это мужик! - такому доверять можно. Он знает, что и как делать» - эта ельцинская фраза и привела Путина на самый вверх.

Россией сегодня руководит ФСБ?

Я бы сказал, что да, хотя, конечно, нынешняя Россия - государство другое. С тех пор как к власти пришел Путин, два миллиона россиян, в основном научно-технической (в меньшей степени творческой) интеллигенции Россию покинули и находятся за рубежом.

в России происходит то, что по-английски называют brain-drain - утечка мозгов. Об этом, между прочим, говорил (может, не так внятно, но достаточно четко) нынешний российский премьер, бывший президент Медведев. У Путина, наверное, тоже такие мысли имеются, но перед ним более важная сейчас задача стоит - сохранить себя у власти, любым путем, и пока российские нефтепродукты пользуются хорошим спросом, пока цены на них держатся, россияне, если уж так им дома не нравится, имеют право уехать - это-то и держит Путина на плаву.

А как только цены неблагоприятными для России станут, что-то может измениться?

 Безусловно, и массовые выступления интеллигенции, которые мы на Болотной площади видели, акции против православной церкви вроде той, что Надежда Толоконникова вместе с другими участницами группы Pussy Riot провела, - это все некие штрихи, которые представление о реальной подоплеке дают, но то недовольство, что тлеет сегодня скрыто, может выплеснуться и решающим фактором стать.

Иными словами, от цен на нефть все зависит?

 Во всяком случае, очень многое, и если 50 с лишним процентов российского дохода топливное сырье сегодня дает, в любой момент может случиться, что половины бюджета федерального - хоп, и нет!

Надо признать, что в России элементы рабского преклонения перед властью, перед руководителями действительно сохранились, и, думаю, во многом они следствие столетий иностранного ига, под которым Россия находилась. И после Октябрьской революции, когда, казалось бы, наступили новые времена, советская власть заменила старую крепостническую и рабовладельческую систему новой, в чем-то более убийственной - в прямом смысле слова. Это было чудовищно и во многом русский менталитет - трепет перед властью, нежелание с ней бороться и что-нибудь менять - сохранило. Слава Богу, есть хлеб, колбаса...

Интервью в сокращенном варианте. Полное читайте здесь