ЗЕМЛЯ ЛЮДЕЙ
Наши цивилизации религии и идеологии, от которых мы постепенно начинаем уходить, были сформированы вербально. Все развитые страны были в сильной степени литературоцентричны, поскольку литературные тексты не только создавали их славу и гордость, но и формировали их идентичности. Запаздывание с порождением нужных текстов мешало формированию идентичности.
Оперы Дж. Верди в свое время тоже формировали итальянскую идентичность, поэтому он даже попал в парламент. И это вновь свой тип контента. Хотя он носит и развлекательный характер, но все зависит от того, что в нем видит и слышит зритель.
Религия и идеология базируются на текстах. Они в свое время подняли статус текста до невиданных высот. Сказки были созданы 6 – 8 тысяч лет назад, и они распространялись исключительно устно. Но и те, и другие задали правила поведения для многих поколений.
Книгопечатание привело к формированию литературных языков и современной картины мира, состоящей из национальных государств. Чисто религиозные картины мира не покоились так сильно на языке, поскольку исповедывать данную религию можно было и на других языках. Религиозное содержание относится к далекому прошлому, а национальные государства формировались в настоящем.
Мы жили в мире текстов. Сегодня найдена возможность выражать эти же потребности в визуальной форме. Текст для нас это в первую очередь вербальный текст. Контент перестал быть исключительно текстовым, в нем началось преобладание визуальности. Это “облегчило” контент, что сразу дало ему более широкую аудиторию.
В чем разница между доминированием религии, идеологии и “светского” контента? Религия и идеология не допускали конкурентов, они с ним боролись “огнем и мечом”. Это, вероятно, можно объяснить, что религия работает с сакральными объектами, поэтому они носят уникальный характер, на их место нельзя допустить никого другого. Идеология, хотя и в меньшей степени, действует однотипно, подвергая остракизму любую иную точку зрения, когда она принята на вооружение государством.
Религия и идеология порождают обязательные для всех тексты, развлекательный контент строится по другой модели – он всегда факультативен. Человек как бы сам его выбирает, хотя это тоже иллюзия, поскольку машины рекламы и паблик рилейшнз ведут его в нужном направлении. Текста религии и идеологии – мало, развлекательному контента нет числа.
Доминирование развлекательного контента разрешает добавление в общий список все новых и новых элементов. Они не носят сакрального характера, поэтому их число может быть бесконечным. Цивилизация выросла в создании все новых и новых машин по производству контента. Сначала к книгопечатанию добавились кино и радио, потом телевидение, и, в наше время визуальный канал победил вербальный. В соцсетях потребители хоть и пишут вербально, но для них характерно во многом реагирование толпы, а не индивида, что повторяет реагирование на визуальные потоки.
Вербальный контент имел индивидуальное потребление. И в случае романов индивидуальное создание. Сегодня с приходом визуального доминирования и потребление, и создание стало массовым. Даже когда мы в одиночку сидим и смотрим фильм по Нетфликсу, одновременно с нами по всему миру смотрят этот же фильм миллионы. Все массовое всегда приносит занижение интеллектуального уровня, которое сегодня сопровождается компенсацией в виде усиления эмоционального уровня контента.
Он притягивает настолько сильно, что в стриминговых сервисах люди смотрят за раз множество серий. И это еще сильнее увеличивает степень воздействия телесериала. Утрируя, можно сказать, что Советскому Союзу не хватило сериалов, чтобы удержаться от распада.
Дополнительно к этому произошло наложение визуальности, которая меняет доминирование вербальности, одновременно с этим идет падение интеллектуального уровня новых поколений. Можно сформулировать это и так: человечество глупеет по мере получения все большей информации. Это началось во всех развитых странах с приближением двадцать первого века.
Одной из причин называют распространение работы с минимальными потребностями в умениях, что ведет к атрофии интеллекта. Другие исследователи говорят об отрицательном влиянии экологии.
Но, в целом, это очень серьезная проблема: “Глобальный кризис интеллекта подрывает способности человечества к решению проблем, оставляя нас плохо подготовленными для разрешения сложных вызовов, порождаемым искусственным интеллектом, глобальным потеплением и будущим развитием, которые мы пока не можем даже себе представить” [1].
Мы видим только то, что есть у нас перед глазами, с трудом представляя набор будущих проблем. Поэтому в этот список должна быть вписана даже смена мышления человечества, так как новые проблемы не смогут разрешаться старыми методами.
Дж. Флинн пишет: «Победа визуальной культуры [восприятия] означает, что меньше людей читает длинные романы или книги по истории. Люди живут в пузырьке из настоящего, что делает их более уязвимыми к воздействию подаваемой извне информации – у них просто нет ничего «своего», ничего, что они могли бы противопоставить тому, что им говорят. Улучшение аналитических способностей [более] не делает вас лучшим гражданином» (цит. по [2]).
Если раньше люди находились в парадигме выживания, поэтому боролись в материальной сфере, то сегодня этой проблемы нет, они смещаются в виртуальное пространство из физического, теперь они уже скорее играют в игры, а не выживают, то есть играют, а не живут. Отсюда смена типа основного производства: от производства материального к производству нематериальных продуктов. Материальные продукты имели свою градацию – быть вкусным, теплым и под., нематериальные свою – быть развлекательным.
Все это также происходит по той причине, что человечество все время увеличивает объемы нерабочего времени. И все правительства нуждаются в том, чтобы в это время люди не ходили по улицам с флагами и плакатами, а радостно сидели перед экранами. Ведь наше время – это время большой протестной активности. Ее не было в эпоху незыблемых религий и идеологий.
Потеря сакральности богов и царей привела к отсутствию сакральности у всех последующих правителей, которых стали именовать президентами и премьерами, а приходить к власти они стали – о, ужас! – с помощью выборов.
Религии и идеологии в отличие от “контентологии” были очень системными. За столетия все было объяснено и систематизировано. Они были построены на правилах, не имеющих исключений. Современный контент, наоборот, строится на исключениях, поскольку он интересен именно как уникальный продукт, который не похож на прошлые. Мы не будем смотреть сериал, повторяющий другой. Мы живем сегодня в мире новизны, а не повтора. Религия и идеология полностью опирались на прошлое, рассказывая о том, что было, что не подлежит изменениям.
Религия всегда устремлена в прошлое, контентология – в будущее. Создатели первой – в прошлом, создатели второй – всегда в будущем, поскольку каждое новое произведение еще впереди. От религии не ждут ничего нового, для доминирования контента нужно все новое. Даже старые тексты типа “Шерлока Холмса” могут стать новыми в телесериале, далеко отклоняясь от оригинала.
Люди все сильнее погружены в чужую жизнь из телесериалов, а не в свою. Телесериалы стали предметом обсуждения вместо реальности, люди обмениваются названиями и рассказами о фильмах, не пытаясь говорить о своей жизни. Они упоминают лишь то, что принесло им наибольшее удовольствие. Воздействие контента сравнимо с наркотическим.
Телесериал – это искусственное расширение наших виртуальных пространств. Цензура и контроль со стороны государств направлены на обратное – искусственное сужение как информационного, так и виртуального пространства. Китай, например, убирает изображение Винни-Пуха и даже упоминание его из-за имени, поскольку в массовом сознании закрепилось (или кто-то сделал это намеренно) ассоциация Винни и лидера Китая [3 – 4].
Массовое сознание таким образом отреагировало на постоянное пропагандистское завышение в подаче любой информации о лидере, что хорошо нам знакомо по советским временам.
Кино и телесериалы являют собой пример того, что можно обозначить как мягкая цензура. Они все равно дают так много, что то, что они не дают, цензурируя, не так обращает на себя внимание. С помощью “мягкого цензурирования” можно направить в нужном направлении наше мышление и наши интерпретации конкретного события или человека. Очень часто так происходит реинтерпретация политических событий и фигур, стимулированная государством.
Д. Быков так, например, отреагировал на мягкое цензурирование образов декабристов, сравнивая советское время и сегодня: “советская культура 70-х годов была значительно сложнее, чем культура 90-х. Она была в каком-то отношении пошлее, потому что в ней огромное количество было конформистских сочинений; сочинений, написанных по соцреалистическим канонам. Наши эпохи соотносятся так же, как соотносится «Звезда пленительного счастья» с «Союзом спасения». Я опять-таки имею в виду не стоимость фильмов, не техническое мастерство, потому что как клип «Союз спасения» смонтирован очень профессионально. Но проблема-то в ином. Есть люди, которые романтизируют подвиг, а есть люди, которые романтизируют власть. Поэтому после «Звезды пленительного счастья» у общества была перспектива, а после «Союза спасения» утопия маловероятна” [5].
Л. Малюкова, как, кстати, и многие другие, делает следующий разбор содержательной конструкции, предложенной в этом же российском фильме о декабристах: “Неслучайно в фильме звучит риторический вопрос: «Зачем вы все это сделали?» И следом за выразительным долгим «пейзажем после битвы», баталий на Сенатской площади с расколотым ядрами льдом, трупами солдат и мирных жителей, барабанами в воде — этот вопрос всплывет вновь в головах зрителей. Ну, правда, чего вам не хватало? Подумаешь, крепостное право, либеральные гуманные идеалы, заимствованные у Запада. У нас же свой путь. Однако при всех разногласиях (от умеренных идей эволюции и переговоров с властью до крайних взглядов Якушкина, требующего цареубийства) они хотели изменения формации, юридического равенства перед законом, либерализации политического строя, демократических свобод, гуманного обустройства отечества. Они еще не знали, что диалога с властью, даже конфликтного диалога в России вести не получается” [6].
Такую подмену точки отсчета, вероятно, видят только люди, выросшие в советской школе, где была заложена противоположная интерпретация, в рамках которой декабристы были людьми будущего, а власть относилась к прошлому. Сегодня вдруг появилась иная интерпретация, то есть вся история теперь должна быть переписана, а не только роль декабристов. Советская история описывала жизнь как череду народных выступлений против царского режима. Теперь на смену ей возвращается концепция, что власть… от бога, поэтому протестовать против нее кощунственно, поскольку это только ухудшит ситуацию.
Люди из новой школы будут воспринимать ситуацию именно глазами создателей фильма. Как видим, развлекательный контент на самом деле способен менять идеологические предпочтения населения в сторону, нужную власти. И не только идеология для масс, но и стили мышления, потребность в которых может возникать. Например, Китай повернулся лицом к изданию фантастической литературы, чтобы в результате порождать в своей стране более интенсивно технические инновации.
Если Запад использует такие переходы с помощью стимуляций в более естественной форме, то авторитарные системы, имея воздействие на всю цепочку (цензора, редактора, автора), могут запускать такие переходы искусственно.
Сегодня мы получили опять новый вид контента, привязанный к соцсетям. Когда-то в девятнадцатом веке пришли романы, распространению которых помогло книгопечатание, с одной стороны, и появление у людей свободного времени, с другой.
Но путешествие книги в массовое сознание занимает долгое время. Только массовая литература стала напрямую разговаривать с массовым сознанием. Они как бы нашли друг друга, потому что были созданы друг для друга
Сейчас перед нами возник феномен сложного контента мгновенного распространения, созданный интернетом. Отсюда на следующем этапе пришли фейки. Фейки являются примером информации “без корней”, поскольку из-за высокой эмоциональной их насыщенности никто не проверяет их на достоверность, не интересуясь “откуда ноги растут”. И, поскольку фейки практически всегда несут отрицательный контент, они распространяются во много раз быстрее любого позитивного контента.
Это как крик “пожар”, на который все начинают реагировать вне зависимости от его достоверности. В отличие от стандартного сообщения, негатив является криком об опасности, поэтому и распространяется намного скорее.
Наш мир разрушают многие другие закономерности прошлого. Социолог Полина Аронсон говорит: “Дело в том, что привязанность в современном мире становится все менее удобной. Так построены наш рынок труда и рынок потребления: родился и вырос ты в одном месте, высшее образование получил в другом, на стажировке оказался в другой стране, устроился на работу и снова переехал, поменял работу — и опять куда-то переехал.
В этой ситуации формируется тип личности, для которого привязанность — это атавизм, эволюционно устаревшая вещь. Люди, которые избегают отношений, избегают привязанностей, — не плохие и не хорошие. Это просто закономерно сформированный тип личности в переменчивом мире. Поэтому появляется целый ряд практик, которые не подразумевают привязанности — «секс без обязательств», «секс по дружбе» и так далее. Появление hook-up приложений вроде Тиндерa или Pure — это следствие изменений, а не их причина” (цит. по [7]).
И теперь эти отношения строят с помощью интернета, технически облегчая общения и создавая иллюзию близости. И это одна и многих новых функций интернета, а также потерянная во многом способность человека эмоционально поддерживать отношения с другими. Положим это в копилку “негативов интернета”, которая, конечно, меньше копилки его позитивов.
Сюда же попадет и то, что обман в онлайне является более правилом, чем исключением. Психологи объясняют этот феномен таким образом: “Они хотят выглядеть более современным. Они хотят выглядеть более красиво. Они хотят быть более сексуальными. Они хотят продемонстрировать представление о жизни, которая лучше, чем жизнь, которую они ведут” [8].
Правительства всего мира стали бояться Интернета, поскольку им не так легко дается его контроль. Однако и в “арабской весне”, и в движении “желтых жилетов” интернет не работал на мобилизацию протестных настроений, хотя и распространял информацию об этом. Сегодня с помощью инструментария ботов (автоматических и “живых”) пытаются заглушить любые протестные волны.
Россия сегодня в определенной степени готова притормозить функционирование интернета в его привычной функции, думая об интернете, закрытом от других стран. Среди прочего, это связывают и с тем, что персонально Путин интернетом не пользуется, поэтому видит в нем только угрозу.
Исследователи подчеркивают: “Сейчас отечественные компании, айти-специалисты отбиваются от очередных нововведений и цензуры, а пользователи боятся сесть в тюрьму за репост. И все это результат параноидального восприятия сети.
В представлении Путина интернет — какая-то американская шпионская штука, которая нужна для слежки за нами. Он сам не раз говорил, что «интернет — проект ЦРУ». Да, когда-то его прообраз был создан в Пентагоне, как некий альтернативный способ коммуникации на случай ядерной войны! Но тогда он представлял собой совсем не то, чем является сейчас.
Он приобрел привычные нам формы, стал массовым и вошел в нашу жизнь, когда за него взялись ученые, когда университеты начали связываться друг с другом по сети. То есть это была все-таки не шпионская, а абсолютно научная разработка, с помощью которой стало легче общаться. Но убедить в этом Путина еще никому не удалось” [9].
Человеку в принципе трудно устоять от влияния более сильных механизмов. Он – слаб, а силы, воздействующие на него, сильны. Это может быть шум вокруг фильма или книги, профессиональное воздействие против его любительской защиты.
Пропаганда, реклама, паблик рилейшнз управляют большими массивами людей, которым легче подчиниться, чем сопротивляться. И с соцсетями в этом плане приходит еще один негатив, который формулируется так: “Мы часть большого эксперимента: никогда еще в истории человеческие мозги не были предоставлены непрерывному параду стимулирования, который льется из гаджетов в наших карманах” [10].
Мы хотим более простых отношений, мы готовы скорее развлекаться, чем работать. Это бывший мир взрослых, который сегодня превратился в мир детей. Сейчас заговорили о том, что старый капитализм уступает место капитализму эмоциональному [11]. И это важно, поскольку эмоции – это внутренняя энергия, которая толкает нас к тем или иным действиям. Создание капитализма сопровождалось созданием специализированной эмоциональной культуры. В экономическом капитализме экономические и эмоциональные практики влияют друг на друга, в результате чего чувства становятся важными для экономического поведения ([12], см. также [13]).
Сегодняшнее человечество в целом смещается в сторону легкости и развлекательности. Это происходит и на уровне действий, и на уровне мышления. Возможно, это также ответ на надвигающиеся неизвестные страхи. Сравните, например, преувеличенное обсуждение пожаров в Австралии, где реально погибло 20 человек, в то время как в Украине за несколько дней погибло 28.
Получается, что это более детское восприятие мира, построенное не на рациональности, а на эмоциональности. Сюда же можем добавить и падение уровня интеллектуальности у новых поколений. Отсюда, кстати, и всплеск фейков, которые стали символом наших дней. Хотя мы о них знали со времен барона Мюнхаузена, но только сегодня фейки заняли свое почетное место в наших квартирах.
Юмор используется людьми, чтобы бороться со стрессом, со страхами. Клинический психолог Р. Берри, например, подчеркивает: “Когда мы думаем о третьей мировой войне, каждый из нас может быть реально напуган. Юмор помогает нам подавлять эту неопределенность, пытаясь ее осветить” [14]. Она считает, шутка о серьезной ситуации дает нам легкомысленность и уменьшает количество гормона стресса кортизола.
Игры светят человечеству и в будущем, поскольку оно будет не только сокращать рабочие часы, но убирать людей от работы вообще.
Ю. Харари говорит: “Лишние с точки зрения экономики люди смогут проводить все больше времени в трехмерных виртуальных мирах, в которых они найдут больше эмоций, чем в реальном мире” [15]. Все это упростит управление нами: “проблема состоит в том, что цивилизация перестала быть реальной, то есть иметь реальные проверочные инструменты для оценки положения дел каждого конкретного человека. Поэтому людям стало много чего «казаться» — в том числе, что они на самом деле умные. Не в состоянии переварить столь огромное количество информации, которая сыплется на них со всех сторон, люди всё меньше понимают в происходящем – а значит, управлять ими становится всё проще” [16].
Семимильными шагами мы идем в будущее, в котором человек будет все менее нужен. Его будут поить-кормить и усаживать за игры. То есть его ждет судьба маленького ребенка, послушного “няне”, причем “няня” скорее всего будет не живой, а автоматом. А сам человек будет так окружен развлекательным контентом, что не сможет даже выглянуть на улицу. Да и детей не пускают на улицу без взрослых…
- Horowitz E. IQ rates are dropping in many developed countries and that doesn’t bode well for humanity https://www.nbcnews.com/think/opinion/iq-rates-are-dropping-many-developed-countries-doesn-t-bode-ncna1008576
- IQ Homo sapiens падает до уровня умственной отсталости, беспомощность цивилизации (rezonans.kz)
- ‘Oh, bother’: Winnie the Pooh falls foul of Chinese internet censors https://www.theguardian.com/world/2017/jul/17/winnie-the-pooh-chinese-internet-censors-xi-jinping
- Savchenko G. China Deletes Internet Posts with Images of Winnie the Pooh on a Mass Scale https://birdinflight.com/news/industry/20170717-winnie-the-pooh-chinese-internet-censors-xi-jinping.html
- Быков Д. Один https://echo.msk.ru/programs/odin/2567653-echo/
- Малюкова Л. Наглядное пособие о вреде революций https://novayagazeta.ru/articles/2019/12/26/83324-naglyadnoe-posobie-o-vrede-revolyutsiy
- Пази М. Цифровая любовь https://expert.ru/russian_reporter/2019/03/tsifrovaya-lyubov/
- Arceneaux M. You’re not a Kardashian, so stop lying about your life on social media https://www.nbcnews.com/think/opinion/you-re-not-kardashian-so-stop-lying-about-your-life-ncna1001726?icid=related
- Соловьева Д. Холивар за интернет. Интервью с А. Лошаком https://expert.ru/russian_reporter/2019/23/holivar-za-internet/
- Jones J. How our phones became our whole lives in just 10 years, from a woman who resuscitates them https://www.nbcnews.com/think/opinion/how-our-phones-became-our-whole-lives-just-10-years-ncna1106436
- Illouz E. Cold Intimacies: The Making of Emotional Capitalism. – Cambridge etc., 2007
- Hall D. Religion and psychology in the age of emotional capitalism: The case of the Master Academy of Love http://citeseerx.ist.psu.edu/viewdoc/download?doi=10.1.1.920.3764&rep=rep1&type=pdf
- Allon F. On capitalism’s emotional logic http://ppesydney.net/on-capitalisms-emotional-logics/
- Rosenblatt K. Gen Z uses memes to cope with the idea of a ‘World War III’ https://www.nbcnews.com/news/us-news/gen-z-uses-memes-cope-idea-world-war-iii-n1113086
- Смыслом жизни бесполезного класса станут компьютерные игры https://hightech.fm/2017/05/15/virtual_reality_religion
- Тарусова Д. Идиотократия: сколько лет осталось до победы глупости? https://un-sci.com/ru/2020/01/13/idiotokratiya-skolko-let-ostalos-do-pobedy-gluposti/?fbclid=IwAR0xi_VxK6IbWsYsayl-JE4bz7HJN-4P2BAAr41z-u89I8PwYBJdMuusfh8