В первый день праздника Песах 1968 года, государству Израиль предстояло быть стёртым с лица Земли. Советскому Союзу в последний момент пришлось отказаться от реализации своих чудовищных планов. Как и почему это произошло.

 

Об этом поведал официальный вестник архива Президента Российской Федерации исторический журнал «Родина», 1996, # 7-8.

Приведённые в нём свидетельства по своему историческому значению не уступают решениям Ванзейского совещания (январь 1942 г.), на котором было принято решение об уничтожении европейских евреев.

Но если Германии в значительной мере удалось реализовать свои чудовищные планы, то Советскому Союзу в последний момент пришлось отказаться от задуманного. Попытаемся ответить на вопрос — как и почему это произошло?

Весной 1968 года эта подводная лодка «К-172» несла боевое дежурство у берегов Сирии. Вот в каких красочных выражениях описывает журнал «Родина» задачу командира подлодки Шашкова:

«Этот человек — капитан 1 ранга Николай Александрович Шашков — должен был уничтожить Израиль, выпустив по нему восемь крылатых ракет П-6 с ядерными боеголовками, после чего на этой древней библейской земле должны были вспыхнуть как минимум восемь Хиросим, или, если прибегнуть к библейским сравнениям, восемь Гоморр, уничтоженных Всевышним в дыму и пламени.

Это событие должно было произойти перед праздником Песах в месяце Нисан 1968 года». А бывший командующий ВМФ адмирал флота Владимир Чернавин добавляет: «У меня нет никаких сомнений, что капитан 1 ранга Николай Шашков выполнил бы любой приказ командования…».

Далее следует подробное откровенное интервью с самим Шашковым, получившим перед выходом в район боевого дежурства устное распоряжение тогдашнего командующего ВМФ адмирала флота С.Горшкова: «Быть готовым к нанесению ракетно-ядерного удара по Израилю».

Шашков добавляет:

«Разумеется, в том случае, если бы американцы и израильтяне начали высадку десанта на побережье дружественной нам Сирии».

Окончательный сигнал к нападению должен был поступить из Москвы. Чтобы не пропустить его, подводная лодка каждые два часа всплывала на перископную глубину для проведения сеансов связи. Но сигнал так и не поступил.

Перва=8F мысль, которая приходит в голову после шока, вызванного откровениями этих человекообразных:

«Бред, горячечный бред! О каком совместном американо-израильском десанте можно говорить спустя почти год после Шестидневной войны, когда активные боевые действия уже не велись, а Сирия ещё не пришла в себя после сокрушительного поражения? Уж не выдумка ли это отставных адмиралов для привлечения внимания к своим будущим мемуарам?».

Нет, к сожалению, всё говорит о том, что это не выдумка. Подводная лодка капитана Шашкова действительно находилась в апреле 1968 года у берегов Сирии.

Но, быть может, это была просто демонстрация силы со стороны Москвы, открытое предупреждение Израилю и США: не вздумайте, мол, обижать наших арабских братьев, а не то… Но если бы это было так, то лодка не только не должна была таиться, а наоборот — её присутствие в Восточном Средиземноморье следовало афишировать, как, например, афишировалось присутствие в той же акватории американской эскадры.

Однако, по словам Шашкова, о его субмарине не знали не только американцы, но и «арабские друзья». Да и предлог для нападения на Израиль («высадка совместного американо-израильского десанта на сирийское побережье») был традиционной частью советского пропагандистского клише при проведении агрессивных акций против независимых государств.

Вспомним, что говорили политруки своим солдатам в дни вторжения в Афганистан в декабре 1979 года: «Если бы мы не вошли сюда сегодня, =о завтра здесь были бы американские империалисты и израильские сионисты».

Ну, а как насчёт риска? Ведь уничтожение Израиля могло, казалось бы, спровоцировать глобальный ядерный конфликт! Вопрос чрезвычайно любопытный. На нём следует остановиться особо. Если бы атомному удару предшествовали явные угрозы или приготовления со стороны Москвы, то, скорее всего, США и другие западные страны противопоставили бы им ответные предупреждения, подкреплённые военными и политическими акциями, что позволило бы сорвать советские планы.

Но представим себе, что внезапное ядерное нападение стало свершившимся фактом. Израиля больше не существует, и западному миру нужно решать — начинать ли из-за этого взаимное уничтожение или приступить к очередному раунду переговоров о мирном сосуществовании стран НАТО и Варшавского пакта?

Нетрудно догадаться, что выбор был бы сделан в пользу второго варианта. И преступная банда по кличке «Политбюро» прекрасно это понимала. Тем более, что у неё уже был большой опыт балансирования на грани новой мировой войны или, по меньшей мере, подрыва стабильности в различных регионах (корейская война, берлинский и кубинский кризисы).

Иными словами, всё говорило за то, что если бы беспокойная маленькая страна была стёрта с карты мира, это совсем не обязательно привело бы к третьей мировой войне. Зато Москва продемонстрировала бы всему миру, как решительно она расправилась с «главным врагом прогрессивного человечества» (=менно так называли Израиль советские пропагандисты) — к радости одних государств и к ужасу других.

Одним словом, уничтожение Израиля выглядело весьма заманчиво для Советского Союза по ряду причин. Что касается соображений морального характера, то после хладнокровного уничтожения десятков миллионов соотечественников, депортации целых народов, кровавого подавления восстаний в «братских странах» и мирных демонстраций в собственной стране (Новочеркасск) эти соображения полностью отсут ствовали в планах кремлёвских стратегов, о чём дополнительно свидетельствуют — уже после апреля 1968-го — Прага, Афганистан, Тбилиси, Баку, Вильнюс,  Чечня.

Добавим, что во всех этих акциях отсутствовал и элементарный здравый смысл. Не понимали этого только сами советские руководители, а также значительная часть их подданных, считавших, что СССР действительно является оплотом мира и демократии и что поэтому в его беспощадной борьбе с внутренними и внешними врагами не может быть никаких ограничений — как относительно числа жертв, так и методов уничтожения.

На деле этот «оплот» давно уже превратился в раковую опухоль, метастазы которой разрушали человеческое сообщество на планете Земля.

Итак, подводная лодка «К-172» находилась на боевой позиции, и командир её («сын чеD0иста, присягнувший выполнить любой приказ партии и правительства», как он сам себя с гордостью рекомендует) готов был нажать на кнопку.

«Может исчезнуть целая страна, но лично ты этого не заметишь, находясь под водой…» — философствует сегодня в журнальном интервью этот людоед.

Так что же помешало? Вопрос далеко не праздный и совсем не академический  — не только для историков, но и для каждого из нас.

Обратимся к датам. «Это событие, — указывает автор материала в журнале „Родина“, сладко содрогаясь перед величием не совершившегося апокалипсиса, — уничтожение Израиля, — должно было произойти перед праздником Песах в месяце Нисан 1968 года».

(Как известно, американцы и израильтяне имеют обыкновение высаживать совместные десанты непременно в канун праздника Песах. Нет сомнения, что заранее назначенная дата была частью плана какой-то грандиозной стратегической операции Кремля.).

Основательно журналист подошёл к теме, даже название месяца по еврейскому календарю разузнал. Как тут не вспомнить Адольфа Эйхмана, который, готовясь к выполнению главной задачи своей жизни, изучал еврейскую историю и основы иудаизма.

Но — к делу. Первый день праздника Песах приходился в 1968 году (5728 по еврейскому календарю), как и всегда, на 15-ый день месяца Нисан, а по григорианскому летоисчислению — на 13 апреля.

Какой другой проблемой, помимо уничтожения Израиля, были озабочены в те роковые дни «паханы» из Политбюро? Ну, конечно же, с бытиями в Чехословакии, знаменитой «пражской весной»!

То, что там происходило, грозило, по их мнению, развалом всего социалистического лагеря. Положение с каждым днём становилось всё более критическим, и думать приходилось уже не о новых ближневосточных авантюрах, а о спасении Варшавского пакта. И пик этих событий приходился как раз на апрель — август 1968 года. Москва оказалась просто не в состоянии одновременно сводить старые счёты с Израилем и наводить порядок в братской стране. Предпочтение было отдано Праге.

Рассмотрим хронологию чешских событий, которая убедительно объясняет, почему Шашков так и не дождался приказа из Москвы. В январе 1968 года ставленник Кремля Антонин Навотный был смещён с поста Первого секретаря компартии Чехословакии, и его заменил Александр Дубчек. Уже в феврале появились первые признаки отхода нового лидера от советского коммунистического догматизма. Москва внимательно следила за происходящим, но до поры не вмешивалась. 14 марта в Праге было опубликовано официальное заявление о незаконности политической цезуры. В конце марта чешские СМИ начали активно обсуждать обстоятельства смерти в 1948 году Яна Масарика, тогдашнего министра иностранных дел, сына первого президента Чехословацкой республики Томаша Масарика. Хотя в официальной версии говорилось о самоубийстве, всё указывало на политическое убийство при непосредственном участии КГБ.

Обстановка особенно накалилась 3 апреля, к огда видный общественный деятель профессор Иван Свитак направил открытое письмо Генеральному прокурору республики с требованием нового расследования обстоятельств смерти Яна Масарика. Чехословакия бурлила. В Москве началась паника.

Месяц Нисан наступил, но Политбюро было занято более важными делами, чем отдача рокового приказа капитану 1 ранга Шашкову.

По его словам, субмарина продолжала каждые два часа подвсплывать на перископную глубину, рискуя быть обнаруженными американскими противолодочными вертолётами «Си Кинг», но Москва молчала.

«Вокруг обычная жизнь, — вспоминает капитан, — сухогрузы, лайнеры, рыбаки. Море было неспокойное, три-четыре балла, качало. А мы почти всё время на перископной глубине. Она для подводной лодки опаснее, чем предельная, можно угодить под чей-нибудь форштевень».

О чём же думали в Москве, пока отважный капитан, пренебрегая опасностью, упорно выходил на связь, ожидая «приказа партии и правительства» покончить раз и навсегда с этой «обычной жизнью вокруг». А думали в Москве о том, как заделать огромную пробоину в ржавом корпусе гигантского броненосца социалистического лагеря.

Скандал вокруг покойного Яна Масарика всё более разгорался, и 7 мая ТАСС опубликовало правительственное заявление, гневно отметавшее «попытки вражеской пропаганды обвинить в смерти Масарика советские органы государственной безопасности».

Однако отчаянные усилия Кремля предотвратить новое 80асследование оказались безуспешными. Последняя неуклюжая попытка в этом направлении была предпринята 16 мая, когда в «Известиях» появилась статья о якобы обнаруженных «новых доказательствах» самоубийства Масарика. Советские СМИ были заняты в те дни одной темой — разоблачением «происков врагов мира и демократии в Чехословакии».

Исключительно важно обратить внимание на то, что в течение более чем девяти месяцев, со времени Шестидневной войны (июнь 1967 года) и до марта 1968 года главной темой советской внешнеполитической пропаганды была агрессивная политика Израиля, представлявшая якобы главную угрозу всеобщему миру и безопасности народов.

Хотя военные действия давно закончились, практически ежедневные угрозы и требования к Израилю звучали всё более резко (напомним одно из наиболее одиозных требований Косыгина с трибуны ООН — не только отступить со всех захваченных территорий, но и вернуть трофейное советское оружие и технику).

Сейчас, после откровений капитана Шашкова, становится совершенно очевидным, что эта нараставшая антиизраильская истерия с одной стороны, и затаившаяся у берегов Сирии подводная лодка — с другой, были частями единого плана уничтожения еврейского государства. Москва просто не могла примириться с тем, что маленький ненавистны й Израиль молниеносно разгромил её ближневосточную клиентуру и разрушил кремлёвские планы в этом регионе.

На сей раз было решено поднять советскую планку международного =80азбоя на новый уровень и полностью ликвидировать целое государство.

Однако чехословацкие события спутали все карты. С марта 1968 года чешская тема начала вытеснять Израиль, а в апреле наша страна упоминалась советской пропагандой лишь изредка, без прежнего накала, как бы по инерции. Июнь — июль и большая часть августа прошли в тщетных попытках Москвы остановить нежелательное развитие пражских событий.

Израиль был почти полностью забыт, а «сын чекиста» потерял шанс получить звание Героя Советского Союза, которого он несомненно был бы удостоен за «восемь Хиросим перед праздником Песах в месяце Нисан».

Наконец, 21 августа 1968 года началось вторжение Советской Армии во взбунтовавшуюся братскую страну.

Израиль был спасён. Приоритетность для Москвы чехословацкой проблемы заслонила, а затем и полностью сняла с повестки дня советские планы его уничтожения.

Отметим ещё одно любопытное и в каком-то смысле фатальное историческое совпадение.

Чехословакия дважды сыграла особую роль в судьбе Израиля. Первый раз в 1948 году, когда чешское оружие помогло Израилю одержать победу в Войне за Независимость, а второй раз — двадцать лет спустя, когда по воле случая (случая ли?) эта мужественная страна отвлекла от Израиля внимание одного из самых безумных и кровавых режимов XX века.

—

Опубликовано на сайте NewRezume