Леонид Ейльман

Свидетельства очевидцев

Увидев фоторгафию Ленина в инвалидной коляске, я вспомнил рассказ моей соседки по коммунальной квартире в Хомутовском тупике в Москве Ольги Никитишны. Она работала помощником повара в Кремлевской столовой. Однажды, кто-то из посетителей в столовой получил пищевое отравление. Сталин приказал закрыть столовую и ей пришлось перейти на работу в семью Молотовых. Жена Молотова дружила с женой Сталина Алилуевой и они часто организовывали банкеты. Жена Молотова советовала Ольге Никитишне: ”Открывай больше бутылок! После банкета они твои”. Ольга Никитишна призналась мне, что не понимала разницы в сортах вина и все оставшееся после банкета вино сливала в одно ведро. Из этого ведра она и ее приятель пили эту бурду и вспоминали свою деревню, родителей, пухнувших в это время от голода в деревне. Она была свидетелем скандала, который устроила Алилуева своему мужу. Она угрожала ему рассказать партии о секрете Ленинского Завещания. Видимо эта угроза и послужила причиной ее смерти.

О чем нам рассказывают слова из иврита, закрепившиеся в русском и украинском языках. ( в порядке дискуссии)

Повесть старого ветерана.

Примерно в середине семидесятых годов я проходил курс лечения в иституте курортологии, который расположен в начале Арбата недалеко от американского посольства. Там я познакомился со стариком примерно девяносто шести лет по фамилии Рейно. Он мне рассказал о том, что был знаком с семьей Ульяновых, поскольку он был сыном гражданской жены Александра Ульянова. Александр Ульянов снимал комнату В поселке Парголово под Петербургом и сошелся с дочкой хозяйки квартиры. Гражданская жена Александра принимала активное участие в подготовке покушения на царя и была арестована по этому же делу. Однако царь написал на ее деле резолюцию о том, что женщина несамостоятельна в своем поведении и подчиняется воле мужчины, поэтому смертную казнь заменяю высылкой на Север Финляндии. Там в этой ссылке его мать сошлась со своим охраником фином и он родился.

Как-то раз я получил от Горького приглашение на обед. Я побрился, завязал галстук, смотрю, мой сосед по коммунальной квартире Эдуард Багрицкий делает тоже самое и торопит меня уйти из туалета. Я с ним жил в доме Театрального проезда Я вышел и пошел к Горькому, во дворец Рябушинского, смотрю, мой Эдуард крадётся за мной. Я возмутился: “Ты следишь за мной?” “Я не слежу за тобой, просто ты идёшь моей дорогой”. “А куда ты идёшь?” Эдуард замялся, но потом сознался, что его тоже пригласил Горький. Я захохотал. Эдуард считал меня своим начальством и понимал, что начальство не любит, когда его не ставят в известность, обходят и идут к Горькому. Мы пришли, сели, возникла непринуждённая атмосфера, и вдруг одна дверь столовой, где мы сидели, отворилась. Вошли Сталин, Молотов, Ворошилов, Каганович. Мы замерли, как кролики, в клетку которых вполз удав. Не помню, кто первый очнулся и захлопал в ладоши. Аплодисменты привели нас в чувство. Нас пригласили сесть за стол, и началась беседа. Сталин нас просил романтизировать наше время, не бояться гипербол, оставлять теневые моменты жизни только в быту. Кажется, Сейфуллина спросила Сталина: “Какой вид писательского искусства сейчас, в годы строительства социализма, наиболее предпочтителен?” - Если я скажу, что поэзия, то запретят прозу или наоборот. Я, как тот царь Мидас, до чего дотронется, то золотое. Так что таких советов вам не даю, но замечу, что во время французской революции популярна была драма. Люди были неграмотны, и сцена позволяла лучше объяснить народу политику правительства. Я подумал про себя: холуйство - черта рабов! Спектакль покровительства творческой интеллигенции с наверняка заранее рекомендованными вопросами Вождю!

В качестве подтверждения слов Марка Борисовича Колосова о работе еврейского сопротивления и разведки посылаю выдержку из книги американцев. Думаю, ее следует разместить под статьей с свидетельством Колосова, как доказательсnво правдивости его слов. Мне кажется, это необходимо. Ведь эти евреи совершили велиkий подвиг, изменив историю мира. Оставаясь практически неизвестными. В исторических работах упоминается еврейское сопротивление во время Второй мировой войны и отмечаются высокие боевые качества евреев, служивших в армиях стран-союзниц. Однако одна тема практически никогда не затрагивалась – разведывательная деятельность евреев во время войны. Согласно информированным источникам в Израиле, существовала разведывательная сеть, проникшая во все страны как «оси», так и союзников. Еще никем не рассказанная история о ее деятельности могла бы изменить наш взгляд на всю борьбу с Гитлером. Речь идет о еврейской шпионской сети под кодовым наименованием «Макс». Эта сеть сделала больше для уничтожения Третьего Рейха, чем все западные спецслужбы вместе взятые. Это одна из наиболее запутанных и волнующих историй Второй мировой войны.

нам казалось дружбе вождей ничто не угрожает. И вдруг- ожесточенная война! За сближением двух вождей с тревогой наблюдали Черчилль и Рузвельт. В политике огромную роль играет внешняя разведка. Эта разведка в первую очередь искала оппозицию Гитлеру в армии. Внешняя разведка доложила им то, что среди немецкого генералитета существует скрытое недовольство Гитлером: ефрейтором, мнящим себя великим полководцем. Разведка обратила внимание на главу армейской разведки (абвер) Вильгельма Канариса. Он отдал тайное распоряжение майору абвера Эрнсту Блоху спасти знаметитого раввина хабадников Иосифа Шнеерсона. Блох был евреем по отцу. Блох привез Шнеерсона в Берлин, далее его отправили в Прибалтику, а оттуда в США. Канарис свои действия объяснял тем, что хотел удержать США от вступления в войну на стороне Англии. Скорее всего никто в абвере не обратил внимание на его действия. Западная разведка этот поступок Канариса расценила, как знак к сотрудничеству. Разведка решила установить связь с Канарисом. Для этой цели был нужен антифашист. Разведка нашла такого человека. (Позже я узнал его имя. Марк Борисович этого имени не помнил. Это был австрийский еврей Ричард Каудер, который прекрасно говорил по немецки и был внешне похож на арийца). Он организовал разведгруппу “Макс”. Эта разведгруппа пересылала тщательно продуманные донесения , ссорящие диктаторов, Канарису. Канарис сделал эту группу частью армейской немецкой разведки. Позже во время войны эта же группа стала сотрудничать с Москвой. Но это другая тема разговора.

Воспоминания ученого и писателя Леонида Эйльмана о встречах с людьми либо соприкасавшимися с лидерами Советской Страны, либо обладавших информацией, сохраняющей значение для Истории до наших дней, которая после их ухода из жизни исчезла бы, если бы ее не сохранила память Леонида Семеновича, являются уникальными. В Советском Союзе тайной было не только то, на что распространялась подписка о неразглашении. Тайной было практически все, что происходило а действительности. Тайной, покрытой мраком молчания, была реальная, а не придуманная властями жизнь в Стране Советов. Советские люди чувствовали, что говорить можно, а что нельзя. И умели держать язык за зубами. Поделиться секретами, к котором они оказались допущенными либо по долгу службы, либо случайно, секретами, на которые гриф "секретно" и "совсекретно" не распростанялся были готовы немногие. Обычно советские люди тем, о чем было запрещено говорить или настоятельно рекомендовалось молчать, делились с самыми близками. Если вообще когда-нибудь говорили об этом. Одним из дарований Леонида Эйльмана являлось умение расположить, выслушать и запомнить. Каждый из нас соприкасался с людьми, знающими нечто такое, разговоры о чем были опасны. Расположить людей, с которыми сталкивала жизнь, к себе до такой степени, чтобы они стали сокровенным делиться - это особый дар. Жаль что людей, подобных Леониду Семеновичу не нашлось в окружении Молотова, Кагановича, Ворошилова, которые жили долго и являлись - если б разговорились - кладезью и сокровищницей для истории, которая вместе с ними исчезла. Тем ценнее воспоминания Эйльмана, которых он начал делиться с гостями NewConcepts клуба. И будем надеяться, начав, не остановится и продолжит.

партийная борьба привела к расколу народа, к предательству фарисеев, а секрет пороха был известен только им. Конечно, евреи тогда не знали метательных свойств пороха. Они считали, что метательными свойствами обладают только упругие тела и  не изготовляли ружей, но могли начинять порохом глиняные горшки и тем самым нанести урон римлянам, готовящим штурм иерусалимских стен. Возможно, применение пороха вызывало мистический ужас у служителей храма, как атомная бомба у современных людей. И нерешительность привела к большой беде.