ТРИ КОРОНЫ И ТОПОР МАРИИ СТЮАРТ

Шотландская королева Мария Стюарт осталась в истории печальным примером того, что любовь и политика редко уживаются вместе. А также того, что красота бессильна спасти не только мир, но даже одного человека.

Казалось, с самого рождения ей досталось все, о чем можно мечтать. Дочь короля Шотландии Якова V Стюарта и французской герцогини Марии де Гиз, родившаяся в декабре 1542 года, была единственной наследницей трона. И вдобавок настоящей красавицей – высокой, изящно сложенной, темноволосой и белокожей. С первых лет жизни на ее руку претендовали самые знатные женихи Европы, хотя их привлекала не столько сама Мария, сколько возможность завладеть ее королевством. Довольно, впрочем, сомнительная – бедные, но гордые шотландцы отчаянно сопротивлялись как чужеземным завоевателям, так и собственным монархам. Это печально кончилось для четырех предшественников Якова V, носивших то же имя: все они погибли от рук восставших подданных или извечных врагов – англичан. Спасая свою независимость от набиравшей силу Англии, шотландские правители вступили в союз с Францией. Тем временем страна, как и вся Европа, раскололась по религиозному признаку. Протестанты, которых было большинство, искали помощи у англичан, католики – у французов.

Тогда-то Яков V и женился на молодой вдове из могущественного французского рода. Мария де Гиз привезла с родины книги, пряности и музыкальные инструменты, перестроила мрачный каменный дворец по последней моде, устраивала там балы и концерты. Ее мужа все это не интересовало – он был занят любовными интрижками, охотой и набегами на англичан. В одном из таких набегов шотландское войско попало в засаду и было наголову разбито. С горя король запил, не заметив даже рождения единственной дочери, и через неделю умер. Марию объявили королевой, и тут же на руку новорожденной объявились претенденты: английский принц Эдуард и французский Франциск. Конечно, Мария де Гиз выбрала своего соплеменника, и тогда обиженный король Англии Генрих VIII отправил в Шотландию войска, приказав разорить страну дотла, а главное – взять в плен маленькую королеву.

От греха подальше Марию, уже пятилетнюю, отправили в Париж для получения при дворе «должного образования и воспитания». Ее поселили в одном дворце с Франциском, чтобы будущие супруги привыкли друг к другу. Увы, принц был серьезно болен – у него тряслись руки, изо рта текла слюна, он не мог запомнить простейших вещей. Девочка терпела его, уже понимая, что их брак – простая сделка. Соглашаясь жить с нелюбимым мужем и рожать от него детей, она получала то, что ей нравилось больше всего – жизнь в роскоши и веселье, восхищенные взгляды придворных, стихи лучших поэтов, воспевающие ее красоту. Сам король Генрих II, известный женолюб, с интересом приглядывался к взрослеющей Марии, вызывая ревность как своей жены Екатерины Медичи, так и постоянной любовницы Дианы де Пуатье. В 1558 году Мария и Франциск с большой пышностью обручились. До этого цветом невесты во Франции считался красный, но Мария надела белое платье, которое очень ей шло.

Дальше события покатились, как снежный ком. Через полгода Генрих II был смертельно ранен на дуэли, и Мария стала королевой не только Шотландии, но и Франции. В стране назревала война католиков с протестантами; последние пытались захватить юного короля Франциска II в Амбуазском замке и силой обратить в свою веру. Мария, жившая в том же замке, видела зверскую расправу с заговорщиками, которых изрубили на куски или утопили в Луаре. Не выдержав потрясения, Франциск заболел и вскоре скончался. Умерла и мать Марии, правившая Шотландией, и лорды потребовали, чтобы королева вернулась домой. Весной 1561 года молодая вдова, так и оставшаяся девственницей, прибыла в страну, которую не помнила и не любила. После блестящего парижского двора Эдинбург выглядел деревней, а шотландские вельможи – грубыми негодяями. Впрочем, они такими и были: каждый мечтал выкрасть королеву из дворца, жениться на ней и захватить власть. Досаждал ей и неистовый протестантский проповедник Джон Нокс, открыто называвший Марию и ее фрейлин «папистскими шлюхами».

Королева укрывалась от проблем во дворце Холируд, обустроенном во французском стиле, в компании подруг и музыканта-итальянца Давида Риччо. На заседаниях государственного совета она обычно занималась вышиванием, но королевой оказалась неплохой. По натуре добрая, она избегала и увеличения налогов, и казней – миловала даже заговорщиков, если те умудрялись дожить до суда. Уладила и религиозные споры: посещая во дворце католическую мессу, а прочим подданным разрешила молиться, кто как хочет. Часто ее ставили в пример английской королеве Елизавете I, которая, напротив, жестоко преследовала католиков. Англичанка ревниво распрашивала придворных о своей шотландской «сестре» - красива ли она, хорошо ли одевается, умеет ли петь и музицировать? Каждый раз ответ выходил неутешительным, и даже в учености, которой славилась Елизавета, Мария не слишком ей уступала: знала пять языков, включая латынь.

Быть может, она так и правила бы вполне благополучно, но сердце 20-летней девушки жаждало любви. Ее по-прежнему осаждали знатные женихи, но ей были милее молодые статные красавцы – такие, как французский дворянин Пьер де Шателяр. Неизвестно, что между ними происходило, но однажды вечером стражники обнаружили Шателяра с обнаженной шпагой под кроватью королевы. Вероятно, он тоже хотел выкрасть ее, чтобы жениться – возможно, Мария знала об этом, но когда все раскрылось, покорно отправила француза на казнь. Скоро возле нее появился новый красавчик, ее приехавший из Англии кузен Генри Дарнли. Он прекрасно танцевал и был - единственный при дворе – выше Марии, чей рост превышал метр семьдесят. Этого хватило, чтобы королева согласилась на брак, который был заключен в 1565 году.

Очень скоро она увидела свою ошибку – Дарнли был жесток, капризен и совершенно не годился для дел управления. Вдобавок он подхватил в лондонских притонах «французскую болезнь» - сифилис. Чудом не заразившись, Мария умудрилась родить от него сына Якова, хотя молва утверждала, что его отцом был Риччо. Поверив этим слухам, Дарнли и другие лорды однажды вечером ворвались в покои Марии, которая как раз собиралась рожать, схватили находившегося там итальянца и буквально искромсали его кинжалами. После этого королева серьезно заболела и едва не потеряла ребенка. Выздоровев, она перестала общаться с мужем, который несносным характером настроил против себя всю шотландскую знать. Ненависть к нему сблизила Марию с графом Джеймсом Босуэллом - отважным воином, пиратом и авантюристом. На ее пути впервые встретился настоящий мужчина, и она тут же упала в его объятия. Мария обещала все, что хотел возлюбленный – выйти за него замуж, разделить с ним власть и богатство. На пути к их счастью по-прежнему стоял Дарнли, и Босуэлл без колебаний решил убрать это препятствие. К заговору он привлек и других вельмож, включая сводного брата Марии Джеймса Морея. В один из дней февраля 1567 года он пригласил Дарнли переночевать в своем загородном доме Кирк-о-Филд, в подвал которого были заложены полтора пуда пороха. Почуяв неладное, муж королевы пытался сбежать со своим слугой, но заговорщики догнали их и задушили. Сразу после этого прогремел взрыв, начисто разрушивший дом.

Всеми нелюбимый Дарнли в один миг сделался мучеником, которого оплакивала вся страна. В убийстве сразу же обвинили Босуэлла и саму Марию, хотя она вряд ли была вовлечена в заговор. Подозрения подогревало то, что уже через месяц она вышла за Босуэлла замуж, сделав его герцогом Оркнейским и своим главным советником. О чем быстро пожалела: обнаглевший фаворит начал захватывать земли и должности, не обращая на королеву никакого внимания, изменял ей и даже поколачивал. Мария говорила фрейлинам, что не хочет больше жить, просила дать ей яд или веревку. Скоро против Босуэлла выступила коалиция лордов, которая разбила его войско при Карберри и заставила бежать в Норвегию. Там несостоявшегося короля схватили по требованию графа, чью дочь он когда-то обесчестил, и бросили в тюрьму. Он умер семь лет спустя, ослепший и выживший из ума. А Марию, беременную двойней (вскоре у нее случился выкидыш), заперли в замке Лохлевен посреди озера. В этом озере лорды обещали утопить королеву, если она не отречется от престола. Тем временем ее враги пересорились между собой, что позволило Марии бежать и собрать войско. Но в мае 1568 года ее силы были снова разбиты, и она едва успела добраться до английской границы, где попросила «сестру» милостиво принять ее.

Елизавета думала не о милости, а о том, как вернее прибрать Шотландию к рукам – это было вековой мечтой британских монархов. Поместив Марию в замок Татбери, она приказала расследовать ее дело. В ходе расследования люди Морея, ставшего регентом при маленьком Якове VI, предъявили ларец с письмами, которые будто бы доказывали прямое участие Марии в убийстве Дарнли. Некоторые бумаги были и правда написаны рукой королевы – например, любовные стихи, обращенные к Босуэллу, - но все остальное искусно подделано. Обвинить Марию англичане не решились, но выпустить ее из рук тоже не могли: выйдя замуж за какого-нибудь иноземного принца, она могла помешать планам объединения королевств. Могла и претендовать на английский трон после смерти бездетной Елизаветы – недаром в ее гербе соединились шотландский лев, французские лилии и английские леопарды. Поэтому шотландку как «гостью Ее величества» оставили в замке под строгой охраной. А королева Англии объявила, что сделает своим наследником Якова, который воспитывался в духе верности протестантизму и ненависти к матери – «вавилонской блуднице».

Потекли безрадостные годы заточения. Свою первую тюрьму, Татбери, Мария описывала так: «Две маленькие комнаты, настолько холодные, что без ковров и гобеленов, которые я сама расшила, в них невозможно было бы находиться… Окрестности дома выглядят скорее похожими на свинарник, нежели на сад». Правда, ей позволили иметь довольно многочисленную свиту, принимать гостей, выезжать на охоту, а потом и на лечение. В сырых и холодных замках у королевы обострилась болезнь почек, она уже не могла ездить верхом, а иногда даже ходила с трудом. Лицо ее, когда-то изумлявшее белизной, стало желтым с красными пятнами. Но и теперь у нее находились обожатели – прежде всего католики, видевшие в ней свою главную надежду. Их глава, граф Норфолк, лелеял план жениться на Марии и посадить ее на английский трон. Заговор был раскрыт, Норфолка казнили, а королеву перевели в другой замок. Контроль за ней Елизавета и ее первый министр Сесил поручили Эмиасу Паулету, фанатичному протестанту, который сделал все, чтобы сделать положение узницы невыносимым. Он запретил ей покидать замок, все ее письма велел вскрывать, а посылки – тщательно перетряхивать. Не разрешил даже раздавать милостыню окрестным беднякам, чтобы не допустить «католической пропаганды».

Своими усилиями Паулет невольно затруднил работу главе английской разведки Фрэнсису Уолсингему, твердо решившему погубить Марию Стюарт, чтобы лишить католиков их знамени. Когда сторонники из Рима и Мадрида начали присылать ей зашифрованные письма, он быстро научился их читать, но скрывал это, заманивая королеву в ловушку. В 1586 году английский дворянин Энтони Бабингтон, давно влюбленный в Марию, вызвался освободить ее. В переписке с ним, которая тут же становилась известна Уолсингему, Мария неосторожно написала: «Пусть те шесть джентльменов, что решились убить Елизавету, возьмутся за работу, а когда она будет мертва, придите и освободите меня». Это письмо Уолсингем (возможно, сам его и написавший) предъявил английской королеве, и та сделала то, чего долго избегала – согласилась судить и казнить свою «сестру». Бабингтона и 13 его сообщников четвертовали, а Марию перевезли в громадный заброшенный замок Фотерингей, где состоялся суд.

Судьи единогласно признали ее виновной в заговоре против короны и приговорили к смерти, но казнь была отложена. Вряд ли Елизавете было жаль соперницу – скорее, она ждала, что Мария, чье здоровье резко ухудшилось, умрет сама. Но скоро в Лондоне узнали, что король Испании собирает громадный флот, чтобы захватить Англию сделать Марию ее королевой и выдать ее за своего сына. Ждать дальше было невозможно – казнь назначили на 8 февраля 1587 года. В главном зале замка, где возвышалась обтянутая черным плаха, собралось три сотни зрителей. Мария, как всегда, позаботилась о своем наряде на этой важной церемонии. Прежде она предпочитала белое, за что получила прозвище «белой королевы», но теперь надела черный плащ, а на эшафоте скинула его, оставшись в красном платье. Прочитав короткую молитву, она положила голову на плаху, и палач Саймон Булл взмахнул топором. Голова Марии упала на солому, и палач поднял ее, чтобы показать публике - в руках его остался рыжий парик, а голова с короткими, совершенно седыми волосами покатилась по эшафоту. Уже после этого тело казненной зашевелилось, вызвав ужас толпы, но Булл поднял платье и обнаружил под ним любимую собачку королевы, забрызганную кровью хозяйки.

Тело Марии Стюарт тайно погребли  в соборе города Питерборо, а ее одежду и эшафот сожгли, чтобы ее поклонники не могли сделать из всего этого предмет поклонения. Много лет спустя Яков I, ставший королем не только Шотландии, но и Англии, торжественно перезахоронил мать в Вестминстерском аббатстве, а замок Фотерингей приказал срыть до основания. Прекрасная и несчастная королева стала героиней произведений Шиллера и Цвейга, Теннисона и Бродского. В кино ее играли Кэтрин Хэпберг и Ванесса Редгрейв, а совсем недавно ее роль досталась восходящей звезде Голливуда Сирше Ронан. Давно стихли религиозные споры, и протестанты наравне с католиками жалеют женщину, которой неумение управлять собой и своими чувствами стоило жизни.

Вадим Эрлихман